Реинкарнация Кровавого короля

* * *

Через некоторое время добытчик крыс да змей вернулся на обозначенное ранее место встречи. Внутри халупы трещал наскоро собранный камин. Углу разгоняли мрачные тени, заполонившие обитель. Тем самым создавая зловещую и мистическую атмосферу, которой также не хило помогали развивающиеся тряпки, что служили окнами и дверьми.

Хоть от холода не помру, но продрогнуть от сырого воздуха могу как миленький, а это неприятно даже для условно бессмертного. Поэтому накидал побольше досок в камин. Распалил всё это дело при помощи соломы и грифеля с кресалом.

Артём возложил добычу на подгнивший столик у стула, на котором я сейчас сижу.

Аделаида за прошедшее время смастерила пародию на одежду, чем попыталась прикрыть поднятые вверх груди со стоячими розовы сосками, да приятные глазу бёдра. Женщина она видная, не удивительно, что жаждущий плотских утех вельможа положил на неё глаз.

— Не смотри ты на меня так, Артём. Не буду у тебя даму сердца уводить, — улыбаясь, произнёс я, видя, как мужчина сверлит меня недоверчивым взглядом, когда смотрю на Аду. Впрочем, его можно понять, так что зла не держу.

— Да я не… — запнулся он, спрятав взгляд.

— Почему мы в чём мать родила? — сказал он, скинув девушке принесённые тряпки на доработку.

— Ой… Твоё лицо красноречивее тебя! — шутливо подметила Ада, взгляд отчистился от пелены, оставленной воскрешением. — Разве голая задница тебя волнует больше, чем восстание из мёртвых?

— Второе вообще за гранью какого-либо воображения… а вот наготе должно быть какое-то здравое объяснение, — вымучено выдал Арт.

— Никому оно не должно. И вы находились, скорее перешли в другую форму существования. Можно назвать гулей сородичами вампиров. Только мы живые, а вот вы мёртвые, но это можно поправить, направив по другому руслу развития тела. Правда, для подобных метаморфоз гуль должен понравиться вампиру с благородной кровь в жилах, что бывает крайне редко. Хотя гуль самостоятельно может развиваться, но при этом воспоминая человеческого бытия будут стерты или омрачены безумием, — выдавал я, как из пулемёта, наслаждаясь видом посеревшего Артёма, его голова прямо взрывалась от свалившийся информации.

Внутри воцарилось гробовое молчание, только угли в камине приятно трещали, разгоняя жар по дому.

Я взялся двумя руками за змею, и всадил клики в мясцо, — Давай говори, кто тебя убил, какие расклады, — сдавленно произнёс, не отрываясь от еды.

Артём взялся за спинку стула, и с противным звуком, потащил поближе ко мне, после чего уселся, начав говорить:

— Двадцать третьего для месяца апреля, я вернулся из подземелья Каменоломня. Сразу побежал к Аде, даже попойку с товарищами пропустил. Но в доме нашёл только пепел. В надежде на лучшее нашел местных Голубей — это банда беспризорников, которая торгует информацией. Их прозорливые носы в любой жопе затычка, — он тяже вздохнул.

— За приличную сумму денег, нашёлся паренёк по кличке Конопатый Игорек, который держит глазастых голубей. Несколько наблюдателей, как раз жили в лачуге около дома Аделаиды. Шпана поведала мне, что девушку забрали к аристократу.

— Ещё сотню золотых денег узнал имя урода, и наводку на парочку приближённых парней.

К этому моменту осушил почти всю дрянь на столе.

— Продолжай, — скупо кинул я.

— С главарём тягаться было нельзя. Ну, сам понимаешь, он маг. При этом Дом охраняют, как Белую шахту, а вот знающего ублюдка словить было по силам. Я подкупил знакомую проститутку в публичном доме Пьяных кошек. Вместо жаркой ночи его ждал ад. Я пытал мерзавца почти с полуночи до рассвета. И только потом пустил на лоскуты, позже купил лодку, приплыл сюда…

Аделаида сильно загрустила, дыхание стало тяжёлым, но при этом в глазах появлялась некая странная радость. Арт перевёл на неё взгляд, — Я должен был тебя найти. Хоть понимал, что надежды почти нету. Хоть бы похоронить должен был по-человечески, — тяжело и обрывисто молвил он.

— Не отвлекайся, потом будете ворковать, было ещё что-то интересное на острове? — я вклинился в интимный момент и настойчиво спросил.

— О, ещё как! Здесь очень много свежих трупов, целая фабрика по производству нежити! — твердо произнёс Арт, глядя на мою в морду.