Не тревожь лихо

Над городом шла метель. Снег не был редкостью и в прошлые годы, ведь шестидесятая параллель почти, до Арктики рукой подать. Но в этом году внезапная зима вернулась основательно и прочно, с морозами до минус десяти по ночам, с пронизывающим ветром и снегом. Где тот арктический циклон гулял на Новый год, когда окосевшие от бесконечных дождей люди ждали мороза хотя бы на праздник...

Ветер лупил в лицо, сбивая дыхание. Скорей, скорей домой, под тёплый плед... интересную книжку и горячий кофе... Очередной порыв залепил снегом нос. Влажный стылый привкус городского чада таял на языке, оставляя на редкость неприятное послевкусие.

Под мостом ослепительно белело: за ночь канал схватило морозом, утренняя метель накрыла ледок сплошным ковром. Зима! В апреле...

Дома на той стороне едва угадывались. Машин не было, не было и пешеходов, мне бы насторожиться, да куда там. Мечты о тепле наглухо перебили шестое чувство.

Не верила я во всю эту эзотерическую муть, не верила. Астрал, зомби-апокалипсис, экстрасенсорика... Лопаты им всем не хватало, вот я вам что скажу. Всем этим альтернативно одарённым высокими энергиями тайных мантр и чакр. Вышли бы дружно на картошку, глядишь, дурь лишняя вся бы и выветрилась.

Так я рассуждала, пробираясь по узкой пешеходной дорожке моста. Двадцать же первый век. Смешно верить в этакий опиум...

Ветер внезапно стих, стихли, отдалились все звуки. Только снег падал стеной, отвесно, крупными, круглыми хлопьями. Слева и внизу глухо, жирно плеснуло. И ещё раз. И ещё...

- Не боюсь я вас!- заорала я, сбивая дыхание.- Не напугаете! Не на ту напали!

Голос породил странное, невозможное в снегопад эхо, и оно заметалось вокруг зигзагами и кольцами. Снег надвинулся со всех сторон непроницаемой стеной. Мост начинался ниоткуда и уходил в никуда. Я словно бы повисла в центре тусклого бесцветного шара. И вломилось в сознание всё, слышанное мною ранее: статьи, легенды, сказки с оглядкой через левое плечо, странная статистика, необъяснимые наукой факты...

Ужас подстегнул ослабевшие было колени. Никогда в жизни я ещё так не бегала! В непогоду. Сквозь обжигающий морозом ветер...

Дом встретил уютным теплом. Всё, как всегда, если не считать странного чувства на плече и шее... застыла, что ли... Кошка сунулась было под ноги и вдруг страшно зашипела на меня, прижимая уши и приседая на задние лапы. Взбесилась она, что ли? Вот беда...

И тут я увидела в коридорном зеркале - себя. Я как я, не красавица и не уродина. А на левом плече...

На плече клубилось, то раздуваясь, то сжимаясь вновь, белесое метельное нечто. С уродливой страшной слепой мордочкой, чем-то похожее на летучую мышь. Оно раскрыло пасть и впилось. Острая боль пронизала шею, ледяная боль и страшный, скручивающий в узел голод, и стало понятно, как утолить его: выйти на улицы, просто выйти на улицы и пойти вслед за метелью, пожирая всё на своём пути.

Я взвыла, пытаясь стряхнуть это жуткое существо, но... на плече ничего не было! В реальности не было ничего, а в зеркале - жило. И боль настала совсем не зеркальная, настоящая, живая.

Боже! Боровой мост, мост самоубийц; я смеялась над теми, кто верил в его тёмную суть, и получается, зря.

Не знаю, как я вновь оказалась на нём, никого по дороге не встретив. Обезумевшая от боли, почти сошедшая с ума. Но я знала одно, твёрдо и безоговорочно знала одно: кем бы ни была эта древняя тварь, выпускать её в город не надо. Даже если ценой окажется жизнь...

Метель улеглась, и сквозь истончившиеся облака проглянуло мутное солнце. На девственно белом саване канала медленно схватывалась ледком тёмная рана, заполненная чёрной, тяжёлой даже на взгляд водой.

Шёл две тысячи тринадцатый год.