Стражник

Воз двинулся, я поравнялся с Юной и нежно, едва касаясь, погладил ее питомца между ушами.

Юна была приписана к нашему десятку и являлась заклинательницей Ишанских котов — помесью обычных котов и некой потусторонней сущностью. Это животное легко находило вещи с напитанной энергией: от амулета до проклятых камней, хоть в общей куче мусора, хоть запрятанные в тайник под помостом телеги. Да это сильно выматывало животное и больше трех-четырех раз за день их вот так не погоняешь на досмотр. Но и просто пробежав по грузу, дивное животное могло заметить что-нибудь вредное. Сама же Юна хоть и была старше меня на пару лет, но выглядела сущим подростком. Выдай ее платье и дай в руку ветку, один в один дитё, играющая с котенком.

— Крыска, не бойся, — заговорила девушка, поглаживая своего питомца, — этот грубиян заплатит сполна за свое поведение. Уже я ему счет выпишу.

Выглядела моя приятельница грозно и от этого крайне умилительно, но я знал — угроза реальна. Гильдия умела выбивать компенсации за хамство.

Не успел я приступить к новому осмотру, как послышался шум копыт, и долговязый возница спешно оттянул коня в сторону. Каменные ворота хоть и шире обычных, но не настолько, чтобы без помех пропускать двух конных за раз. Шум копыт чуть стих, и я увидел, как из арки ворот медленно въехал некто в чине капитана, следом за ним двигался сержант, и после я, к удивлению, обнаружил Вилку. То есть почтенного Вилмена ан Дорна собственной персоной. Вот интересно, что внутренняя стража забыла в наших краях? Конные прошли мимо, мой бывший подчинённый остановился и, склонившись, протянул руку, я пожал. И он с каменным лицом поспешил за своим начальником. Я ухмыльнулся.

— Хм, Грант, а у тебя занимательные знакомства, — пнув меня локотком, сообщила Юна. Я пожал плечами, говорить что-либо казалось лишним.

После глобальной чистки города от преступности, весь наш десяток раскидали. Тихий и Михлан остались при порте, но уже в должностях капрала и сержанта. Сэмс ушел в подчинённые лейтенанта ан Ворка. Вилка стал адъютантом капитана внутренней стражи. А нас с Мелом отправили сторожить Каменные ворота в званиях рядовых с приказом быть за такую милость благодарными. Мы приказы блюдем — мы благодарны.

Помню, как пришел к тете Палли после ареста: грязный, побитый и полный решимости забранить свои вещи. Но получил отповедь, что нормальная женщина никогда не бросит сержанта, пусть и временно бывшего, в беде. После ко мне наведалась сама Аглая и долго измывалась надо мной как в целительском смысле, так и в моральном. Она никак не могла поверить, что я такой дурак отказался от помощи ее сестры по ордену. Через неделю после лечения, получил назначения на Каменные ворота.

И что самое забавное — все как-то разом позабыли о моей причастности к убийству Рыбы. Вернее, помнить было некому. Рыба перехитрил сам себя — он настолько боялся утечки информации про взрыватели, что о них и, соответственно, о нас, знали хорошо, если с десяток человек. И все они мертвы, почти. Рут ростовщик каким-то образом стал распорядителем мелкой лавки по сбыту ягод и грибов.

Капитан ан Корн с позором отбыл в столицу, ибо все его решения оказались провальные, и только благодаря армии и своевременным действиям лейтенанта ан Ворена ситуацию смогли выправить. После той ночи на кухне тети Палли, мы с лейтенантом, а теперь уже капитанам всей стражи Нижнего порта, не обмолвились ни словом. Кажется, он предпочел забыть о моем существовании. Как по мне, так это и к лучшему. Иметь в знакомых интригана без каких-либо принципов — это верный путь быть сожранным по пути его триумфа. Надеюсь, Сэмс это тоже понимает.

А сам Вечный город сейчас претерпевает значительные изменения. Все предыдущие планы застройки отменены и заморожены до весны. Новый имперский зодчий все перекраивает по стандартам Императора. Оттуда деньги? Так понятно — изъяты от бандитов, ростовщиков и других криминальных элементов. Теперь их накопления служат империи, и Император строит город, а не криминал. Средства лишь поменяли владельца.

Закончив смену, отправился в пристройку для отдыха стражников. Небольшое по размеру помещение, приди весь десяток разом, и пришлось бы тесниться и толкаться плечами, но для пятерых людей и одной кошки места хватало.

Я уселся возле приткнутого к стене небольшого столика и аккуратно налил квасу, давая отдых гудящим ногам. Лениво ворочал мысль, что ноги, пожалуй, самая важная часть в теле стражника. В этом я убедился на своем опыте, пусть и не слишком большом.

— Грант, я же говорил, что к этому напитку из лесной провинции привыкаешь быстро и навсегда. Я ты только пыхтел и сомневался, — проговорила Юна, поглаживая кошку под подбородком. Та, лежа на коленях, мурчала едва ли не громче, чем мы разговариваем.

— Просто выразил здоровый скептицизм, — лениво возразил я и тут же сделал маленький глоток. — Я половину настоек тети Палли пить не могу, а люди ходят, хвалят. Так что у меня были основания сомневаться. Вот Мел до сих пор его пить не может.

— Я его не пью, потому что он очень сильно напоминает пиво, — проворчал мой приятель, с хмурым видом рассматривая бумаги на столе у сержанта.

Наш сержант Пайк, человеком во всех смыслах старой закалки, и как огня боится бумажной работы. Но стоило ему прознать про книжника в десятке, как Мел после смены еще и бумагами стал заниматься. Мелу не сложно, сержанту приятно — все довольны. Мы поэтому и задержались в сторожке, пока приятель возился с отчетами.

Дверь неожиданно отворилась и внутрь стремительно проникла Бел в легком платье, с простой, но крайне красивой причёской. В руках она держала плетеную корзину. Я сразу же встал, опередив сержанта, забрал ношу у девушки, попутно получил поцелуй в щеку. Кислый запах бытовки разом пропал под давлением ароматов сдобы. Моя прекрасная девушка ушла от купца Лейна сразу после глобальной зачистки. Расстались они вроде нормально, без взаимных претензий, и спустя полдня Бел уже трудилась в небольшой пекарне.

— Белинка, ты знаешь, что твой парень — жуткий зануда? — тут же пожаловалась на меня Юна.

— Это только на работе, — мягко проговорила Бел, снимая тряпку с корзины. — Так он очень забавный, смешной и заботливый. И да, хватит звать меня Белинкой, для тебя я уже давно Бел. Сержант, ваш любимый черный хлеб по рецептам провинции Май.

Статный кряжистый мужик, с вечно застывшей маской усталости, одобрительно хмыкнул в усы и забрал свою долю хлеба. Бел тем временем быстро распределила весь товар среди присутствующих и капрала тоже не забыла.

— Ой, слабо мне в это верится, — разламывая душистую булочку, продолжала нагнетать Юна, явно меня дразня.

— Честно, — Бел скользнула к девушке, присела на корточки и аккуратно погладила разомлевшую кошку по спине, — вот недавно он мне рассказывал, как будучи молодым и дерзким, с приятелями заставили поверить Бражника, что с ним на свидание пойдет русалка. Я смеялась весь вечер. О, кстати!

Она резко поднялась, развернулась, шурша юбкой, подошла к корзине и достала небольшую бутылку вина. Улыбнувшись, протянула мне.

— «Самый ленивый сержант», — прочитал я название. — Никогда раньше о таком не слышал.

— С утра прислали тети Палли, некий твой приятель. Мы с тетей уже одну попробовали, стоящая вещь. Так что приглашаю всех провести остаток вечера в нашей с Грантом компании. Тетю я уже уговорила. И да, капрал Талли, вы тоже заходите.

Из-за бумаг послышался тяжелый вздох.

— Ой, Мел, не пыхти, в запой отпущу через две недели под приглядом сержа… друга твоего Гранта, — она и дальше продолжила заполнять своим вниманием все помещение, разговаривая со всеми разом, и все равно казалось, что уделяет внимание каждому отдельно.

Я отдыхал и любовался своей девушкой, не прекращая улыбаться. Мне было хорошо с ней. Часто рассказывал истории из детства, по мере сил вставляя шутки, над которыми она искренне смеялась. Я же слушал рассказы про ее дела за день, про людей, про все на свете, и мне не было скучно. Мы даже начали готовить еду вместе. Я вспоминал рецепты своей родины, она пыталась их привести в съедобный вид. Еще были прогулки и молчание под звездным небом, а также споры о мелочах.

Улыбался и был счастлив. Все, что я хотел, сбылось. Я стражник, у меня верные друзья и любимая девушка. И все это за неполный год, хотя рассчитывал обзавестись всем этим хорошо, если через лет так семь-восемь. Но все пришло раньше.

Так что я сидел и улыбался. Ведь я стражник.