Том 8. Вечный муж. Подросток

Неоднократно разрабатывается в этот период сцена свидания Васина и ЕГО, будущего Версилова. Проблематика их диалогов (о „всеобщем распаде“, беспорядке, „великой идее“) побуждает ЕГО отделить истинный нигилизм („всегда связанный с социализмом“) от нигилятины („Нигилятина. Это — Ламберт“). Явственны симпатии ЕГО к „беспредельной“, „сумасшедшей“ вере „истинных нигилистов“. Характеризуя социализм как убеждение „разрушительное“ (XVI, 77, 80, 81 и др.), а потому — как явление „нравственного беспорядка“, ОН не может не признать его единственным „страстным убеждением“ своего времени.

Существенно, что в отличие от „Бесов“, где нигилисты отрицают заслуги своих „отцов“ (западников 40-х годов), Васина Версилов „интересует“, он видит в Версилове личность „сильную“ и „гордую“, способную „задать себе огромные требования и, может быть, их выполнить“ (с. 194). Мнение Васина о Версилове, высказанное Подростку в самом начале романа, оказывается самым проницательным из всех суждений об отце, выслушанных Подростком до исповеди Версилова. Существенно и то, что в набросках к роману, относящихся к августу — ноябрю 1874 г., Васин и Версилов выступают как равноправные оппоненты „идеи“ Подростка.

Особо следует отметить, что в подготовительных записях к роману дважды упоминается имя петрашевца Н. А. Спешнева. Один раз с его именем ассоциируется образ молодого человека, бывшего на сходке у Долгушина, богатого помещика, проповедовавшего в целях революции необходимость считаться с техникой. О нем говорится: „Отчасти Спешнев“. Другой раз — в разработке психологического рисунка характера Версилова: „ОН только отвечает чрезвычайно радушно на все вопросы Подростка, а сам прималчивает (Спешнев)“[233] (XVI, 259). Это соотнесение с одним и тем же историческим лицом носителя „идеи великой“ и идеи „второстепенной“ представляется существенным: оно свидетельствует об определенных изменениях в мироощущении Достоевского середины 70-х годов.