Земля Богов

Глава 25. Ирит.

Глава 25. Ирит.

Я хорошо помню нашу предыдущую встречу. Нинлин, как и всегда, была очаровательна. Эниль был богат, молчалив и суров. Ни одна семья, даже будь она богаче, не могла противостоять его авторитету. Он был действительно выдающимся молодым человеком. И я был среди его завистников, как и большинство знакомых мне. Но так было, пока я не понял, кто он.

В той жизни, я был лучшим другом родного брата Нинлин. Я не сразу узнал её. Мне понадобились годы, чтобы осознать... Возможно, поэтому я вновь проиграл. Она была младше на целых шесть лет. Может из-за этого я не обратил на её внимания... Бессмысленно теперь разбираться в причинах. Но когда ребёнок превратился в девушку, глаза тут же выдали её натуру.

К тому времени, мой друг уже договорился о её судьбе и когда на балу я встретил её избранника, то сразу узнал его. Мои старые раны дали знать о себе. Я ненавидел его. Я не мог и никогда не смогу забыть того, что он не спас её. Я старался, всеми правдами и неправдами, уговорить друга отменить их свадьбу. Даже сказал, что женюсь на его сестре, но он был непреклонен. Какие козни я только не строил, но об этом узнала Нинлин. Она пришла ко мне и стала умолять не настраивать брата против её возлюбленного. Возлюбленного... Это слово из её уст хуже ножа. И вот, уже новые шрамы, красуются на моём сердце. Такая заботливая и нежная по отношению к нему и такая безжалостная ко всем, кто хоть тенью встанет между ними. Эта их страстная, яркая и глупая любовь не терпит вмешательства из вне. И она раздавит любого, кто решится выступить против неё. Именно в прошлую жизнь я понял, чтобы я не делал, это будет обречено на провал. Их связь, это сама судьба и другим там нет места, какими бы благими намерения не были.

Через год всё закончилось свадьбой. Точнее, с неё всё началось. Первые три месяца они выглядели счастливыми. Пребывали в некой эйфории. Я не знаю с чего всё началось, но к четвёртому, мой друг не находил себе места, так как не мог видеться с сестрой из-за её мужа. Ревность. Она доходила до крайности. И это безумно раздражало любящего брата. Нинлин была для него всем. Он точно не ожидал, что его привычная жизнь так сильно измениться после её свадьбы.

Обманом он заставил прийти её в дом. Думаю, она любила брата, поэтому услышав о его тяжёлой болезни, несмотря на все наказы мужа, тотчас примчалась к нему. Не договорившись, он запер её. Уже через час Эниль был в дверях. Конечно же, друг соврал. Сказал, что не видел сестру и обеспокоен её отсутствием. Но на этом он не остановился... Он сделал худшее, что только мог - обвинил Эниля в том, что он недостаточно заботился о жене и своей ревностью, скорее всего, вынудил её сбежать от него. Никогда не забуду лица Эниля. Я думал, что буду счастлив, ведь я его ненавидел, но, в тот момент, я испытывал только жалость. Я слышал, что он перерыл весь город в её поисках, потратил кучу денег, но разумеется, это всё было бессмысленно.

Нинлин кричала. Первые дни, в восточную часть дома, без страха, нельзя было зайти. Она издавала нечеловеческие вопли. Совсем не ела, лишь умоляла отпустить её. Я ненавидел себя. Всё это было как-то не правильно. К концу недели она сильно исхудала, сил в ней не осталось и выглядела она так, словно была на смертном одре. Все это понимали. Даже слуги просили моего друга отпустить её. Ведь если всё так и продолжится, быть беде.

Пока сомнения терзали брата, Эниль отчаялся и в этом омуте превратился в настоящего демона. Даже просто встретить его на улице, уже означало беду. Люди шарахались от него, как от прокажённого. Стали ходить слухи, что в порыве ревности, он убил свою жену. Мне даже представить сложно какого ему было тогда. По прошествии двух недель Нинлин заболела. С неё сняли оковы и перенесли в её детскую спальню. Состояние только ухудшалось. Ещё три недели она провела в кровати. Лекари ели её выходили, но, не оправившись до конца, она сбежала.

Я не знаю, что же именно случилось, но все решили, что когда она вернулась к мужу, тот, будучи в ярости, убил её. Он и не отрицал. В каком-то безумии кричал, что виновен в её смерти. Так ли это? Не знаю. Я вот до сих пор в это не верю. В каком бы помутнении не было сознание Эниля, он не смог бы навредить Нинлин. Я думаю так. Вот только это не меняет того факта, что её нашли с разбитой головой.

Мой друг сделал всё возможное, чтобы превратить последние дни Эниля в ад. Тогда мне стало жаль их двоих. Утопая в воспоминаниях о Нинлин, я не знаю, кто из них мучился больше.

И снова я встретил их. Понятия не имею почему они помнят всё, кроме того с чего всё началось. Но жрица, ещё перед восхождением, попросила умолчать об их первой жизни. Не знаю к чему это, но я пообещал.

Я смерился. Принял тот факт, что никто не сможет встать между ними. Но… Когда я узнал об их решении стать богами, то не сразу поверил. Их любовь и место на троне – для меня это две несовместимые вещи. Вот только... сколько не смотрю на этих двоих, до сих пор вижу лишь их любовь. Кажется, ни жизнь, ни смерть не смогут встать между ними. Где бы мне найти такое счастье …

С недавнего времени, я помогаю Нинлин. Кажется, я до сих пор очарован ею. Это слишком сложно, даже если всё понимаешь. Сердце - не разум, его нельзя приручить. Знаю, она не помнит. Думаю, для неё я просто король. И как бы хорош не был король, богом ему не стать. И я это понимаю. Поэтому, стараюсь чтобы ей со мной было комфортно. Чтобы в голову не лезли мысли о прошлом. Пока у меня выходит. Я так думаю...

Неожиданно в моём доме появился бог смерти. Ревность. Как бы он не пытался сдерживать себя, это всё так очевидно. Честно, мне нравится, когда он злится. Это, по-своему, очаровательно. Они боги, но до сих пор опекают друг друга. Раньше я думал, что только Эниль страдает от этого недуга, но эти двое так похожи. Вот только Нинлин всё скрывает намного лучше. Порой я думаю, что она на самом деле более ревнива, чем Эниль.

В одну из наших встреч, я поинтересовался - нет ли у неё проблем с богом смерти? Богиня была искренне удивлена такой постановкой вопроса. Затем, не колеблясь, отрицательно покачала головой. Я не мог сейчас напрямую спросить о её чувствах к Энилю, но и промолчать я тоже не сумел.

- Гетая, что ты думаешь о правлении Эрда?

- Не понимаю о чём ты.

- Ну... Эрд теперь бог и в его руках сама смерть. Учитывая, что в нашем обществе для многих смерть была целью поклонения, он может возгордиться собственной значимостью. Не замечала за ним этого? – спрашивая это, я знал, что ни одному из богов такое не свойственно, но я должен был как-то начать разговор. Не дождавшись ответа, продолжил, – я до сих пор думаю, отправлять к нему Мирит или нет. Она из рода Каф.

- Земля?

- Верно. Ты должна была видеть её.

- Медная такая…

- Помнишь?

- Очень яркая, такую сложно не запомнить…

- Я беспокоюсь по поводу того, что власть над родом может сделать Эрда ещё сильнее. Что думаешь?

Договорив, я посмотрел на Нинлин. Её скулы стали как лезвия. Все эмоции на лице. Если обычно она хорошо скрывает их, то стоит только задеть тему отношений, как чувства бурей вырываются на поверхность. Кажется, можно даже увидеть, как она прокручивает образ Каф в голове оценивая её. Как просыпается ревность, и мозг начинает выстраивать план защиты. Какие же они собственники - что Эниль, что Нинлин.

- Думаю, стоит повременить с этим. Эрд и без рода пока справляется отлично. Это может подождать. Будет лучше, если они сейчас помогут мне.

- Я уже дал указание. Но вскоре мы соберём данные, тогда всё равно, как и положено, Эрд должен встать во главе родов огня и земли. А ты над водой.

- Кстати, из рода воздуха так никого и нет?

- Нет. Не знаю почему произошёл такой родовой провал. Хорошо ещё Эйрин дожил до вашего восхождения. Так бы представителя рода воздуха вообще не было.

- В любом случае, надо узнать почему так вышло. Воздух играет важную роль.

- Если станет известно о ком-нибудь, я сообщу тебе.

- Договорились. Мне пора. Надо ещё с Эрдом увидеться.

- Зачем?

- Прости Ирит, это сложно объяснить.

- Ладно. До встречи!

Словно разжёг пламя в горной реке. Надеюсь, Эниль не узнает. Но как же они бурно реагируют. Слишком велико искушение. Надо бы узнать, как Каф относится к Энилю. Это будет забавно.

Думаю, я ошибся. Как только Эниль ушёл, вслед ушла и Нинлин. А потом сложилось впечатление, что нашу планету решили на куски раскромсать. Чего они там творят? Отправился в храм. Ели добрался. Скрежет, словно душу выворачивает. Страшно до безумия. Надеюсь, семьи уцелеют. Вся земля пошла трещинами. Почти на каждом шагу что-нибудь да взрывалось. Что же я натворил... Даже представить не мог, что Эниль вытворит нечто подобное.

Когда я подъехал к храму, он уже пошёл трещинами. Как представил, сколько мы его чинить будем, аж подурнело. В настоящих то условиях – это кромешный ад. Агату нашёл у алтаря, будто не живая.

- Жрица! Что там боги творят?

- Ирит – когда она повернулась, я понял, что она в ярости. Начал молиться о том чтобы не из-за меня… не помогло. – Ответь мне, чем ты разгневал Эрда?

- Понятия не имею.

- Ирит, они теперь боги. Ты должен понимать разницу. Если подобное повториться, я даже представить не могу, чем всё закончится. Я знаю о твоих чувствах…

- Нет ни каких чувств, не волнуйся. Я всё понимаю.

- Тогда зачем его разозлил?

- Да они вспыхивают от ревности как спички.

- Они? Нинлин не ревнивая.

- Да что ты.

- Ты не прав.

- Я как-то предупредил её о том, что скоро Эрду отойдут рода… Ну и что Каф во главе…

- Ирит! Ты что, специально? Говоришь, что нет чувств, а сам творишь такое?

- Ну, это же правда. И лучше пусть она будет к ней готова. Ты не представляешь, как Нинлин ревнива. Вспомни хотя бы прошлую жизнь.

- Да, бедняжка довела себя…

- Я не о том.

- Я чего-то не знаю?

- Я же знал кто они. В начале пытался уговорить её брата не отдавать её замуж… - и тут я почувствовал, как рою себе могилу, но грозный взгляд жрицы, заставлял продолжать – в общем, Нинлин узнала. Пришла ко мне и… Ну, я понял, что она так же безумна, так же сильно влюблена, как и Эниль.

- Зачем ты лезешь в их судьбу?

- Потому что до сих пор помню растерзанное тело Нинлин. Не могу простить Эниля за то, что он не уберёг её.

- И ты ещё говоришь, что избавился от чувств? Сплошная ложь. Ирит, мои слова могут показаться жестокими, но в жизни этих двоих никому нет места.

- Я знаю. Всё понимаю! Но сердце до сих пор в плену. Что я могу сделать?

- О Небо! – Агата развернулась к алтарю и подняла руки, как обычно, делала при молитве.

- Слушай, ты бы их проверила.

- Уже.

- Живы?

- Не спрашивай, – закрыв глаза, неоднозначно произнесла жрица, чем ещё больше разожгла мой интерес.

- Говори!

- Возвращайся и собирай рода. Надо помочь уцелевшим, – уже в приказном порядке произнесла Агата.

- Спрашивать бесполезно, да?

- Верно. Сделай, что сказала.

- Ладно.

- И Ирит! Не зли их больше!

- Ясно.

- Пообещай!

- Не могу. Они слишком ревнивы. Кто знает, на что они вспыхнут.

- Да что же мне с тобой делать?

- Я откланиваюсь, достопочтенная жрица.