Ведьмина дорога

* * *

Ведьма устало вышла из дома Меты. Ребёнка ещё можно спасти — если на него больше никто не нападёт. Укрепляющие травы, молоко с мёдом, немного покоя, а через несколько дней — много движения. Магда чувствовала, что ей самой не помешали бы укрепляющие травы и немного покоя. Мета вцепилась в неё мёртвой хваткой, пытаясь заставить признаться, откуда взялся вампир, что затеяла Магда и поможет ли наверняка лечение знахаря. Ни на один вопрос ведьма отвечать не желала. Однако… Если всё пойдёт так, как должно, то к обряду нужно подготовиться… Ведьма пошла — вернее, поплелась — искать Виля-батрака. Но его не было ни на поле мужа Меты, ни у Креба, ни на мельнице… Расспрашивать людей, куда задевался этот человек, ведьме совершенно не хотелось, да к тому же его как-то редко замечали. Сделав круг, Магда обнаружила пропажу у дома Меты: тот поправлял плетень, выдёргивая гнилые прутья и заменяя их новыми. Глядя на ведьму, батрак откровенно ухмылялся.

— Гуляешь? — дружелюбно спросил он. — Погодка неплохая.

— Гуляю, — подтвердила Магда, покосившись на небо. Приметы её обманули, что вообще бывало редко. Небо всё ещё было затянуто тучами, но дождь даже не собирался. — Помочь можешь?

— Отчего бы и не помочь, — согласился батрак. — Что нужно?

— Для полнолуния, — тихо выговорила ведьма. Батрак немедленно посерьёзнел. — Жертва нужна.

— Мальчик, девочка? — деловито спросил Виль. — Или постарше кто?

— Ты спятил?! — возмутилась Магда. — Мы собираемся их спасать, а не убивать!

— Одного зарежешь, остальные спасутся, — совершенно хладнокровно предположил батрак. Магда топнула ногой. — Не хочешь, не надо. А что надо-то?

— Чёрный козлёнок, — попросила ведьма. — Новорожденный или хотя бы сосунок.

— А, это. Это достанем. К полнолунию?

— Да.

Ведьма вгляделась в лицо батрака. Что-то вынудило её добавить:

— И чтобы ни хозяева, ни пастухи, ни вообще никто не пострадал, слышишь?

— Можно и так, — согласился батрак с видом человека, которому без весомой причины решили усложнить задание.

Ведьма вздохнула. Странный он всё-таки человек. И почему его никто никогда не замечает?