Необыкновенное обыкновенное чудо. О любви

3

Славка уломал старуху, заплатил вперед, с Юлькой обращался как со стеклянным хрупким сосудом, точно опасался разбить ненароком. Они почти не разговаривали, почти не притрагивались друг к другу. Редкие минуты любви омрачались его излишней осторожностью, раздражением.

Вскоре Славка уехал надолго: они с Серегой устроились на путину. «Пу-ти-на», – Юлька перекатывала во рту незнакомое слово, словно камешек. Представляла, как в путине-паутине бьется красноперый лосось. Она гуляла в грязном скверике, много спала. Старалась не замечать недовольно поджатых губ хозяев, но постоянно натыкалась на суровый жесткий взгляд Ираиды Павловны и сочувствующий – Ивана Ивановича.

«Любимый, я скучаю, зацеловала бы…» – от неумения писать письма Юлька то плакала, то смеялась над банальностями и глупостями и прятала листочки в потайной карман сумочки. Славка звонил редко. Оказывается, путина – сарай с длинными столами, на них моют рыбу, потрошат ее, режут, солят. «Люблю», – шептала Юлька. «И я», – прощался Славка.

Пролетел август. Ушло короткое островное лето. Осень сыпала яркие леденцы-листья – бери, мол, бесплатно. Юлька притаскивала кленовые, рябиновые охапки, любовалась, ждала Славку, слушала, как толкается ребенок, рассказывала ему и себе мамину сказку.

Славка вернулся чужаком – пах рыбой, грязной одеждой, матерился. Кричал, что деньги выплатили не все, кругом воры, в стране бардак, а ему, Славке, на этом вонючем острове нечего делать. Он не замечал, как по Юлькиному животу бегут волны. «Все будет хорошо», – упрашивала Юлька. Она стирала одежду и плакала уже не в родное плечо, а в подушку…

Однажды Юлька, выглянув в окно, ахнула. Желтые, красные, бордовые листья покрылись белым пухом. Снег! Она почувствовала теплые ладони на плечах и оглянулась. Славка улыбался, и она благодарно прижалась к его груди. Маленькая радость.

Назавтра сильный ветер сорвал с деревьев красоту, размел по улицам. Дорожки хрустели льдинками, а снег сыпал и сыпал, как будто укрывал остров навсегда, хоронил под толстым покровом. Осенняя зима побежала стремительно. Кроме двух цветов – черного и белого – ничего не осталось в мире.

Ничего не осталось и у Юльки.