Необыкновенное обыкновенное чудо. О любви

* * *

Дочь дослушала историю и долго молчала. Отец с нетерпением ждал ее реакции, а пока вслушивался в гул двигателей самолета.

Наконец она сказала:

– Прикольно, что эпиграф не в начале, а в конце. Типа как хвост у собаки: хоть он и сзади, но при встрече первым радостно приветствует.

Отцу понравилось сравнение. Может, у него растет писательница? Ну а пока что самая важная для него читательница и критик продолжила:

– Как и у твоего Писателя, так и у тебя я не совсем уловила смысл рассказа. Но он мне понравился. Я тоже сохраню эту историю. Когда повзрослею, разберусь в ней. Как ты сказал? Сохраню сжатой и компактной.

– Можно даже сказать, что портативной, – добавил отец, подмигнув.

Дочь подхватила:

– Чтобы можно было носить с собой и вспоминать, немного трогательно…

И они, рассмеявшись, завершили в один голос:

– …и слегка мерзопакостно.

В широкофюзеляжном лайнере, какие летают через океан, в центре ряда было по четыре кресла и по три вдоль бортов. Когда папа с дочерью рассмеялись, пассажиры, сидевшие рядом, спереди и справа через проход – не соврать бы, но человек десять, – удивленно оглянулись на них. Сосед слева даже снял свои наушники и пригляделся в черные экраны их телевизоров в спинках спереди.

Дождавшись, когда все вернутся к своим фильмам, книгам или продолжать дремать, дочь шепотом сказала отцу:

– Пап, спасибо за историю. В ней продавщица стала такой необычной. И пассажир оказался таинственным. Вот только собаки в твоем рассказе не было. Чемодан с болтающимися ушами свитера и хвостиком из этого… как его… все-таки не в счет. Нужен живой спаниель. И девушка осталась одна. Давай заведем этой милой продавщице премиленькую собачку.

– Где ж она возьмет собаку в аэропорту?

– Ну, какой-нибудь контрабандист попытается нелегально провезти, ему не разрешат, отберут на таможне… А еще можно сделать экшн: пес-ищейка, какого мне офицер разрешил погладить, выследит бандита, тот его сильно ранит, героя спишут со службы, а продавщица заберет себе. Или проще, кто-то из посетителей магазина оставит ей переноску с собачкой, потому что в Америке нужны особые прививки. Пап, ты же сценарист, ты и придумай.

Отец озадаченно прикусил нижнюю губу и забарабанил пальцами по откинутому столику. Вдруг его лицо озарилось отличной идеей:

– А давай, чтобы у тебя от папы осталось что-то больше одной портативной истории, заведем тебе собаку. Можно спаниеля.

– Я же говорила, что мама против.

– А я, когда буду возвращать тебя маме, подброшу щенка, скажу, что его зовут Джими Джимирино, и умотаю через океан.

– Па-ап, ты же знаешь, что мама терпеть не может животных.

– Не знаю, не знаю. В наше первое с ней свидание она кормила уток в пруду. С вопроса, куда эти утки деваются, когда пруд замерзает, и выяснилось, что она тоже поклонница Сэлинджера.

– Круто, – прошептала дочка и добавила: – Если только это не твоя новая выдумка.