Как закалялась сталь - 2057

Глава 17

В школе Марат долго смотрел на Травину, которая сидела за соседней партой, сбоку от него. Смотрел абсолютно равнодушно, чтобы девушка не смущалась. Оценивал ее прическу, макияж, одежду, обувь. Картина получалась… не очень. Конечно, с первого взгляда все «более-менее». Всепобеждающая молодость легко устраняет мелкие недостатки. Но если приглядеться внимательно... старые кроссовки. Старый свитер. Тушь комочками. Тщательно расчесанные, но при этом непослушо-вихрастые волосы.

Марат смотрел, и понимал, что в принципе девушка очень и очень ничего… но вот эта бедность, во всем, в каждой мелочи.

Дома, после школы, Марат залез в нижний ящик письменного стола, вытащил коробку, в которую складывал свои доходы от работы в пиццерии. Сумма за полгода скопилась немалая. Конечно, квартиру не купить, да и на нормальную машину не хватит. Но пару крайне серьезно навороченных велосипедов приобрести, или достаточно крутой мотоцикл - вполне.

Марат отсчитал половину суммы. Он помнил правило, которое ему много раз говорил отец: вкладывай в себя. Но если он хочет помочь друзьям, своим настоящим друзьям, как он считал - разве это не вложение "в себя"? Да и, в конце концов, будем до конца честными…

Марат усилием воли заставил себя признаться, что хочет произвести впечатление на маму Травиной, на Марину Николаевну. Она, уже взрослая женщина, показалась Марату чуть ли не идеалом. Вот именно то, что говорил Стром: гордая... И чистая. Тащила и хозяйство, и дочь - одна, ни на кого не надеясь, никому не покоряясь. Юноша чувствовал, что очень сильно задел ее, сумел впечатлить и понравиться. А это якобы случайное прикосновение? Да там вовсе не прикосновение было! Ему положили руку на плечо, да не с намеком, а прямо с твердым смыслом: "Моё! Хочу!" А как она хороша, именно телом... Та же Алёна, не смотря на спорт и раннее взросление, все равно казалась мягким угловатым подростком. А у этой женщины все было на пике формы - ноги, грудь, живот, руки, шея... Именно такие, какие и должны быть... так, по крайней мере, казалось.

Тогда, от этого прикосновения, Марат почувствовал, как ток пронзает тело, и лава жаркими потоками расходится по венам. Как стены обшарпанной квартиры вдруг засеребрились едва видимыми нитями. Он нашел в себе силы проверить свое предположение, подал руку для рукопожатия, и погладил ее ладонь, всего лишь указательным пальцем - и сразу ощутил, что не ошибся. Кисть не отдернулась, а стала мягкой и податливой.

Когда Марат уходил, на ватных ногах, ему казалось, что он слышит тонкий и нежный звук свирели в стенах подъезда...

Он посмотрел на пачку денег у себя в руках. Добавил к пятнадцати бумажкам еще парочку.

Конечно, это вложение будет не просто в свою одноклассницу. Он постарается сделать так, чтобы Марина Николаевна тоже пользовалась тем, что они накупят. На имеющуюся на руках сумму можно закупить очень много всего. Во-первых - духи и туалетная вода, лосьоны, мыло, шампуни. Естественно косметика: тушь, помада, тональные кремы и прочее. И, кстати, что именно "прочее"? Марат врубил компьютер и полез в дебри непонятной науки, призванной делать женщин красивыми. Уже через десять минут понял, что наука это где-то и как-то посложнее геометрии и химии, вместе взятых...

Нет, что-то он делает неправильно. Где-то в глубине души зашевелился червячок сомнения. Неправильно, надо не так… А как?

Следующий день в школе Марат сидел как на иголках, время от времени незаметно поглядывая на Аню Травину. Он постоянно прокручивал в голове, как он будет обращаться к ней, подбирал слова и фразы для убеждения. Очень немногочисленные походы в косметические отделы с матерью и двоюродными сестрами давали Марату опыт, что если что-то понравилось ему - скорее всего не понравится спутнице. А уж про одежду и говорить нечего, тут все будет совершенно по-разному.

Травина, - окликнул Марат одноклассницу в вестибюле. - Не убегай, разговор есть.

Девушка такому не удивилась. Да и вообще, честно говоря, только и ожидала, чтобы Зуболом ее окликнул.

У нее накопилось столько вопросов! Кто этот страшный Стром, откуда, сколько точно лет, есть ли подруга, сколько, где живёт, как можно увидеть, точно ли она, Аня Травина, понравилась этому страшилищу?

Хотя никакое Стром не страшилище, одергивала она себя. Просто несчастный. Очень сильный, красивый и несчастный. И притягательный. И надёжный, как скала. Как гора...

Девушка видела его всего один раз. Была рядом от силы десять минут, даже не разглядела толком в полумраке. Но что-то там случилось. Что-то произошло между ними, без слов, просто… Словно разряд молнии. А потом в нее словно магнит вставили. Анна понимала, что ее прямо помимо воли тянет к этому человеку, все мысли только об этой встрече. И как приблизить вторую?

Слушай внимательно, Травина, и вникай, - начал говорить Марат. – Помнишь Строма?

Девушка растерянно закивала.

Он мой друг. Очень хороший человек. Он узнал, что ты день рождения не праздновала, и хочет устроить его. Тебе. Да, знаем, поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Поэтому, подруга, семнадцатого апреля мы идем к Строму, праздновать твой день рождения. Будут гости, стол, подарки, все как положено, просто на месяц позже… Не перебивай.

Марат собрался с духом, и продолжил говорить:

Стром человек ответственный. Он понимает, что вы с мамой живете бедно. Поэтому он дал мне денег, чтобы я тебя… я с тобой. Короче, тебе нужно выглядеть на все сто. Вот такие дела. И мы с тобой пойдем в магазин…

Никуда я не пойду. Маратка, ты чего? – не выдержала Травина. – Какой день рождения? Какой магазин? Ты с ума сошел? Вы оба сбрендили?

На самом деле она хотела сказать совсем другое. Она так несказанно обрадовалась тому, что прозвучало. Но эта гордость, можно сказать – гордыня, заставила сказать совсем иное. Да и что это такое? Её что, хотят купить? Как шлюху? Она не шлюха!

Да заткни ты свой рот, - грубо сказал Марат. – Это от чистого сердца. Втюрился он в тебя, понимаешь? Сбрендил, если хочешь. Понравилась ты ему, очень. А я за тебя ответственный, я за тебя слово держу. Ты сама все слышала. И поэтому деньги не тебе он дает, а мне. Мне! Поняла? Так он мне показывает, что достоин. Поэтому ты будешь просто брать, что тебе понравилось, а платить буду я. Поняла?

Маратка, слушай, это сумасшествие какое-то. Мы, вдвоем? Да что мы хоть выберем? Да ты хоть понимаешь? С ума сойти. Я если и пойду, то только с кем-нибудь, кто хоть чуть-чуть разбирается…

Да там консультантов небось…, - начал Марат, и остановился.

Тут он понял, что за «червячок сомнения» его грыз. Ну конечно, все же просто! Вот представь, что мужчина идет в автомобильный салон, а до этого вообще в машинах только сидел, да и то - на заднем сиденье. А ему поручили машину для гонок по бездорожью купить… при этом он – не в зуб ногой, вообще. Консультанты эти… Да Аня то вообще если и пользуется косметикой, то только от матери. А Марина Николаевна, в свою очередь…

Все, понятно. Но это даже упрощает дело.

Понял, - сказал юноша. – Минуту.

Обернувшись, Марат поискал в толпе одноклассников знакомую фигурку.

Комарова! – крикнул он громко. – Ирка! Иди сюда!

Аня не могла поверить в происходящее. Первую красавицу класса – и зовут вот так, на повышенных тонах, как провинившуюся служанку?

Да Комарова просто презрительно фыркнет, и даже ухом не поведет!

И каково же было изумление Травиной, когда красавица Ира отделилась от стайки своих «фрейлин», и совершенно одна направилась к ним.

Чего тебе, мелкий? – процедила Комарова сквозь зубы.

Отойдем в сторонку, поговорить надо, по душам. Должок за тобой, кстати, - напомнил Марат.

Ну, пойдем, поговорим…

Несколько минут Травина стояла одна, и не знала куда деваться. Такое впечатление, что вся школа смотрит на нее. Подруга Шишкина так и вообще глаза выпучила. Смотрит так, как будто жабу увидела. Несколько раз к ней хотели подойти, но властный взмах руки Комаровой, или сжатый кулак Зуболома - быстро отгоняли любопытных еще на подлете.

Несколько раз во время разговора Комарова оглядывала Травину так, как будто первый раз ее видела. Наконец эти двое вернулись к своей жертве.

Анечка, - промурлыкала Ирина. – Мне тут Маратик объяснил суть проблемы. Ты не бойся, в обиду тебя не дадим. И все будет просто отличненько, ты уж поверь. Заходите ко мне сегодня, в три. Нырнем, подруга, в глубокий шопинг, и развернемся так, что сворачиваться не захочется. Чао, бамбины.

Королева вернулась к хихикающим фрейлинам. Но Аня видела – не смотря на настойчивое любопытство подружек, Комарова не сказала им ни слова, даже не удостоила их с Маратом повторным взглядом. Как будто проблема уже решена, и не стоит упоминания.

Травина, - настойчиво сказал Марат. – Иди домой, я у тебя буду в половину третьего. Чтобы была готова. Как штык. Без пяти три мы войдем в подъезд к Комаровой, и оттуда начнем наше шествие. Хорошо?

Хорошо. Ладно, - только и ответила обескураженная девушка.

Комарова встретила их на пороге, уже обуваясь в розовые сапожки. Марат залюбовался красавицей. Розовые лосины, розовая кофточка и курточка, и только шарфик – ярко-красный. А уж когда она подняла голову, эффект был потрясающий. Перед Маратом с Аней стояла взрослая, как минимум двадцатипятилетняя опытная женщина, сильная и расчетливая хищница.

Ирина с ироническим пониманием окинула взглядом Травину.

Не робей, подруга, - только и сказала Комарова. – А эту рванину потом на помойку выбросишь.

На выходе из подъезда их поджидал черный Мерседес.

Я такси вызвала, - пояснила Ира. – В «Голден Палас» мы на автобусе не поедем. И, подруга, запоминай… Мальчики платят за всё.

С этими словами она застыла у задней двери, и Марат, поняв намек, проскользнул - и распахнул эту дверь перед красавицей. Аня справилась сама.

Комарова только хмыкнула:

Мальчики впереди. Девочки сзади. И если им не хочется, то мы можем и не ехать…

За время короткой дороги девушки успели разболтаться, и к огромному зданию подъезжали уже на правах равных подруг.

«Голден Палас» представлял собой трехэтажный дворец с эскалаторами и башенками. Если бы Марата спросили: что это? – то он бы ни секунды не колеблясь ответил: большой бутик.

Голден Палас и являл собой титаническое скопище именно бутиков. Здесь продавали все для женщин: начиная от обуви, заканчивая драгоценностями. Даже охранники здесь были похожи на метрдотелей – лощеные, холеные, в отличных костюмах, при дорогих галстуках. Здесь все было очень шикарно. И очень дорого.

Марат, у которого в кармане шуршала целая стопка купюр высшего достоинства, слегка оторопел, когда разглядел первые цены. Конечно, пытался успокоить он себя, это витринные образцы, самое лучшее… Но лифчик за пятнадцать тысяч? Это что? Это как? Бриллиантами он, что ли, украшен? Да вроде нет, обычная тряпочка…

В величайшему изумлению юноши Комарова не потащила их сразу на верхние этажи, где (на памяти Марата) базировались отделы тряпья и косметики. Нет, Ирина уверенно зашла в обувной отдел, и критически оглядела полки.

Мы будем отталкиваться от обуви. Нам будут нужны сапоги и туфли. Для начала. Марат, а ты иди, и поздоровайся с охранником…