Повелитель демонов

Глава финальная. Ради ее же блага

— Что такое, Feuasadh? — Это были едва ли не первые осмысленные слова Лиан после того, что произошло на холме. — Что происходит?

Я несколько дней провел возле девочки, обтирая эльфийку мокрыми тряпками и вливая ей в рот целебные отвары.

Лиан била лихорадка и я опасался, что жар просто убьет маленькую темную, как это часто бывает с обычными людьми во время болезни. Кроме того, она была поражена оружием с меткой Харла, что почти всегда приводило к тяжким последствиям даже при незначительных ранах. А тут лезвие топора достигло самого сердца… Вот только лекарства, эффективные на людях, крайне плохо работали на эльфах, так что мне пришлось перетащить девочку в свою спальню, где было больше воздуха, и постоянно следить, чтобы жар не прикончил внезапно воскресшую эльфийку. Но я понимал, что она — темный эльф, а значит, при должном уходе ее тело должно справиться и с отравляющей силой Второго Бога.

Вмешиваться в состояние Лиан магией я банально опасался. Там, на холме, был нарушен один из фундаментальных законов мироздания и то, что Нильф вместо мгновенной кары просто неизмеримо увеличила мой магический долг, было чудом. Видимо, я сумел впечатлить Третью Богиню. Вот только что-то мне подсказывало, что повторить подобное заклинание будет почти невозможно, а без Лиан, как части контура, печать не сработает.

Сейчас же я сидел у кровати, за своим письменным столом, и перебирал старые амулеты и кольца. Некоторые потеряли былую мощь, другие надо было бы просто почистить у ювелира. Вот только где найти мастера, что рискнет чистить проклятые артефакты, напитанные тьмой и служащие сосудом для смертельного колдовства?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я девочку, проигнорировав ее вопрос и откладывая в сторону старый серебряный амулетик, который я когда-то привел из Н’аэлора.

— Пить хочу, — хрипло ответила девочка и попыталась приподняться на локтях.

— Нет! Лежи!

— Что случилось?

— Ты пропустила удар топором, — ответил я. — У тебя была сломана ключица и повреждена грудина.

— Удар топором? — переспросила Лиан. — Я помню, как побежала к пленникам…

— Да. И нарвалась на одного из тех, кто вознес жертву крови Харлу. У тебя не было шансов.

Лиан с любопытством опустила подбородок и попыталась рассмотреть собственное плечо и грудь, затянутые повязкой.

— Я чуть не погибла? — спросила девочка, глядя мне прямо в глаза.

— Еще на полдюйма вперед, и удар разрубил бы тебе сердце, — ответил я. — Но все обошлось. Но когда выздоровеешь, пощады не жди. Ты пока мой худший ученик. А теперь попей.

Не давая вставить девочке и слова, я прислонил к ее губам стакан с чистой водой. Пока она в сознании, пусть пьет, влить слишком много силой у меня все равно не получалось, я опасался банально утопить ее в стакане. Не слишком удачный конец для той, что восстала из мертвых вопреки законам мироздания.

Спустя примерно неделю, когда жар отступил, и Лиан можно было оставить одну хотя бы на несколько часов, я отправился в деревню охотников.

Как обычно, меня встретил Орин. Бой для старосты не прошел бесследно — старик стал сильнее хромать и наваливаться на посох, видимо, беготня с арбалетом наперевес окончательно разбила его колени.

— Доброго дня, господин, — сказал староста.

— Доброго дня, Орин, — сказал я, не вылезая из седла. — Я к тебе с поручением.

— Каким же, господин?

— Я знаю, что вы поддерживаете контакт с парой поселений на Мулде и в окрестностях Гирдота, — сказал я.

— Все так, мы с ними торгуем, — кивнул Орин.

— И родня у ваших там тоже есть?

— Все так, господин. Конечно же родня имеется. И с каждым годом только прибавляется! Мы же не дикари, чтобы кровь мешать и выродков плодить! — гордо заметил Орин.

В небольших селах и деревнях вопрос близкородственного брака всегда стоял остро. Но если крестьянин может позволить себе быть тупым, то тупой охотник — обычно мертвый охотник. Это опасная работа, требующая ясного ума и смекалки. Дикие звери идиотов не прощают, чего только стоят десятки и сотни аристократов, что на моей памяти лишились жизни на охоте, попав на клыки кабана или подставившись под лапу медведя. Да и тот же лось с легкостью затопчет придурка, который посмеет бездумно преградить ему путь. Так что тут горделивый тон старосты был совершенно обоснован.

Я потянулся к поясу и снял с него увесистый кошель с серебром. Несколько сотен старых, полновесных серебряных монет. Я даже не пересчитывал, сколько их там, просто как можно туже набил кошель, отчего он стал похож на неровный обтянутый кожей шар.

— Все, кто был в тех клетях, где ранили девочку. Они должны уехать, — сказал я, бросив охотнику деньги.

Орин неловко поймал кошель, едва не уронив свой посох, после чего непонимающе уставился на меня.

— Ранили? — недоверчиво переспросил Орин. Он видел, в каком состоянии была Лиан, видел, как я закрыл девочке глаза и завернул ее труп в плащ.

— Да, оказалось, эльфийку только ранили. Я все же смог ее спасти.

— Вы воистину великий маг, — неловко польстил мне старик. — Но господин, скажите, будьте столь снисходительны, почему же людям надо уехать?

— Они осквернены силой Харла и тревожат мои контуры, — сказал я. — Мне это не нравится. Но вместо того, чтобы убивать их, я великодушен. Пусть собирают вещи и переезжают. Все, кто побывал в плену и пережил ту ночь.

Так я избавлюсь от свидетелей и от брата с сестрой, друзей Лиан. Я не собирался рассказывать девочке о том, что произошло на самом деле.

Орин ошарашенно взвесил в ладони тяжелый, туго набитый монетами кошель, после чего низко поклонился мне.

— Спасибо за ваше снисхождение, господин. Я сегодня же передам ваш приказ людям.

— У них есть две недели, — ответил я. — После этого я спущу на них гончих.

— Я понял вас, господин. Никого из бывших пленников не останется ни в моем поселении, ни в прочих.

— Ты всегда был благоразумен, Орин, — кивнул я мужчине. — В этом году вы успеете с заготовкой моего заказа?

Староста еще раз покосился на мошну. С такими деньгами они могли вовсе не работать в этом сезоне всем поселком, но это было бы слишком опрометчиво.

— Успеем, господин. Обязательно успеем.

— Хорошо. Две недели, Орин, — закончил я, разворачивая коня.

— Две недели, — повторил за мной старый охотник.

Когда я вернулся домой, солнце уже клонилось к закату. Привычно, я поставил в стойло коня, зашел в баню, смыть с лица и рук дорожную пыль, после чего собрался готовить ужин. На стук ножа и грохот котелков из своей комнаты вышла и Лиан. Девочка с трудом держалась на ногах, но я физически ощущал, как темной скучно целыми днями спать и валяться в постели.

— Иди, ляг, или опять края раны разойдутся, — сказал я, не оборачиваясь.

— Где ты был? — спросила темная.

— Ездил в поселок, справлялся, как у них там дела. Мне же пришлось с тобой сидеть, чтобы ты не умерла ненароком, — будто бы раздраженно, ответил я.

— Как дела у Займана и Айвы? — спросила девочка, усаживаясь на стул.

— Не знаю, — ответил я. — Орин сказал, что некоторые семьи переезжают ближе к городу, мол, тут стало неспокойно. Хочешь, чтобы я узнал?

Лиан, привыкшая, что я ничего не делаю бесплатно, только помотала головой.

— Не надо, — хмуро ответила темная. — Сама выясню.

— Хорошо.

Лиан была еще слишком слаба, чтобы есть что-то кроме легких супов. По дороге домой я раздобыл небольшую куропатку. Пришлось постараться, чтобы мясо птицы не отравило темной магией, но я справился, пострадала только бесполезная голова птицы. Мерный стук ножа, треск пары свежих поленьев в очаге, вот-вот закипит вода, и я закину уже очищенную от перьев тушку вариться. Добавлю немного лука, разогретой на сковородке муки для густоты и питательности, и через час можно будет ужинать.

— А что с твоим исследованием? — спросила девочка. — Я вспомнила, что ты готовил заклинание на холме. Ты успел?

— Ничего не вышло. В вечер, когда ты пропала, я расколол алтарь. Выбрал неподходящий кусок обсидиана, с дефектом, — солгал я.

— Жаль, — простодушно ответила Лиан, наблюдая за тем, как я готовлю. — Я надеялась, что мое проклятье тебе поможет.

— Я тоже надеялся.

Взгляд девочки скользнул по моим ладоням, и я увидел, как Лиан нахмурилась. Печати на моих руках выглядели уже не так страшно, как сразу после совершения колдовства, но они определенно стали глубже.

Когда я закончил с готовкой, Лиан держалась из последних сил. Пот катился по лбу девочки, глаза лихорадочно блестели, но она не хотела уходить с кухни, любой ценой оставалась на своем месте. Но вот после горячей еды ее окончательно сморило, так что когда я накладывал ей свежую повязку, эльфийка буквально засыпала на ходу.

— Мне снятся странные сны, Feuasadh, — сонно сказала девочка. — Что я лежу в пустоте, а потом меня зовет Нильф. Третья Богиня хватает меня за руку и…

— Это все жар, — сказал я, ожидая продолжения рассказа.

Но Лиан уже спала, отключилась буквально на полуслове и размеренно засопела.

Надеюсь, к моменту, когда она выздоровеет, эльфийка забудет, что произошло. Ведь то, что она называет сном, скорее всего, было настоящим воспоминанием. Пустота и тьма посмертия, а после — рывок обратно, в реальный мир. Воскрешение из мертвых.

Я не собирался рассказывать девочке о том, на что способна ее странная печать и что ради ее спасения мне пришлось нарушить один из магических законов. По своему опыту я знал, что ни одна тайна не может храниться вечно, но я наделся, что правду о той ночи я смогу скрывать от Лиан достаточно долго.

Ради ее же блага.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/308015