Время астр

Вероника Тутенко

(1 голос)

0 0

Аннотация: - Я разбиваю свет фонарей, потому что... я разбиваю свет фонарей. Они заражают тревогой улицу. Что за странная парочка? Лохи! Это сразу видно! Девка в шляпе и с косой, и парень с усиками. Как из восемнадцатого века. Да не оглядывайся же! Это неприлично! Так на чем я остановился? Тёма сумасшедший. Совершенно отмороженный. Да, парочка странная. Никто и не спорит. Девушка в длинном, до самого асфальта, вишнёвом пальто и вишнёвой шляпе. Длинная чёрная коса. Лучше бы распустила косу, надела рваные джинсы. Или мини-юбку. Была бы тёлка очень даже ничего. А этот... Где она его только подцепила? Маленький, усатенький. Похож на таракана.

Книга добавлена:

13-01-2023, 17:22

620

Содержание

Начало

Читать книгу "Время астр"

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Мне теперь всё равно.

Дни утратили смысл.

Взгляд, упавший на дно,

Убивающий мысль

Я забыть не смогу.

Пойми, не смогу.

Восторг взорвался истеричными криками, вспыхнул свечами, закачался на поднятых руках.

"Прости, не смогу", - повторили клавиши. Все сразу. Всеми звуками мира, вселенским диссонансом. Пойми... А впрочем, как хочешь. Дни утратили смысл. Смысл, которого не было. Только пыль и грязь. А над ними - мерцание звёзд. И тишина. Безмолвие бесконечности. Чёрная дыра, которая глотает звёзды.

Звуки тревожно заметались, рассыпались в истерике ре-минора.

Твои губы и смех,

Убивающий сон.

Твои губы - для всех.

Я один. Я смешон.

Но тебя я прощу.

Я тебя отпущу.

В бесконечное небо.

Да, лети, если хочешь. Белой птицей. Над домами. Над деревьями. В бесконечность. Не бойся. Ты услышишь звуки шотландской мелодии. В ней миллиарды ручьёв. Миллиарды звенящих ручьёв.

Ты увидишь свет, побеждающий хаос. И почувствуешь запах дождя и тюльпанов. Запах мокрых тюльпанов. Это твой запах рая.

Свечи загорались и загорались. Покачивались на поднятых руках. Десятки, сотни, тысячи... Миллионы, миллиарды зажженных свечей, которые никогда не погаснут.

Весна. Бессмысленная, бесполезная. Дни стали бесконечными и обещают быть еще длинней. Как будто белая пелена спадает с солнца. Зачем? Если никого не хочется видеть. Даже её... И смотреть, как её глаза меняют цвет, повторяя оттенки весеннего неба - тоже не хочется.

Облака как воспоминания - о том, чего не было, никогда не будет.

Не жизнь, а цирк. Смешно. И грустно, но грусть показывать не прилично.

В цирке не плачут, особенно мальчики.

Данила работал в цирке. Вахтёром, как тётя Маша, но собирался сменить работу. Всё изменится, всё будет иначе. Пусть не сейчас. Не весной, не летом, а немного позже - когда наступит время астр. Когда пожухнут ранние цветы, как королевы, превратившиеся в шлюх. Оно наступит. Непременно.

А пока цветут тюльпаны и сирень и, собственно говоря, ничего не происходит, разве что неделю назад убежал прямо с арены медведь. Его, конечно же, поймали, в погоне принимал участие и Данила. Ему было жалко медведя и немного горожан, которых косолапый мог задрать. Но здравый смысл перевесил, и мишка вернулся в неволю, а Данила твёрдо решал искать другую работу...

Том торопливо доедал сосиску, а Джерри задумчиво смотрел на него.

Конечно, сегодня Джерри не заслужил сосиску, но иногда нужно поощрять просто так, тем более, что пичкать животное изо дня в день кошачьим кормом или объедками - просто издевательство.

И всё-таки угораздило же его связаться с котом! Капризное, своенравное животное! Какой-нибудь смышлёный пуделёк в два счета разучил бы "Собачий вальс". Но пудель Том - это уже не то. Том должен быть котом и только котом.

И всё-таки ведь это известно всем: коты плохо поддаются дрессировке. А может быть, это просто он, Джерри, бездарность? Вон, Максим вообще хорьков дрессирует и гремит на всю Европу. А он, Джерри, просто старый клоун. Что может быть грустнее?

Конечно, сорок два - не так уж много. Но здесь, в цирке, старше только художественный руководитель.

Был бы он бизнесменом, отплясывал бы с семнадцатилетними девчонками в ночных клубах. Но он бедный клоун и не может купить себе вторую молодость.

Том доел сосиску и проникся настроением хозяина. Потёрся о ноги, пытаясь утешить.

Джерри снисходительно погладил Тома. И будет он до конца своей кошачьей, а может быть, и его, Джерри, жизни, невпопад стучать лапами по беззвучным клавишам под запись "Собачьего вальса". И никогда, никогда не научится брать ноты в том порядке, чтобы звуки стройно сливались в простенькую мелодию. Как печальна участь старого клоуна!

"Ах, Том, Том... Если бы ты был гениальным котом", - последнюю мысль Джерри произнёс вслух, с удовольствием отметив про себя, что думает в рифму".

Почему?..

Данила шёл по пасмурным переулкам.

... Так несправедливо...

Зачем ему дан дар, о котором никто никогда не узнает?

Зачем воплощается музыка, которую никто никогда не услышит? Тёмные мысли. Тьму убивает неон. Прошлое и будущее здесь. Но об этом тоже никто никогда не узнает.

Лучше не думать об этом. Это очень опасно.

Человечество ещё не готово принять такую истину. Будет и другой гений, который откроет её своевременно.

В тумане мыслей Данила не заметил, как подошёл к красно-жёлтому шатру, в котором всегда звучит смех.

Из печальной задумчивости вывели звуки "Собачьего вальса". Забавный контраст со вселенской скорбью.

Данила мрачно усмехнулся. Да, жизнь проста, как "Собачий вальс".

"Ах, Том, Том", - повторил Джерри, взвинтил стульчик. Только нажав наугад несколько клавиш на синтезаторе, понял, что именно хочет сыграть. Душа стареющего - по цирковым меркам - клоуна просила чего-то возвышенного, свободного от земного притяжения. Из-под ловких пальцев Джерри полились звуки "Лунной сонаты".

Данила нерешительно заглянул в шатёр. И не увидел никого, кроме рыжего кота и задумчивого клоуна (Да, именно клоуна, безошибочно определил Данила) за синтезатором.

Осторожно, в цирковом полумраке, спустился к арене.

Здравствуй, Джерри. И в моей душе тоже - мелодия луны. Бесстрастного спутника маленькой планеты, вместе с которой вращается кишащая на её поверхности жизнь.

Мелодия Луны растворяется в бесконечности. Мелодия Луны - голос прошлого. Голос будущего.

А настоящее - это цирковой полумрак, и пушистый рыжий кот, и клоун за синтезатором.

Джерри кончил играть. Нужно что-то сказать. Наверное, и Джерри думает об этом. Но Джерри думал о другом. О том, как много в жизни не сбылось и, вероятно, уже не сбудется. Нужно что-то сказать.

- Я услышал "Лунную сонату".

Но, выходя из меланхоличной задумчивости, Джерри удивлённо поднял брови:

- Умеешь играть?

Данила кивнул без обиды.

Джерри протянул руку:

- Джерри.

- Данила. А как настоящее имя?

- Евгений Иванович Левшин, - насмешливо представился Джерри. - Но Джерри мне нравится больше.

- А это, наверное, Том, - усмехнулся Данила, глядя на умывающегося кота и не догадываясь, что попал в яблочко.

- Том, - клоун погладил кота по рыжей шерсти.

Джерри, эти голубые небесные блёстки - звёзды. Они кажутся такими близкими, как снежинки, которые опускаются в ладони.

Ты протягиваешь руки к мерцающей вечности, но небесные блёстки далеки, как несбыточные мечты. Том не сможет играть "Лунную сонату".

Небо всхлипывало. Вздохнуло. Просветлело. Джерри сел на барьер арены, опустил голову и был в этот момент похож на скульптуру. Гипсовый грустный клоун. Или лучше задумчивый клоун. Не важно. Можно было ни о чём не говорить. Только Тому наскучила тишина. Он сел напротив Джерри и всем своим видом выражал ожидание - от настороженных кончиков ушей, почему-то слегка загнутых, как у рыси, до кончика подрагивающего хвоста, с вопросительной интонацией отрывисто и отчетливо произнес "Мур-р". Это означало "Что случилось?"

Джерри погладил Тома, позволил ему запрыгнуть к себе на колено. Что случилось? Как будто не знаешь сам, Том? Это случилось давно. Я неудачник.

- Да, Том, я неудачник, - со вздохом повторил Том окончание своих мыслей, глядя в глаза коту.

- Кажется, он понимает, - предположил Данила, уловив следы беспокойства на рыжей мордочке.

- Он всё понимает. Только не хочет быть музыкантом. - Джерри потрепал кота сзади по шейке. - Ты давно в цирке?

- Да, очень давно.

- В оркестре?

- Нет, поморщился Данила. - Музыка - это болезнь. От неё не умирают, но сойти с ума можно.

Джерри засмеялся, как будто услышал со стороны отголоски собственных мыслей. Свет ненавязчиво проникал в шатёр.

- И всё-таки ты музыкант, - убедился в верности своего предположения клоун.

- Я играл в похоронном оркестре, - признался Данила.

- От этого, действительно, можно сойти с ума, - покачал головой Джерри. Данила помрачнел.

- У меня друг сошёл с ума, - и удивился, что произнес это почти спокойно, даже с оттенком какой-то трагической гордости. - Месяц назад.

Месяц. Этого хватило, чтобы кончилась зима. Чтобы услышать "Лунную сонату". Чтобы с неба заструился прозрачный свет. Чтобы познакомиться с Джерри. Чтобы заглушить горечь. Но жгучее "Почему так не справедливо?" снова больно напомнило о себе.