Багровый полумесяц

<p>

Все университетские товарищи Хуана были потрясены его неожиданным появлением. Они подшучивали над ним, хлопали по плечу и, по большей части, радовались его возвращению. От своего приятеля Мануэля Хуан узнал самое интересное, что произошло в университете за его почти двухмесячное отсутствие. В своём диалоге с Мануэлем во время занятия профессора Делафуэнте Хуан спросил:</p>

<p>

- И что же ещё я пропустил?</p>

<p>

- Неподалёку от площади *** есть общественная баня, помнишь? Мы ходили туда однажды.</p>

<p>

- Да, помню. Тот ещё гадюшник!</p>

<p>

- Так вот: наш общий знакомый, идиот Филипп, умудрился там пристать к женщине. Насколько я смог понять по разговорам, ей понравились приставания этого болвана, однако оказалось, что эта женщина из какого-то знатного рода! Короче говоря, её мужа удар хватил, и он помер от срама. Вот умора! А за женщиной той, говорят, сама инквизиция приходила. Филипп еле откупился от них. Говорил, что инквизитор был настоящий хряк, у которого щеки на плечах болтаются! Но это ещё не всё, дружище. Видел бы ты, как расцвела бесподобная Каталина Серрано. Боже милостивый! Ты ведь помнишь её? До чего хороша красавица. Да что я тебе рассказываю! Самое-то интересное другое! Помнишь анатомический театр?</p>

<p>

- Такое никогда не забудешь! Меня до сих пор выворачивает наизнанку, как вспомню.</p>

<p>

- Так вот слушай. Известное дело, что для анатомического театра нужны новые тела для практики. В общем и целом, профессор Креспо для очередной ночной вылазки на одно из кладбищ взял с собой в помощники Рубена Фариаса. Так что ты думаешь? Тамошним монахам уже настолько осточертело страдать от учёных проделок, что они взялись за оружие. Вот тебе крест! Один монах-сторож, когда увидел, что двое неизвестных тащат очередное выкопанное тело в повозку, взялся за свой арбалет и выстрелил! Ей Богу, выстрелил! И что ты думаешь? Стрела попала точно в задницу Рубена! – Мануэль не мог сдержаться и рассмеялся в унисон с Хуаном. – Я почему-то иного не ожидал. На занятиях он до сих пор не сидит на полу, а лежит на нём. Один раз мы даже над ним подшутили и положили ему в руку цветок. Видел бы ты его рожу, когда он разозлился и попытался встать!</p>

<p>

- Да-а, дружище. Весело же вы тут живёте!</p>

<p>

- Ещё бы! Давай поскорее вливайся обратно в прекрасный мир знаний!</p>

<p>

Хуан сидел на полу и улыбался:</p>

<p>

- Обязательно.</p>

<p>

</p>

<p align="center">

II</p>

<p>

</p>

<p>

</p>

<p>

</p>

<p>

Прошло пять лет. Хуан из Жироны пережил все вообразимые и невообразимые приключения во время своей учёбы в Мадридском университете. Он испытал абсолютно все виды удовольствия для студента, потерял один зуб во время одной из многих драк, в которых участвовал и получил звание бакалавра после последнего диспута с преподавателем, в честь чего почти вусмерть напился. Теперь он держал путь обратно в Жирону. Стояла зима. На протяжение всех этих долгих лет Хуан не виделся с отцом и в момент, когда он выходил из брички, отец, стоя на пороге дома, плакал. Время изменило этого человека и теперь он опирался на трость, морщины всюду проступили на его лице, а волосы обрели почти белоснежный оттенок. Хромая по ступеням, Марио спустился к Хуану и крепко обнял его. Тем временем слуга начал разбирать небольшой багаж вернувшегося бывшего студента. Отец и сын вошли внутрь дома.</p>

<p>

Марио Роблес очень сильно обрадовался возвращению своего сына и был горд за то, что тот, кого он презирал с самого начала, стал настоящим взрослым уважаемым человеком. Был организован праздничный стол, за которым присутствовали и сводные братья Хуана. Они к моменту его возвращения совершенно не изменились: постоянно косо смотрели в его сторону, иногда о чём-то перешёптывались и практически всё остальное время молчали. Невооружённым глазом просматривалась их неприязнь по отношению к нему. Быстро опустошив свои тарелки и бокалы с вином, братья вышли из-за стола и пошли на прогулку. День был полон душевных разговоров. После завершения трапезы Марио пригласил Хуана к себе в кабинет и решил обсудить с ним их дальнейшие планы на будущее. Оказалось, что Хуан решил отправиться в небольшое путешествие по Европе и начать планировал с южной Франции – Марселя. Отец дал своё согласие на данное предприятие, а затем обсудил с Хуаном свои планы на него в качестве своего партнёра за бокалом агуардиенте. Хуан с радостью принял предложение своего отца и сердечно поблагодарил его за оказанное доверие и клялся, что не подведёт его. Разбавив разговор несколькими пикантными анекдотами, Марио с сыном пошли в гостиную и там допоздна они ещё очень долго беседовали о всяком. Во время разговоров отец часто кашлял и это очень сильно беспокоило его сына. Под конец дня Марио принял какое-то лекарство и, вновь крепко обняв его, отошёл ко сну в свою комнату. Хуан пробыл в доме около недели и как обещал отправился в своё путешествие. Марио выделил Хуану в качестве своего подарка денежную сумму для расходов во время путешествия и одного своего слугу, чтобы тот приглядывал за сыном.</p>

<p>

Вместо проведения запланированных нескольких дней в Марселе Хуан прожил там чуть больше месяца. Рассказывать все подробности похождений юноши будет не уместно, так как это займёт очень много времени, да и к тому же я боюсь перепутать факты, которые, по моему мнению, и так наверняка были спутаны, так как эта часть истории больше похожа на большие сплетни. Что было точно известно, так это то, что Хуану очень сильно не повезло – его обокрали до нитки какие-то воры-мошенники. А незадолго до этого слуга передал Хуану письмо, в котором говорилось, что его отец отошёл в мир иной в Сарагосе, не подписав своей последней воли. Прочитав письмо, Хуан несколько часов не мог поверить вести о смерти Марио. Он в слезах метался во все стороны и не знал, что теперь делать.</p>

<p>

Собрав все вещи, какие только остались, Хуан покинул Марсель. Он посчитал, что слуга и карета будут его тормозить, и поэтому приказал отправляться следом за ним. Он отвязал одного коня из упряжки и поскакал в сторону испанской границы. Много дней Хуан мчался в Жирону, не жалея своего коня. Он хотел добраться до своего дома без остановок, без промедлений, но конь, который был почти на издыхании, заставил его на ночь остановиться в одной таверне. На следующий день Хуан вновь во весь опор пустился скакать. Наконец, он спустя долгих и утомительных две недели пути стоял напротив дома, который теперь навевал в его душе грусть и скорбь. Когда он постучал в дверь, на порог к нему вышел слуга, которого доселе Хуан ни разу в жизни не видел, и спросил:</p>

<p>

- Кто вы такой, сеньор?</p>

<p>

- Я Хуан Роблес, сын покойного Марио Роблеса. Впустите меня в дом, я должен увидеть своих братьев!</p>

<p>

- Увы, но я вынужден вам сообщить, что сеньоры дали чёткие указания вас в дом не пускать, - сипло проговорил слуга.</p>

<p>

- Как не впускать? Какое они на это имеют право?! Я член этой семьи! Впустите меня немедленно! – и Хуан, оттолкнув слугу, ринулся внутрь дома, однако двое других лакеев схватили его за руки и выкинули на порог.</p>

<p>

- Если вы сейчас же не уберётесь отсюда, то мы будем вынуждены вызвать городскую стражу! – повышенным голосом рявкнул один из них.</p>

<p>

Хуан сделал ещё одну попытку попасть внутрь, но на этот раз получил сильный удар палкой по голове и упал на ступени. Перед тем, как хлопнуть дверью, слуга сурово сказал:</p>

<p>

- Убирайтесь отсюда! Не ждите более любезностей от сеньоров Де Роблес!</p>

<p>

Хуан был разбит. От удара по голове у него пошла кровь. Звон в ушах не прекращался долгое время. Он попытался встать на ноги, держась за поводья своего коня. Через несколько минут, придя в себя, он посмотрел наверх и в одном из окон увидел своих сводных братьев, ехидно ухмыляющихся.</p>

<p>

Сбылись все самые худшие опасения Хуана. Теперь он был никем, брошенным человеком на волю случая. У него ещё осталось немного денег и их на первое время должно было хватить, чтобы обеспечить себе пропитание и кров над головой. Но надолго ли их хватит? С неописуемой злобой и печалью сын покойного ростовщика взобрался на коня и поехал медленно в сторону трактира, находящегося неподалёку. Там он забился в самый угол и всю ночь пил. Когда он вошёл в отведённую ему комнату, прибывавшую в очень скверном состоянии, он бросил яростно свою сумку на кровать, стал в бешенстве топать ногами и ругаться самыми ужасными словами, которые только приходили ему в голову. Находясь на пике своего гнева, Хуан взял со стола маленькую вазу, в которой стояли увядшие цветы, и разбил её о стену. Потом, немного успокоившись, он сел на край кровати и тихо заплакал. Лицо его было красным, а на лбу от напряжения стали отчётливо видны две выпирающие полоски вен. Вскоре алкоголь начал оказывать снотворное влияние на Хуана, разум его помутнел, усталость взяла верх, и он упал на кровать сражённый сном. Сон Хуана был крепким, но беспокойным – он постоянно переворачивался с боку на бок. За окном выл ветер, и он проникал сквозь щели в старом окне. По углам иной раз пробегал таракан, кровать скрипела, ровно так же, как и душа этого несчастного человека.</p>

<p>

На следующий день Хуан проснулся к полудню и уже вёл себя более спокойно. Он принял своё настоящее положение и дал себе слово не отчаиваться. С этой минуты он стал другим человеком, живущим одним днём. Первая мысль, которая пришла ему в голову, была об одном человеке - бывшем близком друге его отца, который жил в Сарагосе. Отец отзывался о нём, как о человеке невероятной доброты и щедрости, однажды выручившем его в трудный период жизни. В одном из своих разговоров с Хуаном Марио дал совет: на случай его смерти, в сложной ситуации и при острой необходимости обращаться к его другу – Бальтазару Домингушу – португальскому купцу. Вспомнив это, в Хуане вновь пробудились остатки надежды. Он встал с кровати, собрал свои вещи и пошёл из комнаты вниз по лестнице в зал. Там он плотно позавтракал и, расплатившись за всё с хозяином таверны, пошёл в сторону стойла, где находился его конь. На окраине Жироны Хуан зашёл в кузницу, чтобы подковать коня Эстебана для долгого пути, и уже к вечеру они покинули город и ехали по дороге в Сарагосу. По пути он делал остановки на ночлег в небольших городках и на следующий день вновь продолжал путь. В дороге Хуан часто спрашивал у местных жителей как добраться до Сарагосы, потому как указательных столбов практически не попадалось ему. Иногда он ехал совершенно интуитивно, так как случались казусы и разные люди указывали совершенно разные маршруты. Это обстоятельство сильно потрепало нервы нашего всадника. В конце концов Хуан заблудился.</p>