Титаны: Перерождение

Глава 5

Вызнаете, всовременноммиресуществуютнастоящие динозавры. Да-да, я серьезно! В мире двадцать первого века можно было встретить доисторических ящеров. Как некоторые догадались — это крокодилы. Огромные, мать их, десятиметровые крокодилы! Вот чем я думал, прыгая в воду? Кто же знал, что тут водятся крокодилы⁉ Я вырос-то в тепличных условиях, никого крупнее рапторов не видел! Валим! Валим! Валим!

Повезло, что до крокодилов было приличное расстояние. Я за это время успел шаром лядянным шаром наморозить трехметровую льдину, на которую с помощью ножа и залез. Вот что делает адреналин, сразу соображать начал.

Пока на меня не кинулись крокодилы со всех сторон, начал намораживать свой транспорт по кругу. Осталось решить проблему с движением вперед, ибо в воде я очень уязвим. Когда увидел первые гребни ящеров у своего ледяного плота, соображать начал в разы лучше!

Энергетическим диском вырезал пазы для ног и рук во льду, запустил плазменный шар в ближайшего крокодила и начал формировать энергетический шар. Вбухал в него больше половины резерва. В тот момент, когда заклинание начало разваливаться из-за напряжения и нехватки контроля, я выпустил его в десяти метрах от себя, а сам вцепился в льдину.

Идеей было: создать волну от взрыва, которой меня вытолкнет на другой берег. Вот только физику и термины в школе не учил, ну и геометрию тоже. Бумкнуло так, что последнее, что я отчетливо разглядел, это удивленную морду крокодила на оторванной голове. Пять секунд — полет нормальный!

Приложило меня неслабо. Когда я выбирался на мелководье, в голове стоял звон, а перед глазами все плыло. Мысли текли вяло, меня тошнило. Кое-как, на четвереньках, я выполз на берег. Хотелось лечь и закрыть глаза. Собрав волю в кулак, я отполз в густые заросли и только после этого расслабился.

После использования исцеления, меня окончательно отпустило. Мда, больше такие эксперименты я зарекся проводить.

Тем не менее, засиживаться тут не стоит. Я вышел укрытия, сориентировался по течению реки и двинулся дальше. На мое счастье, никого до самого вечера не встретил. Была мысль собрать мясо крокодилов, но сразу пропала. Потому что более везучие их сородичи весело жрали трупы.

На ночь, как обычно, завалился спать в вырытую нору. Благо с тем не хитрым набором умений это было не сложно.

На следующий день я вышел к небольшой роще. Тут, как мне кажется, можно неплохо поохотиться. Мелкой живности много, да и спрятаться есть где. Навесив на каждую руку по энерго-диску, я тихо вошел в лесок.

Искать долго не пришлось. Первыми, кто мне попались, хорошо знакомые игуанодоны. Подойдя на расстояние выстрела, я спустил заклинания. Следом, начал запускать град лезвий по прямой и под углом в десять градусов с каждой стороны от себя. Послышались резкие вскрики ящеров, я же бросился к своей добыче.

Первых двух своих жертв нашел в десяти метрах от себя. Одному лезвиями вспороло живот и раскурочило все внутренности, видимо, попал хорошей очередью, второй был еще живой и сучил израненными ногами, его я добил, перебив шею тройкой лезвий. Обоих закинул в на спину и пошел дальше.

Я шел на звук подранка. Он пищал и сильно шумел опавшей хвоей. Спустя пару минут блужданий, я его нашел. Маленький игуанодон, примерно на треть меньше своих товарищей, тяжело захрипел и закатил глаза. Быстрым движением его обезглавив, я пошел обратно к краю рощи, ее кромка как раз шла вдоль берега.

В таком неспешном темпе я и продолжил свой путь. Старался не заходить глубоко в лес, обходил подозрительные места. Иногда охотился на мелкую дичь и ловил рыбу. Спал я, по-прежнему, норах, а все свободное время тренировался.

Однако, очередное утро преподнесло мне сюрприз…

— Ах тыж, отрыжка слизня! — проревел мне кто-то в затылок, и сразу померк свет.

В себя я пришел быстро. Голова немного кружилась, но терпимо. Передо мной предстала следующая картина: четверо бугаев с дубинами и копьями что-то громко обсуждали, а самый здоровой, на полторы головы выше остальных, вдруг схватил своего товарища за горло и оторвал от земли.

— Ты зачем ребенка ударил? — грозно пробасил здоровяк.

— Кха, да я с испугу. Кха-кха, сам же видел, что из ниоткуда взялся. Кха, — просипел его визави.

Другие двое в этот момент взяли копья наизготовку и направили острием в бугая, готовые в любой момент атаковать.

— Лай-ен[1], отпусти его, — немного нервно сказал один из копейщиков.

На что этот самый Лай-ен даже не отреагировал, лишь сверлил тяжелым взглядом уже посиневшего гиганта.

— Мальчишка уже очнулся, вон, сидит и смотрит, — сказал второй копейщик.

Грозный гигант мазнул взглядом по мне, от чего я чуть не обделался, и отпустил своего пленника. Тот грузно упал пятой точкой на траву и начал откашливаться.

— Кха-кха, Лай-ен, если ты еще раз посмеешь, кха… на меня поднять руку, то однажды не проснешься… — зло прохрипел пострадавший.

Лай-ен не счел нужным что-либо на это отвечать и направился ко мне.

Это был монументальный мужик, рост его, на вскидку, был метра под четыре. Тело покрыто бесчисленными шрамами, а мышцы напоминали стальные тросы, перекатывающиеся под кожей. Он был больше похож на Орка из вселенной «WOW», чем на гиганта. Волосы были сплетены в тугую косу и имели иссиня-черный цвет. Глаза приковывали внимание своей глубиной и застарелой болью.

Когда он подошел ко мне, я невольно попятился назад. Воин это заметил, и его лицо немного расправилось, я даже заметил небольшую улыбку, ее тень. Вместе с тем, весь его образ поменялся. Сейчас он был похож на огромного доброго дядюшку, который учит своего племянника кататься на велосипеде. Не знаю почему, но именно такая ассоциация у меня возникла.

— Ты как, малыш? —присев рядом со мной, пробасил добродушный гигант.

— Ээ, нормально? — то ли спросил, то ли ответил я.

— Ты не смотри на этих злых дядь, они не со зла, просто ты их напугал.

Емае, он думает, что я ребенок? Хотя, что он мог подумать? Я же мелкий, в свои пятнадцать выгляжу для местных лет на десять-одиннадцать.

— Ты откуда здесь взялся малыш? — продолжил допытываться гигант.

— Я ищу своих, — начал я неуверенно. — На наше селение напало стадо динозавров. Их было очень много, взрослые бежали в ущелье. Я же отстал от них и спрятался в норе. А когда все стихло, выбрался и пошел на поиски, — сказал я отредактированную правду. Если играть ребенка, то так шансов выжить больше, подумалось мне.

— Хм, — нахмурился Лай-ен, — в какой стороне твоя деревня? — Там, — махнул я рукой, — шесть дней пути.

Лица гигантов вытянулись в недоумении.

— Шесть дней? — переспросил другой гигант.

— Угу, — шмыгнул я носом, для большей убедительности.

— Как же ты выживал эти шесть дней? — недоверчиво спросил третий, потирая шею. Это был тот, кого недавно схватил Лай.

— Я сильный! — гордо ответил ему, вставая при помощи бугая на ноги.

Боже, что я несу? Мне от своей игры самому тошно.

— Хахах, — добродушно рассмеялся мой заступник. — Молодец, парень, мужиком растешь.

— Это, конечно, все хорошо, но что мы будем с ним делать? — подал голос четвертый мужик. Тот, что первым заговорил с Лайем…

— Да бросим его тут, на кой хрен нам балласт? Еще два дня пути до стойбища. Он к нам ящеров только будет привлекать.

— Я тебя тут брошу, — зло прошипел мой защитник, — но сначала ноги переломаю.

— Хватит! Лай-ен, если хочешь его тащить с собой, то занимайся этим сам. Группу задерживать мы не будем, замедляться тоже. А если кто-то из нас пострадает в пути из-за этого сопляка, я лично прирежу его, — сказал самый низкий из четверки.

— Он не доставит проблем, — нахмурился Лай, сжав кулаки. — Хорошо, берите жерди! Нам еще два дня идти!

Только сейчас я заметил за гигантом две здоровенные туши трицератопсов. Они тащили их за самодельные волокуши. Причем, Лай-ен один тащил целую тушу. А двое других были в паре. Третий, шел впереди и внимательно осматривался по сторонам.

— Пошли со мной, малец, — положил мне на плечо руку Лай.

Мы переместились в конец строя, гигант схватил в обе руки по жерди и, напрягшись, двинул тушу в путь. Это просто удивительно! В Трицерратопсе около четырнадцати-пятнадцати тонн! Сколько же в нем дури, раз он прет эту махину в одиночку?

— Как тебя зовут, малец? — Юа.

— Малек, значит, хех — весело ухмыльнулся гигант. — Не дуйся ты так, красивая рыбка. Когда-то я любил ловить ее, — чуть погрустнел Лай.

— Меня Дядя Лай зовут, — представился он. — Ты сильный, Юа, не многие могут выжить в этом мире одни. Жаль, что так получилось с твоей деревней, — совсем помрачнел Дядя Лай.

— Я думаю, что все хорошо, они успели убежать, — уверенно сказал я. Мне было грустно видеть печаль на лице этого здоровяка.

— Да, ты прав, — сбросив наваждение, ответил он.

— Дядя Лай, а куда мы идем? — задал интересующий меня вопрос. Гигант сначала неловко улыбнулся от моего обращения, но потом

ответил:

— К стойбищу мы идем. Еще два дня пути. Ты держись меня. Если кто ударит или прикрикнет, скажи, Лай-ен твой хозяин.

Блядь, вот это поворот. В смысле, хозяин? Я что, попал в рабство? Не-не-не,

так не пойдет! Надо валить, я лучше уж как-нибудь сам! Хотел было уже сбежать, как меня остановил голос моего попутчика.

— Да не переживай ты, — улыбнулся Лай, а потом продолжил серьезно. — Ты рабом не будешь, но всем говори, что я твой хозяин. Там, куда мы идем, свободных детей нет. Если будешь праздно проводить время, то могут и покалечить.

— Я не совсем понимаю. У вас в селении нет детей? — не понял я его слов.

— У нас нет селения. Мы кочевники. Ну, кочевники, это… — Я знаю, кто такие кочевники, — перебил я Лай-ена.

Я даже не знаю, что хуже. Идти одному сквозь опасные леса полные хищниками или попасть к кочевникам. В этом диком мире — это бедствие пострашнее стада бешеных динозавров. Кочевниками называют, по-сути, бродячих бандитов. Это, обычно, группа из тридцати и больше сильных мужчин, которые перемещаются от селения к селению, разоряя их. Женщин насилуют и уводят в рабство, мужиков убивают, некоторые мужики вливаются в банду, детей от двенадцати до пятнадцати лет, обычно, берут в качестве рабов. Стариков и малолетних оставляют на пепелище их деревень.

Что же делает Лай-ен в племени кочевников? Он не похож на садиста душегуба. Да и потом, он сам же за меня заступился, когда один из троицы ударил меня. Но спросить прямо я побоялся. Может, он по каким-то своим причинам в этом племени. А может, наоборот, за добродушной внешностью великана скрывается садист-маньяк «доктор Менгеле»? От этих мыслей меня передернуло.

Остаток пути до ночлега мы проделали в тишине. Мужики хотели сохранить дыхание, потому что тащить многотонные туши было тяжело. Периодически мы останавливались на привалы. Но и там они перебрасывались всего парой коротких фраз. Мне не нравились косые взгляды низкого по имени Сон, они меня очень напрягали. Видимо, протекторат от Лая мне спасал жизнь.

Я думал, очень серьезно думал. Что меня ждет у кочевников? Дядя Лай обещал меня защитить, не похож он на маньяка. И этот его взгляд. По выражению его лица можно было понять, что ему не нравится такой образ жизни. Всякий раз, когда он говорил про кочевников, воин смурнел, а когда речь заходила о деревнях и детях — в его глазах читалась печаль. Он считал меня ребенком и искренне улыбался, глядя на меня. От этого мне было погано, я же его обманывал. Мне на самом деле пятнадцать.