Айдол-ян - 4. Смерть айдола

- Пока не везёт лишь тем, кто хоронит ЮнМи. – отвечает БоРам. - Не вижу причин к ним присоединяться. Раз суд признал её невиновной, какие могут быть претензии? А если они есть, - тогда это уже претензии к суду, а не к ЮнМи. Или я не права?

БоРам обводит всех взглядом, ожидая возражений. Но возражений не поступает.

- Ты так решила потому, что оказалась на первом месте? - спрашивает КюРи.

- Да. – спокойно отвечает БоРам. – Ничего плохого я от ЮнМи не видела, как и все остальные. И не хочу быть неблагодарной.

- А ИнЧжон? – напоминает КюРи. – Помнишь, сколько она настрадалась от её рисунка?

- ЮнМи, конечно, иногда делает странные поступки. – не спорит БоРам. – Но тогда она извинилась перед ней и перед нами, а потом написала сольную песню, с которой ИнЧжон едет в Японию. Я слушала и мне понравилась. Думаю, ЮнМи приложила достаточно усилий, чтобы её простили. А вот ты и ИнЧжон для неё такого не сделали. Помнишь, как вы с ней подрались?

БоРам с вопросом смотрит на КюРи.

- Я перед ней извинилась. – напоминает КюРи.

- И только.

- Я старше, этого достаточно. – говорит КюРи.

- Разве нельзя сделать что-нибудь ещё, если есть возможность? Например, быть на её стороне, когда ей трудно?

- В этих трудностях нет моей вины. – неуступчиво возражает КюРи. – И она не сделала для меня столько, сколько для ИнЧжон!

- Короче, - ты обиделась. – внимательно смотря на собеседницу, констатирует БоРам.

- Может быть. – не став категорически открещиваться, отвечает КюРи.

- Тогда не нужно ждать, что к тебе придут, если сама всегда сидишь.

- Что-то я не видела, как ты долго шла!

- Не начинайте ругаться! – требует СонЁн. – Давайте сосредоточимся на предстоящей работе. Сегодня у нас ответственное выступление и мы должны быть к нему эмоционально готовы. Никаких ссор. Никому никаких комментариев по поводу ЮнМи. Пусть директор ЮСон скажет, что делать. Это его задача. Наша задача – выступать. Хорошо?

Она обводит группу требовательным взглядом. После небольшой паузы девушки вразнобой согласно кивают.

Время действия: двадцать пятое сентября, восемь часов утра

Место действия: кабинет генерала Им ЧхеМу

- И что, это всё правда? – держа в руках лист бумаги и, повернувшись в полуоборот к собеседнику, с недоверием спрашивает ЧхеМу.

- Так точно! – отвечает ему военный в звании подполковника. – Розыск в судебных архивах подтвердил существование дела с таким номером. Фамилия, имя и адрес проживания подсудимой, а также идентификационный номер личного удостоверения совпадают с данными Пак ЮнМи.

Генерал недовольно хмурится, огорчённо крутит головой и вновь возвращается к чтению листа бумаги, который держит в руке.

- А эта история… С президентом СанХёном. Тоже – правда? – спустя несколько секунд спустя спрашивает он.

- Господин генерал, вы сейчас ознакомились с информацией из раздела – «непроверенные данные». – отвечает подполковник. – Он отделён от основного текста сплошной чертой. В нём собраны все, скажем так, слухи о Пак ЮнМи, которые удалось найти, но которые не имеют под собой доказательных фактов. В данном случае, в истории с президентом агентства, имеется несколько совместных фотографий его и Пак ЮнМи в ресторане. Но это могла быть рабочая встреча, ведь ЮнМи не только участница эстрадной группы, но ещё поэт-песенник и композитор. Возможно, руководитель СанХён решил обсудить с ней производственные вопросы. А встреча случилась в ресторане по причине того, что в тот момент они находились в Японии и не имели возможности использовать другое помещение…

Подумав, генерал кивает, соглашаясь с услышанным.

- Вполне возможная ситуация. – говорит он. – Но, не слишком ли много слухов?

Генерал слегка трясёт листком в воздухе.

- Езда без прав по городу, обвинения в воровстве, комиссия по делам несовершеннолетних… - перечисляет он. – Любой из этих проступков способен навсегда очернить мундир военного. У неё же, вдобавок ко всему этому, оказывается, есть ещё и куча сплетен. Вдруг какая-то из них тоже окажется правдой?

Генерал вопросительно смотрит на подчинённого, который, сделав озабоченное выражение лица, изображает усиленную работу мысли.

- Предвижу, начнутся разговоры, что в армии к ней особое отношение. – огорчённо сетует генерал и недовольно качает головой.

- Может, стоит отменить награждение? – предлагает подполковник. – В связи с открывшимися обстоятельствами?

- Неизбежно обернётся скандалом. – отрицательно качает головой Им ЧхеМу. – Мало того, что придётся делать в последний момент, но ещё это ведь не вручение медали – «За безупречную службу», а боевая награда за пролитую кровь. Пусть пролито было немного, но пролито. Говорить теперь, что «армия ошиблась»? Так, или как?

Генерал вопросительно смотрит на подполковника. Тот, подумав несколько секунд, склоняет голову, признавая правоту слов старшего.

Им ЧхеМу озабочено качает головой.

- Ситуация на самом деле безальтернативна. – говорит он. – Только награждение. Но я представляю, сколько потом будет вопросов.

Он снова качает головой и повторяет: Серьёзные проблемы.

- Возможно, исправить ситуацию поможет брифинг? - предлагает подполковник вариант смягчения последствий.

- Оставим это на крайний случай. – подумав, отвечает генерал. – Будет выглядеть, словно мы оправдываемся. Невыгодно занимать заранее слабую позицию. Будем ждать. Действия станем предпринимать исходя из развития ситуации.

- Вас понял, господин генерал.

- Да! Как она объяснила, почему ездила без прав?

- Сказала, - захотела покататься.

- «Захотела покататься»? Именно так и сказала?

- Так точно, господин генерал.

- Потрясающе. – произносит Им ХеМу. – Два слова и куча проблем.

- В сети, в одном из комментариев кто-то написал, что Агдан создаёт проблемы так же легко, как и музыку. – поддакивая, сообщает подполковник.

Генерал без особого удовольствия смотрит на юмориста.

- Похоже на то. – выдержав паузу, соглашается он с мнением неизвестного комментатора. – И проблемы она создаёт уровня, соответствующего своей музыке…

На несколько секунд в кабинете повисает тишина.

- И ещё, господин генерал, есть информация, что семья Ким ЧжуВона сообщила о расставании их младшего сына с Пак ЮнМи. – нарушая молчание, сообщает подполковник. – Она больше не невеста младшего наследника.

- Вот как? – ровным тоном произносит генерал. – И давно это случилось?

Время действия: двадцать пятое сентября, девять часов утра

Место действия: воинская часть ЮнМи

- Какого чёрта ты это сделала?! - возмущённо восклицает ЧжуВон.

- Что из того, что я сделала, я сделала? – интересуюсь я, глядя на разгневанного парня.

- Я говорю про историю с аджумой и её кошельком! – объясняет он, что конкретно имеет в виду.

- Хочешь сказать, согласен с тем, что я способна обокрасть пожилого человека? – холодным тоном спрашиваю я.

Продолжения воплей внезапно не последовало. Заткнувшись, ЧжуВон удивлённо смотрит на меня.

- Нет. – помолчав и подумав, спокойно говорит он. – Ты на такое не способна.

- Чего тогда орёшь?

- «Чего я ору»? – снова повышая голос, повторяет он. – А какая должна быть у меня реакция, когда мне говорят, что тебя судили по подозрению в воровстве?

- А какая у тебя была реакция?

- Да я охренел! – опять возмущённо восклицает ЧжуВон. – Это вообще …. Получается, моя девушка – воровка!

- Я не воровка. И я не твоя девушка

- Я имел в виду, что раз я с тобой общаюсь, то считается, что ты моя девушка.

- Кем считается?

- Всеми, кто видит нас вдвоём.

- Скажи им, пусть пересчитают. Я – своя собственная, а не чья-то!

- Да? – заинтересованно смотря, произносит ЧжуВон. – Кто тогда для тебя я?

Прежде, чем отвечать, окидываю его оценивающим взглядом.

- Нас с тобой связывает прошлое. – говорю я. – И дурацкие затеи, которые мы в нём творили. Ещё ты несколько раз спас меня от очень больших неприятностей, может, даже от смерти. Думаю, - сказать, что мы с тобой хорошие знакомые, будет наиболее правильно.

- Даже не считаешь другом. – констатирует ЧжуВон.

- Для дружбы у нас нет общего. – объясняю я, почему так сказал. - Нет никаких совместных целей, интересов. Мы не ходим с тобой по барам, не собираемся поступать в один университет, не планируем вместе что-либо достичь…

- Даже по девчонкам вместе не бегаем, оппа. – с улыбкой добавляю я, желая пошутить.

ЧжуВон несколько секунд переваривает услышанное.

- Никогда в голову не приходило, что с девчонкой можно бегать по девчонкам. – хмыкнув, признаётся он.

- Не напрягайся. Это шутка.

- Странная, я бы сказал.

- Я вообще, - особенная.

- Но, постой! – восклицает ЧжуВон, не желая заканчивать разговор. – Мы же с тобой собирались открыть агентство? Разве это не совместная деятельность?

- Агентство хотел открыть ты. Мне в нём предлагалась роль наёмного работника.

- Ты могла потребовать изменения условий.

- Это всё так же был бы разговор с владельцем за улучшение условий найма. – отвечаю я. - Где здесь дружба?

- Как тогда это должно было правильно выглядеть в твоих глазах? – спрашивает ЧжуВон.

- Если бы ты пришёл и сказал, - «давай, будем мутить вместе!» – объясняю я, как это вижу. – Тебе потом половина и мне половина. Вот это было бы похоже на равные отношения.

- Ты не понимаешь, потому что никогда не занималась бизнесом. – помолчав, говорит ЧжуВон. – В бизнесе нет дружбы. Обязательно предварительно нужно оговорить все условия и зафиксировать в документах достигнутую договорённость. Если этого не сделать, будут гарантированные проблемы в партнёрстве.

- Возможно, это так. – не споря, соглашаюсь я. – Но, заметь, ты сам только что пришёл к выводу, что затея с агентством под дружеские отношения не попадает…

ЧжуВон молчит, глядя на меня.

- Почему не рассказала мне про суд? – спрашивает он.

- Считала, ты знаешь. – объясняю я, пожав плечами.

- Откуда мне об этом знать, если молчишь?

- Твоя нуна, ХёБин, знает об этом. Я думала, она сказала тебе.

- А она откуда знает?

- Я в тот момент работала в гостинице. Кажется, из комиссии по делам несовершеннолетних сообщили на моё место работы.

- Нуна ничего мне не говорила. – отрицательно покачав головой, признаётся ЧжуВон.

Снова молча пожимаю плечами в ответ, показывая, что это не мой вопрос.

- Хорошо. – произносит ЧжуВон, отодвигая в сторону тему «кто и что знал, но не сказал?» и требует. – Тогда расскажи мне сейчас.

- Зачем?

- Хочу знать, что было на самом деле.

- Суд определил, что я невиновна. – отвечаю я, не желая вспоминать и пересказывать подробности творившейся тогда фигни. – Считаю, что этого достаточно.

- Не хочешь говорить? – удивляется ЧжуВон и прищуривается. – Отчего?

- Не желаю грузить тебя своими проблемами. Это мои дела.

- Почему – только твои дела? – не понимает ЧжуВон. – Раз мы с тобой хорошие знакомые, ты должна рассказать.

- С чего это – «должна»? – удивляюсь я.

- Чтобы у меня не было мыслей, что ты что-то утаиваешь.