Багровый полумесяц

<p>

И вот теперь, дорогой читатель, мы оказались там, где началась эта история - на тракте, по которому шёл Эстебан и его бедный невезучий хозяин. </p>

<p>

Зима. Шёл небольшой снег. Но не стоит путать эту зиму с зимой, привычной для народов севера. Снежные осадки здесь очень часто кратковременные и небольшие, нет никаких сугробов и непроезжей дороги. Особых морозов здесь тоже не случается, однако у жителей этих краёв своё личное мнение о температурах. Как бы странно это ни звучало, но лёгкий морозец здесь считался за большое бедствие. Хуан поверх своей старой рубахи и джеркина обмотался разными лохмотьями и шарфами. Руки его, в которых он держал поводья, подмёрзли, и он пытался их отогреть. Вой волков вдали не прекращался и уже начал надоедать Хуану.</p>

<p>

- Да когда ж они заткнуться, сукины дети! - сам с собой разговаривал испанец.</p>

<p>

Эстебан тащился еле-еле. Целый день пути изрядно истощил его и ему был необходим отдых и еда, впрочем, как и хозяину. Но вблизи не было и намёка на какое-нибудь поселение или даже мелкую лачугу.</p>

<p>

- Устал, приятель? Ну, хватит сердиться! Я тоже устал. Ничего! Вот увидишь скоро мы будем на месте и сможем наесться и наспаться вдоволь. Ты только потерпи, братец, а то, как же я без тебя, - шептал на ухо коню Хуан, гладя его по гриве.</p>

<p>

Неожиданно перед глазами путников показалась развилка и, долго не думая, Хуан повернул коня налево. По дороге видимо давно никто не ездил, так как она была заросшей всякими кустарниками и молодыми деревьями. Постепенно дорога сужалась и если бы Хуан наклонился чуть левее или правее, то ветки деревьев смогли бы почесать его за ухом.</p>

<p>

- Куда-то мы не туда завернули, - заговорил опять Хуан с Эстебаном и на его замечание конь фыркнул. - Я виноват?! Ну спасибо! Не ожидал таких слов от лучшего друга!</p>

<p>

Скоро дорога расширилась, а затем и вовсе вывела на большую поляну. Перед всадником неожиданно на возвышенности появился старый замок. Он был не самым большим из тех, что доводилось видеть издалека когда-то Хуану, но и тем не менее вблизи он казался внушительных размеров. Из себя он представлял монолитное строение с двумя тяжёлыми остроконечными башнями в классическом романском стиле. От серых стен, опоясывающих замок и местами покрытых плющом, под которым проступали трещины, веяло холодом и одиночеством. Хуан подъехал ближе к воротам и продолжал осматривать архитектурный шедевр. На крепостных воротах была поднята вверх старая герса, через которую проехал всадник и попал во внутренний небольшой мощённый камнем двор. Лёгкий цокот от подков Эстебана эхом раздавался в ушах. Слева располагалась пустая конюшня, ворота которой были настежь открыты. Рядом стояла старая телега со сломанным колесом, в которой виднелись остатки сена.</p>

<p>

Мрачная атмосфера, которая создавалась при виде заброшенного замка, некогда наверняка являющимся жилищем какой-нибудь знатной дворянской семьи, пусть и навевала жуткое впечатление, но вместе с ним в сердце путника в ещё большей степени разгорелось желание изучить свою неожиданную находку.</p>

<p>

Во время осмотра обветшавшего фасада перед глазами показались старинные ворота, над которыми располагался балкон, ограждённый балюстрадой. Некоторые окна были во многих частях фасада разбиты. Судя по всему, хозяева замка либо давно отсутствовали, либо давно покоились с миром. Спрыгнув с коня, испанец подошёл к воротам, ведущим внутрь самого замка, по бокам от которых стояли скульптуры воронов в половину человеческого роста и для учтивости всё-таки решил постучаться. Перед этим у Хуана мелькнула секундная мысль о том, что в замке, может быть, кто-то находится, к примеру, какой-нибудь такой же заблудившийся человек или того хуже – разбойники. На всякий случай он держал наготове клинок, некогда подаренный Марио.</p>

<p>

Тяжёлый стук в ворота. Как и ожидалось, ответом была гробовая тишина. Тогда Хуан решил нажать на ворота, чтобы проверить не заперты ли они. Оказалось, что нет. Ворота раскрылись вовнутрь нараспашку и с большим душераздирающим скрипом ударились о каменные стены просторного коридора, по обе стороны стен которого стояло в ряд множество, словно караульных, разнообразных рыцарских доспехов. Внутри был непроглядный мрак.</p>

<p>

Чтобы избавить немного Эстебана от холода, Хуан завёл его внутрь, закрыл за собой ворота и привязал коня за одну из скоб. Наступила кромешная темнота. Лунный свет больше не проникал через дверь. Долго привыкая к мраку, Хуан держал руки перед собой, чтобы ни на что не наткнуться. Со временем глаза его привыкли к темноте, и он увереннее стал идти вперёд. К счастью путника, его огниво было при нём, но для того, чтобы распалить огонь, нужно было найти хотя бы какую-нибудь щепку, чтобы сделать из неё лучину. В один момент с недовольным писком под ногами путника проскочила большая омерзительная крыса и спряталась возле стены позади высокого постамента, на котором стоял рыцарь с мечом и щитом в руках.</p>

<p>

Хуан, продолжая двигаться дальше, к своему успеху в темноте различил силуэт камина, возле которого лежали старые сухие поленья. Он нагнулся и стал предприимчиво искать всё необходимое. Набрав несколько щеп, он выбрал одну и дал искру с помощью огнива. Щепа загорелась. Темнота отступила и вот вокруг него было уже гораздо светлее и можно было лучше ориентироваться в пространстве. Над камином висело старинное разбитое зеркало в красивой раме. Паутина из трещин являла множество мелких и больших кривых отражений измученного бородатого человека с горящей щепкой в руке. Хуан огляделся. В просторном зале, где он очутился, начинались ступени большой лестницы. Однако, его внимание привлекла одна из стен зала, на которой висело неисчислимое множество холодного оружия. На пыльном красном бархатном сукне висели мечи, шпаги с темляком золотого плетения, сабли, клинки, боевые топоры, копья, алебарды и бердыши. У большинства смертоносных предметов рукояти были отделаны с должной роскошью: буквально на всём оружии сверкали драгоценные каменья.</p>

<p>

Изучение элемента декора прервалось в тот момент, когда раздался странный металлический лязг, разнёсшийся по всему залу. Напуганный, в большом напряжении Хуан насторожился и снял медленно со стены одну из шпаг и вновь прислушался. Звук повторился. Он исходил из того самого тёмного коридора, ведущего к воротам. Раздалось фырканье Эстебана. Ещё один непонятный металлический звук прервал тишину. Кто-то скрывался в темноте…</p>

<p>

Сжимая шпагу в руке, Хуан пошёл по направлению шума. Он чувствовал удары пульсирующей крови по сосудам в висках и капли холодного пота, стекающих по лбу. Шаг за шагом он становился всё ближе к источнику шума. Острый конец клинка шпаги в вытянутой руке прокалывал собой мрак впереди. Тут раздался такой дикий грохот, что сердце Хуана ушло в пятки и он нервно схватился за грудь. В тусклом свете лучины показались рыцарские доспехи. Но они уже не стояли на постаменте, а лежали плашмя на каменном полу. Видимо, кто-то их скинул с него. Сердце вновь сжалось. Доспехи двигались! Совершенно отчётливо было видно, как одна из перчаток шевельнулась одновременно с корпусом, издав в очередной раз звук трения металла о каменные плиты. Хуан в панике ударил шпагой по латам, и они моментально развалились. Но сразу же после этого стала понятна природа этого явления. В свете огонька, источаемого щепкой, показалось несколько красных точек. Глаза крыс! Каким-то образом они залезли внутрь доспехов и своим движением уронили их на пол. Их глаза горели злобой и враждебностью при виде незваного гостя. В ту же секунду они разбежались в разные стороны прочь от упавшего рыцаря, и темнота поглотила их. Успокоившись и приведя нервы в порядок, Хуан пошёл обратно в зал, повесил обратно на место шпагу и тяжело вздохнул.</p>

<p>

Позже, обойдя богатые диваны, стоящие в центре зала, он направился к лестнице и стал медленно подниматься на второй ярус. Вдоль ступеней на стене справа были развешены различные портреты и пейзажи, сюжет которых с трудом различался из-за большого слоя пыли, скопившегося за долгое время. Любопытство завладело Хуаном, и он решил получше разглядеть работы кисти неизвестного художника. Бережно счищая пыль с первого холста, он обнаружил внутри красивой позолоченной рамки горный пейзаж. По всему верхнему плану были разбросаны перистые облака, и они очень правдоподобно по краям желтели от последних лучей заходящего на картине солнца. Вечернее светило почти полностью пряталось за крупной высокой вершиной. Весь перевал был в багровых объятиях величественной звезды. Совершив те же действия, что и с предыдущей картиной, Хуану представился ещё один пейзаж, на котором красовалось лесное озеро. Были и другие картины с изображённой на них природой. На втором ярусе Хуан увидел портрет самой красивой женщины, который мог только себе представлять во снах. В тёмном помещении с одним окном на золотом диване с красной обивкой сидела в величественной позе смуглая темноволосая женщина, играющая на арфе. Одета прекрасная муза была в элегантное белоснежное платье с эффектным высоким воротником, очень контрастно смотрящееся на фоне тёмных стен и которое идеально подчёркивало утончённую фигуру. В её взгляде таилась печаль. Прекрасные пальцы касались струн арфы и, кажется, что сама мелодия, которую играла в своё время эта очаровательная женщина, застыла навсегда за барьером ярких красок. На шее у неё висел красивый кулон в виде полумесяца, который был изображён художником со всей изящностью и детальностью. Дольше всех остальных картин Хуан рассматривал именно эту. Она оказывала на него гипнотическое влияние. Особенно хорошо у художника получились зелёные глаза женщины. Они будто бы жили. Осмотрев картину вдоль и поперёк, не тратя более ни секунды, испанец двинулся дальше. Миновав старинные шкафы и прочую мебель, он наткнулся на тупик.</p>

<p>

- Проклятье! - выругался Хуан, когда его щепа догорела, и язычок огонька ожёг ему пальцы. - Всё заново!</p>

<p>

Он нащупал в кармане очередную щепку и зажёг её. Вновь стало светло. Хуан посетовал на свою невнимательность. Рядом на дорогом пыльном комоде стоял канделябр с пятью цельными свечами. Без промедления он зажёг их всех от своей лучины и уже в свете канделябра мог различать гораздо больше вещей вокруг себя.</p>

<p>

Напротив комода была дверь, которую Хуан сразу не заметил в темноте. Почти вплотную подойдя к ней, он медленно повернул ручку. Дверь с мрачным скрипом приоткрылась во внутрь, образовав небольшое облако пыли. Как бы Хуан ни старался пересилить своё желание чихнуть, у него это не получилось, и каменные стены по всему замку разнесли оглушительным эхом его чих. Когда раздражение от пыли пропало, Хуан до упора открыл дверь и подался вперёд, крепко сжимая подсвечник. Он зашёл в тёмное помещение, размеры которого трудно было определить из-за сгустившегося в нём мрака. Сделав несколько шагов и вытянув свободную руку справа от себя, Хуан нащупал деревянную полку. Это был большой высокий книжный шкаф. Мягкий свет от свечей постепенно вырисовывал смутные контуры великого множества томов самой различной литературы самых различных авторов. С каждым шагом продвигаясь всё дальше и дальше вдоль полок, Хуан осознал, что библиотека была довольно большой – шкафы представляли из себя секции, соединённые плотно друг с другом стенками, швы которых были задекорированы под резные деревянные колонны с живописными барельефами. На одной из таких «колонн» застыл змей или дракон, а на других – изображения, предположительно, библейских преданий. Помимо всего прочего, в этом зале было намного прохладнее, чем в остальных, вероятнее потому, что откуда-то напрямую проникали холодные потоки воздуха. Сделав ещё пару шагов, Хуан резко остановился и затаил дыхание. Во мраке проявились какие-то непонятные очертания чего-то ещё. Он подошёл ближе. На свету проявилась средних размеров зловещая скульптура гаргульи с рогами и острыми зубами, сидящей на небольшой каменной колонне. Одной своей когтистой лапой она цеплялась за капитель, а второй тянулась вперёд, обнажая свои острые когти. Крылья были широко раскрыты, словно это демоническое создание готово было сорваться с колонны и улететь во мрак. Находясь под сильным впечатлением, Хуан аккуратно обошёл скульптуру и продолжил двигаться дальше. На пыльном ковре, во многих местах изъеденном молью, также валялись книги и листки бумаги. Они часто попадались под ноги и даже несколько раз Хуан чуть не споткнулся. Слева, немного ниже потолка, находились три больших окна, в которых виднелись ночные облака, что совсем скоро должны были высвободить из своего беспросветного плена луну. Шагая вперёд, Хуан поднял над своей головой канделябр и посмотрел наверх. Сверху массив шкафов переходил во фронтон, во внутреннем поле которого был какой-то горельеф, но нельзя было рассмотреть его, так как свет не дотягивался до него – смутные очертания выпирающих скульптур было единственным, что различалось в полумраке. Засмотревшись, Хуан невольно задел одну лежавшую на полке книгу, и она упала, с сильным грохотом ударившись о пол. Данное происшествие заставило испугаться на долю секунды молодого человека. Он наклонился и поднял упавшую книгу, прибывавшую в очень скверном состоянии – переплёт был очень ветхим, и, казалось, что страницы вот-вот выпадут из него. Название книги едва читалось: надпись была полустёртой. На переплёте было написано: «Граф Луканор». Хуан вернул книгу на её место, на полку рядом с деревянной приставной лестницей и развернулся в сторону окон.</p>