Багровый полумесяц

<p>

Опять странное чувство проскользнуло в мыслях Хуана. Ему показалось, что он тоже уже где-то слышал подобное имя, но не мог вспомнить где. Сальвадор Моралес продолжал изучающе разглядывать своего нового знакомого. Повисла неловкая пауза. Но Хуан своим вопросом исчерпал её:</p>

<p>

- Сеньор Моралес, могу я к вам так обращаться?</p>

<p>

Старик рассмеялся.</p>

<p>

- Не имею ничего против, но для простоты можете звать меня просто «граф».</p>

<p>

- Граф, - продолжал Хуан. – я думаю, что я и вы не единственные находящиеся здесь люди. Пока я осматривал замок, я наткнулся на женщину. Она была в белом платье. И была она весьма расстроенная: она плакала.</p>

<p>

- В самом деле? Вы кого-то здесь видели? Интересная новость! Но, уверяю вас, мой друг, что кроме нас с вами здесь больше никого нет.</p>

<p>

- Только мы с вами? И разве у вас нет слуг?</p>

<p>

- Я привык сам ухаживать за собой, сеньор Роблес, и думаю, что вы меня понимаете.</p>

<p>

- Конечно, - учтиво согласился Хуан. – Видимо мне привиделась та женщина. Прошу прощения.</p>

<p>

- Вам не за что извиняться. Иногда быть внимательным очень полезное качество. Оно пригодилось мне много раз в моей жизни. Один лишь раз я пренебрёг им. Вы сведущи в искусстве, сеньор Роблес? – неожиданно сменил тему разговора граф.</p>

<p>

- Не хочу показаться невеждой, сеньор. Я не особо знаком с миром искусства, но думаю, что я не слишком безнадёжен.</p>

<p>

- Всё впереди, мой друг, всё впереди. В ваших руках молодость и она ваше главное оружие. Обратите внимание на эту картину. Что вы думаете о ней?</p>

<p>

Хуан посмотрел на стену позади себя и увидел на ней средних размеров полотно, на котором был изображён морской бой между европейцами и турками. Картина была поделена художником на два плана: верхний и нижний. Внизу был сам морской бой между галерами, а верхний план был аллегорично отделён от нижнего облаками, на которых святые и праведные люди склонялись к ногам к деве Марии.</p>

<p>

- Должен признать, данное полотно весьма занимательное.</p>

<p>

- Можно и так сказать, - сказал граф. – Это битва при Лепанто. Как сейчас помню этот день. Османам пришлось нелегко в той мясорубке.</p>

<p>

- Вы участвовали в бою? – спросил Хуан.</p>

<p>

- Я участвовал во многих битвах. В основном на земле Италии. Но этот бой особенный. Именно во время него я познакомился с сеньором Сервантесом, тем самым, который не так уж и давно написал книгу «Дон Кихот». Интересный человек и довольно храбрый. А эту картину я купил у некого сеньора Веронезе. Много же мне пришлось тогда выложить за неё. Но оно того стоило. Теперь у меня есть прямая связь с прошлым, если можно так выразиться.</p>

<p>

Хуан с явным интересом слушал графа и отпивал из своей чаши. Но вдруг поперхнулся. Он вспомнил…Он вспомнил давнюю историю, которую рассказывал старик Мигель в мадридском кабаке и вспомнил имя призрака, о котором говорилось в ней. Страх, который он с таким трудом переборол, находясь в стенах замка, вернулся. Хуан не делал резких движений и пытался не выдавать свой страх графу. Он продолжал слушать своего собеседника и когда тот замолчал, сказал:</p>

<p>

- Я не читал творение сеньора Сервантеса, но помню, что видел книгу с таким названием на полке в библиотеке отца.</p>

<p>

- У вашего отца был хороший вкус. Да упокоит Господь его душу.</p>

<p>

- Аминь. – произнёс гость, который при данных обстоятельствах уже давно ощущал себя пленником.</p>

<p>

Повисла короткая пауза, во время которой граф снова стал присматриваться к Хуану. От этого гостю было не по себе, и он постоянно, неосознанно, совершал действия, которые напрямую говорили о его нервозности. Граф, облокотившись о спинку своего богато украшенного кресла, медленным загадочным голосом произнёс:</p>

<p>

- Скажите, мой дорогой друг, вы ведь не знаете, что за вещица лежит в вашем кармане, верно?</p>

<p>

На лбу Хуана проступили капли холодного пота. Он пришёл в замешательство и решил переспросить графа:</p>

<p>

- Что? Что вы имеете в виду?</p>

<p>

- Да перестаньте, чего ж так нервничать? Вы ведь по своей натуре не вор и уж точно не лжец, но всё-таки, зачем вы лжёте мне, а, самое главное, самому себе? – спокойно продолжал граф и затем добавил: - Вещица, что у вас в правом кармане – покажите мне её.</p>

<p>

Хуан, всё так же находясь под влиянием страха, потянулся рукой в свой карман и ощутил в ней небольшой холодок от прикосновения к кулону, что был им найден в одном из сундуков в подвале. Он медленно потянул руку на себя и уже через несколько мгновений в ней показалось украшение, сверкающее своими каменьями при свете свечей. Граф с удовлетворением посмотрел сначала на кулон, потом на Хуана и улыбнулся.</p>

<p>

- Да-а-а…именно о ней я и говорил. Очень красивая вещица, неправда ли?</p>

<p>

Хуан подавленно ответил:</p>

<p>

- Да…истинно так.</p>

<p>

- Оно бы прекрасно смотрелось на шее какой-нибудь прелестной девушки, вы так не считаете?</p>

<p>

- Вы правы…</p>

<p>

- В вашем сердце есть девушка, которой бы вы хотели преподнести это украшение в доказательство своей преданности и любви?</p>

<p>

- Нет, к сожалению.</p>

<p>

- Не расстраивайтесь. Возможно всё у вас ещё впереди.</p>

<p>

Хуан положил кулон на стол перед собой и в очередной раз жалостливо промолвил:</p>

<p>

- Простите меня, граф. Я не знаю, что на меня нашло. Я не вор и никогда им не был. Когда я обнаружил этот кулон, не примите меня за сумасшедшего, он словно просил меня, чтобы я его взял в руки, забрал. Это произошло почти незаметно. Я практически даже не понял, что он оказался в моём кармане. Потом я и вовсе забыл, что он у меня. Это всё так странно. Я прошу вас не держать на меня зла. Вот он. Он ваш по праву.</p>

<p>

Граф ещё раз улыбнулся:</p>

<p>

- Бросьте! Это пустяки! Я не сержусь на вас. Я и сам бы, увидев эту драгоценность, не упустил бы её из виду. Этот кулон принадлежал когда-то моей супруге.</p>

<p>

Хуан заново мысленно промотал у себя в голове все события, произошедшие с ним в замке, вновь вспомнил портрет женщины с арфой, на груди которой было изображено это самое украшение. Он смотрел на странный вид графа, его загадочное выражение лица. Ему хотелось поскорее убраться отсюда, но словно какая-то неведомая сила удерживала его в кресле. Граф продолжал:</p>

<p>

- У каждой вещи, безделушки есть своя история, можно даже сказать, жизнь. И у этого кулона тоже есть своя.</p>

<p>

- И что же это за история? – возбуждённо интересовался Хуан.</p>

<p>

- Вы суеверный человек, сеньор Роблес?</p>

<p>

- Я считаю, что суеверия – это ненужный багаж человечества. Они не приносят никакой пользы, совершенно необоснованны и глупы.</p>

<p>

- Позвольте с вами не согласиться, сеньор Роблес. Видите ли, порой суеверия оберегают человека от опасностей, скверны и сглаза. Я считаю, что народные суеверия – это полезная книга, написанная людьми на основании многовековых наблюдений и ею очень полезно пользоваться в своей жизни, чтобы избежать всякого рода нечистой силы, к примеру. Ответьте мне на один вопрос, вам что-нибудь известно о гонениях на ведьм в западно-альпийских краях более полутора века назад?</p>

<p>

- Нет. Абсолютно ничего не известно.</p>

<p>

- Так вот слушайте. Однажды во время очередной войны мне довелось побывать именно в тех местах. Этот день я помню так же чётко, как вижу вас перед собой. С небольшим отрядом солдат мы вошли в одну небольшую деревушку, надеясь найти там провиант и фураж для лошадей. Но деревушка эта оказалась совершенно заброшенной. Мы никого и ничего там не нашли. Я приказал отряду устроить небольшой привал, а сам отправился осмотреть окрестности. Чтобы иметь лучший обзор, я поднялся на невысокий холм. С него отлично просматривалась долина, через которую нам предстояло в дальнейшем держать путь. Но внезапно земля ушла у меня из-под ног, и я провалился вниз. Как выяснилось, я оказался в своего рода капище. Было темно и лишь дыра, образованная моим падением, слегка пропускала свет внутрь. Там я обнаружил всякие идолы, тайные знаки, черепа. Но моё внимание привлекло нечто сверкающее в темноте. На небольшом камне лежало украшение, дивной красоты, что вы имеете возможность лицезреть в данный момент перед собой. Оно очаровало меня, околдовало и я взял его в руки. Кулон в виде полумесяца, с драгоценными камнями, так же, как и вас, будто просил меня забрать его с собой, унести оттуда. И я сделал это. Почти так же, как вы уже заметили, эта вещица оказалась в моём кармане совершенно незаметно для меня. Я выбрался из этого мрачного места и направился к своему отряду. Закончив привал, мы вновь продолжили путь.</p>

<p>

Когда моя миссия была завершена, по возвращении домой, я решил подарить своей супруге этот дивный кулон. Она была счастлива от такого неожиданного подарка. На её прекрасной шее это украшение приобрело ещё более красивый вид. Однако позже, спустя несколько дней, я проснулся от чудовищного вопля своей супруги. Я ужаснулся и спросил у неё в чём было дело. Беатрис рассказала мне о своём страшном сне, где она горела, прикованная к каменному полу. Тогда я её успокоил, поцеловал и мы вновь легли спать. Но кошмары продолжались. Каждую ночь моя жена видела один и тот же сон. Я долго не мог понять, в чём было дело, но потом, предположил, что всё это является следствием ношения кулона, найденного мною. Во время одного ужина я подошёл к Беатрис и сорвал с её шеи эту вещь и заточил её под землёй, там, где она была бы недоступна ни одному человеку.</p>

<p>

Граф прервал свою историю, и Хуан спросил:</p>

<p>

- Вы думаете именно из-за этого кулона вашей супруге снились те кошмары?</p>

<p>

- Да, потому что эта совершенно безобидная, на первый взгляд, вещица проклята!</p>

<p>

- Проклята?! – испугался Хуан.</p>

<p>

- Да, именно так. Как мне не без труда удалось выяснить, более полутора века назад, как я уже и упоминал, в западно-альпийских краях началось гонение на ведьм. По приказу герцогов Бургундских был выбран один более-менее знатный дворянин, который смог бы организовать охоту на всех тех, кто подозревался в связях с нечистой силой и демонами. Начались массовые казни и убийства. Множество невинных людей тогда было казнено. В тот жуткий период несколько истинных ведьм устроили шабаш на том самом холме, на котором я был. Они наложили на одно из украденных некогда цыганами украшение сильное проклятье, которое несло его обладателю только одно – смерть.