Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"

Основные идеи А. Кетле, которые в той или иной степени разделяют и развивают все представители социологического направления, сводятся к следующему:

– преступность порождена обществом;

– она развивается по определенным законам под воздействием социальных и иных объективных факторов;

– ей присуща статистическая устойчивость;

– повлиять на преступность (с целью сокращения) можно только путем изменения (улучшения) социальных условий.

Исходя из социологических представлений о природе преступности, А. Лакассань, выступая в 1885 г. на 1 Международном конгрессе антропологов в Риме, произнес знаменитую фразу: «Каждое общество имеет тех преступников, которых оно заслуживает». Позднее, воспроизводя ее, Г. Манхейм добавил: «Каждое общество обладает таким типом преступности и преступников, которые соответствуют его культурным, моральным, социальным, религиозным и экономическим условиям»*.

* Manheim H. Comparative Criminology. L., 1973. Vol. 2. P. 422.

Экономические теории. Обычно экономические теории в криминологии и социологии девиантности вполне обоснованно связывают с именами К. Маркса и Ф. Энгельса. По утверждению западных криминологов, именно в их «Манифесте Коммунистической партии» (1848) были заложены основы экономического детерминизма, а преступность, равно как проституция, пьянство, бродяжничество и даже самоубийства, выступала побочным продуктом экономических условий.

Концепция марксистской социологии достаточно полно разрабатывалась в бывшем СССР и в России нет недостатка в литературе по этому вопросу. Здесь хотелось бы подчеркнуть, что значение марксизма для девиантологии выходит, с нашей точки зрения, за рамки узкого «экономического детерминизма». Разрабатываемая ранним К. Марксом концепция отчуждения, значение противоречий и конфликтов как «двигателей истории», роль классовых различий и социально-экономического статуса в детерминации человеческого поведения и т. п. имеют девиантологическое значение и активно используются в современной западной науке (в частности, в «критической криминологии»).

У К. Маркса есть несколько небольших по объему работ, посвященных непосредственно рассматриваемой тематике. Одна из них – «Население, преступность и пауперизм» (1859). В ней автор на основании анализа некоторых демографических, экономических показателей и данных уголовной статистики делает ряд принципиальных выводов: «Должно быть, есть что-то гнилое в самой сердцевине такой социальной системы, которая увеличивает свое богатство, но при этом не уменьшает нищету, и в которой преступность растет даже быстрее, чем численность населения... Нарушение закона является обычно результатом экономических факторов, не зависящих от законодателя; однако... от официального общества до некоторой степени зависит квалификация некоторых нарушений установленных им законов как преступлений или только как проступков... Само по себе право не только может наказывать за преступления, но и выдумывать их»*.

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 515-516.

К. Маркс может быть впервые обратил внимание на существование корреляционных зависимостей между убийствами и самоубийствами, между убийствами, самоубийствами и... смертной казнью. «Не только самоубийства, но и самые зверские убийства совершаются тотчас же вслед за казнью преступников... Весьма трудно, а может быть, вообще невозможно, найти принцип, посредством которого можно было бы обосновать справедливость или целесообразность смертной казни в обществе, кичащемся своей цивилизацией. Наказание, как правило, оправдывалось как средство либо исправления, либо устрашения. Но какое право вы имеете наказывать меня для того, чтобы исправлять или устрашать других? И вдобавок еще история и такая наука как статистика с исчерпывающей очевидностью доказывают, что со времени Каина мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием. Как раз наоборот!»*. Вот это «как раз наоборот» чрезвычайно важно. Скорее жестокость наказаний порождает жестокость преступлений, чем наоборот.

* Там же. Т. 8. С. 530.

Говоря о позитивизме в социальных науках вообще, не следует забывать о весьма обширном эмпирическом исследовании положения рабочего класса в Англии, проделанном Ф. Энгельсом и содержащем огромный фактический материал, в том числе о преступности, пьянстве, проституции как следствии условий жизни английских рабочих*. Современный социологический словарь (Penguin Books, 1986), так характеризует эту работу: «"Положение рабочего класса в Англии" (1845), основанная, главным образом, на данных непосредственного наблюдения, проведенного в Манчестере и Солфорде, является классическим описанием жизни рабочего класса в этой стране в период индустриализации»**. Очевидно, не случайно уже в наши дни английский социолог и криминолог Я. Тэйлор с коллегами провели вслед за Ф. Энгельсом обследование условий жизни рабочих Манчестера и Шеффильда***.

* Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 231-517.

** Аберкромби Н.. Хилл С. Тернер Б. Социологический словарь. Казань, 1997. С. 368.

*** Taylor I., Evans К., Fraser P. A Tale of Two Cities: A Study in Manchester and Sheffield. Routledge, 1996.

На основе английской действительности Ф. Энгельс повторяет основной тезис А. Кетле: «Для большого города или для целого округа можно с достаточной точностью заранее предсказать, как это нередко делалось в Англии, ежегодное число арестов, уголовных преступлений, даже число убийств, краж со взломом, мелких краж и т. д. Эта регулярность доказывает, что и преступность управляется конкуренцией; что общество порождает спрос на преступность, который удовлетворяется соответствующим предложением...»*

* Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 570.

Последователем экономической теории является В. Бонгер. В книге «Преступность и экономические условия»* он обосновывает роль капиталистической экономической системы в генезисе преступности. Преступность сосредоточена в низших слоях общества, поскольку законодатель криминализирует деяния, порожденные бедностью и нищетой. В. Бонгер приводит статистические данные по ряду стран, доказывая связь таких преступлений как бродяжничество и нищенство, с безработицей**. Он возлагает надежды на социалистическое переустройство общества.

* Bonger W. Criminality and Economic Conditions. Boston: Little, Brown, 1916.

** См. переведенную на русский язык выдержку из раннего издания (1905) упомянутой книги: Бонгер В. Бродяжничество и нищенство // Уголовное право и социализм / Под ред. М. Гернет. М ., 1908. С. 57-78.

Во многих странах в конце XIX – начале XX в. были проведены криминологические исследования динамики корыстной преступности и цен на хлеб (зерно), как основного для того времени экономического показателя. Наблюдаются устойчивые корреляционные связи: чем выше цена на хлеб, тем выше уровень преступности. Одним из первых таких исследований провел Г. фон Майер в Баварии за 1836-1861 гг. По данным Г. Майера, увеличение на полпенни цены на рожь влекло рост уровня преступности на одну пятую. О связи преступности и цен на мешок муки, а также количества банкротств (еще один экономический показатель) во Франции 1840-1886 гг. свидетельствует статья П. Лафарга*.

* Лафарг П. Преступность во Франции в 1840-1886 гг. // Уголовное право и социализм / Под ред. М. Гернет. М., 1908. С. 1-56.

В наши дни экономическое направление в обосновании преступности и иных девиантных проявлений развивает лауреат Нобелевской премии по экономике Г. Беккер и его последователи*.

* Подробнее см.: Экономическая теория преступной и правоохранительной деятельности / Под ред. Л. Тимофеева, Ю. Патова. М., 1999.

С нашей точки зрения, сравнительный аначиз показателей девиантности и экономических показателей (фондовый или децильный коэффициент, индекс Джинни, уровень безработицы и др.) актуален и в наши дни.

Теория аномии. Пожалуй, первая развернутая социологическая теория девиантности – теория аномии – принадлежит известному французскому социологу Э. Дюркгейму (1858-1917). Его взгляды как ученого подчеркнуто социологичны. Для него первично общество, социальный факт, а не индивид. Социальное должно объясняться социальным. Общество есть особая реальность, стоящая над индивидами, обусловливающая действия индивидов и осуществляющая над ними контроль. Поэтому он утверждает «нормальность» преступности в том смысле, что она присуща всем обществам, развивается по своим закономерностям, выполняет определенные социальные функции. «Преступления совершаются... во всех обществах всех типов... Нет никакого другого феномена, который обладал бы столь бесспорно всеми признаками нормального явления, ибо преступность тесно связана с условиями жизни любого коллектива... Преступность – нормальное явление потому, что общество без преступности совершенно невозможно»*.

* Дюркгейм Э. Норма и патология // Социология преступности М., 1966. С. 39-40.

Более того, «преступность необходима; она прочно связана с основными условиями любой социальной жизни и именно в силу этого полезна, поскольку те условия, частью которых она является, сами неотделимы от нормальной эволюции морали и права... Чтобы был возможен прогресс, индивидуальность должна иметь возможность выразить себя. Чтобы получила возможность выражения индивидуальность идеалиста, чьи мечты опережают время, необходимо, чтобы существовала и возможность выражения индивидуальности преступника, стоящего ниже уровня современного ему общества. Одно немыслимо без другого... Преступность не только предполагает наличие путей, открытых для необходимых перемен, но в некоторых случаях и прямо подготавливает эти изменения... Действительно, сколь часто преступление является лишь предчувствием морали будущего, шагом к тому, что предстоит!»*. И далее Э. Дюркгейм обосновывает эту мысль на примере осуждения Сократа. Итак, девиации необходимы для развития, прогресса общества.

* Там же. С. 42-43.

Но преступность (как и другие девиантные проявления) нормальна при условии, что она «не превышает уровня, характерного для общества определенного типа»*. И здесь мы подходим к сути теории аномии. По Э. Дюркгейму, в стабильном обществе стабилен и уровень девиантных проявлений (пьянства, наркотизма, самоубийств, преступности и т. п.). В обществах же, быстро меняющихся, в условиях социальной дезорганизации наблюдается состояние аномии, когда старые социальные нормы уже не работают, а новые еще не освоены, когда существует «конфликт норм» – правовых и моральных, публичного права и частного права и т. п., когда некоторые социально значимые сферы жизнедеятельности остались не урегулированными («нормативный вакуум»). В таком обществе резко возрастают проявления девиантности, превышая «нормальный» для данного общества уровень. Э. Дюркгейм подробнейшим образом теоретически и эмпирически обосновывает свою концепцию на примере самоубийств**.

* Там же. С. 40.

** Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. М., 1994.