Айдол-ян - 4. Смерть айдола

Поэтому сижу сейчас в зале Сеульской консерватории, с которой военные договорились о привлечении её специалистов в качестве сторонних консультантов. Подстраховались, короче, военные. И потом, тут есть рояль, без какого ничего не будет…

ЧжуВон заканчивает петь. Присутствующие в зале – аплодируют. Присоединяюсь к ним.

- Сангса Пак ЮнМи. – произносит капитан, который контролирует со стороны армии текущее действо.

- Я! – отзываюсь, поднимаясь на ноги.

- Прошу вас. – приглашает меня к микрофону капитан. – Что вы будете исполнять?

- «Мужчина в жёлтой рубашке». – отвечаю я.

- Разве это народная песня? – удивляется капитан.

- Почему нет? – тоже удивляюсь я, будучи уже у микрофонной стойки. – Она достаточно древняя, чтобы претендовать на это звание.

- «Древняя»?

- В смысле, что ей много лет и она пользуется большой популярностью в стране. Люди с удовольствием её поют.

- Но ведь её всегда поёт мужчина?

- Французы об этом не знают, господин капитан.

Один из представителей филармонии хмыкает, видимо, сочтя мои слова забавными.

- А поётся она хорошо. – добавляю я аргумент капитану.

- Но разве она присутствует в утверждённом списке народных песен? – переводит разговор в формальную плоскость капитан. – Сангса, вам выдавали этот список?

- Да, выдавали. – признаю я.

- В нём есть – «Мужчина в жёлтой рубашке»?

- Нет.

- Тогда почему вы её подготовили?

Ну в конце концов, почему бы мне не разучить произведение, с которым я однажды конкретно «пролетел»?

- Мне она понравилась больше имеющихся в списке, господин капитан. – объясняю я свой поступок.

Капитан озадаченно смотрит на меня. ЧжуВон осуждающе смотрит на меня. «Консерваторщики», переглянувшись между собой, удивлённо смотрят на меня.

Пауза.

- Я доложу командованию о ваших самовольных решениях. – пугает капитан.

Ну как, - «пугает»? Пытается.

- Так точно. – отвечаю я.

Несколько секунд смотрим с капитаном друг другу в глаза.

- Хорошо, - вздыхает он, прекращая поединок. – Исполняйте. А звуковое сопровождение у вас есть?

- А что, неужели «Мужчина в жёлтой рубашке» не найдётся на диске? – удивляюсь я.

Капитан выдыхает.

(Позже. Там же)

Ооо, рояль!

После того как я показал, на что способен как исполнитель народного творчества, «высокая комиссия» с умными лицами покивала друг другу и её старший предложить перебраться в другой зал, в котором – «есть условия для проведения следующего этапа прослушивания». С предложением согласились. Требовать - «тащите рояль сюда!», никому в голову не пришло, поэтому послушно «почапали» следом за указывающими путь хозяевами. Пока шли, процессия как-то постепенно приросла числом. Похоже, игра на рояле здесь вызывает больший интерес, чем распевание корейских песен. Кто бы мог подумать такое о консерватории? Капитан против присоединения новых людей не возражал, поэтому в выбранный зал с невысокой сценой я ввалился в большой компании не пойми кого. Людей, которых вижу первый раз в жизни. Ничего не имею против их персон, но, «пардонэ муа», пол зала ведь набилось?! Это уже не прослушивание, а концерт получается. На такое я не подписывался!

- Уважаемая комиссия. – поднявшись на сцену и повернувшись лицом к зрителям, говорю я. – Прошу вас принять к сведению ряд обстоятельств. Первое заключается в том, что ещё ни разу не исполняла произведение, которое хочу представить на ваш суд…

- Почему – не исполняли? – изумляется пожилой кореец, сидящий в первом ряду.

По всей видимости, он тут самый главный со стороны «консерваторщиков», поскольку «людская колбаса», формировавшаяся в процессе перехода между помещениями, выстраивалась следом за ним. И причёска у него соответствующая – длинные седые волосы до плеч. Богемная. Наверное, – главный здешний мэтр. Интересно, почему мне его не представили?

- Прошу прощения, сонсен-ним, - отвечаю я, обращаясь к предполагаемому мэтру. – Просто у меня не было для этого возможности. В моей воинской части нет музыкальных инструментов, подходящих для работы …

После секундной паузы в зале становятся слышны оживлённые перешёптывания. Ловлю на себе обеспокоенный взгляд капитана. А вот надо было мои требования выполнять!

- Так вы её вообще не исполняли или не исполняли для широкой публики? – уточняет мэтр, видимо, желая обрести полную ясность в вопросе.

- Она вообще ещё ни разу не звучала. – говорю я и, с намерением немного подольститься, сообщаю. – Присутствующие в зале будут первыми людьми на Земле, которые услышат «Лунную сонату».

В зале на несколько секунд устанавливается тишина, пока присутствующие обдумывают мои слова.

- Ну, а нотная запись? – не собираясь успокаиваться, спрашивает мэтр. – У вас она есть?

- К сожалению, не успела её подготовить. – каюсь я.

- Как же вы будете играть? – получаю следующий резонный вопрос.

- Из головы. – улыбаюсь я и прикладываю правый указательный палец к своему виску. – Всё - тут.

В зале, после моих слов, возникает всеобщее оживление. Седовласый кореец, который со мной разговаривал, с выражением скепсиса пожимает плечами. Мол – «Пожалуйста, если вы так хотите. Посмотрим, что у вас получится».

- И второе обстоятельство. – повысив голос, чтобы перекрыть шум, говорю я. – Я давно не играла на большом рояле, плюс вчера у меня были стрельбы. Винтовка очень тяжёлая и всё время норовит выскочить из рук. Приходилось напрягаться и сейчас чувствую, что кисти у меня уставшие из-за непривычных движений. Поэтому обращаюсь к уважаемой комиссии с просьбой позволить мне немного для начала поиграть, чтобы познакомиться с инструментом и размять пальцы…

Высказав просьбу, гляжу в зал, ожидая ответа. Там, судя по выражениям на лицах, конкретно – офигевают. А лицо у капитана становится из настороженного – испуганным.

- Ну я не знаю. – перекрыв удивлённый гул, отвечает мне мэтр, оглядываясь по сторонам и, одновременно, при этом пожимая плечами. – Если это возможно. Хотя не представляю, как можно в таких условиях… Но, - пожалуйста. Мы подождём.

- Благодарю вас. – с поклоном отвечаю я и, развернувшись, направляюсь к роялю.

О! «Schimmel»! – впечатляюсь я, прочитав надпись над крышкой. - Посмотрим, что тут за «люкс класса премиум»! С чем его едят…

Усаживаюсь, открываю клавиши. Примериваюсь ногами к педалям. Я сегодня в парадке с юбкой. Чувствую, что узкая юбка ограничивает движение ног. Не став скромничать, прямо сидя, подтягиваю её вверх, чтобы получить больше свободы. Отмечаю новую волну оживления в зале. Да ладно вам! Я же не стриптиз тут устроил? Конечно, с брюками было бы проще, но в них – жарче. А если нацепить камуфляж, то к нему положены здоровенные ботинки. Такие, что, пожалуй, разом две педали вместо одной нажмёшь. А сейчас на мне туфли-лодочки. Самая подходящая обувь…

Ну что ж, давайте посмотрим, как тут у нас со звуком… - сделав короткую разминку для рук, решаю я и опускаю пальцы на клавиши.

(пару минут спустя в зале звучит лишь рояль. Слушатели, в полном молчании внимают льющейся из-под пальцев ЮнМи журчащей мелодии за авторством Иоганна Себастьяна Баха. Седовласый мэтр закрывает глаза, погружаясь в музыку. Наконец, ЮнМи перестаёт играть. Короткая пауза и зал разражается аплодисментами.)

Встаю, кланяюсь. Выпрямляюсь, смотрю на одобрительные лица. Отдельно фиксируюсь на мэтре. Прихожу к выводу, что он тоже «одобрямс!»

- Хороший рояль. – выношу я свой вердикт, чем, ожидаемо, вызываю в зале повышение градуса веселья.

Подождав, пока шум немного стихнет, объявляю следующее произведение: «Лунная соната»! Предлагается как композиция для поражения прямо в сердце французских любителей классической музыки!

Сказав провокационную хрень, разворачиваюсь и, под удивлённые шепотки в зале, возвращаюсь к инструменту.

Итак, Людвиг ван Бетховен, соната для фортепиано № 14 до-диез минор …

(позже. Делегация военных вместе с ЮнМи покинула стены консерватории. Седовласый мэтр беседует с несколькими своими коллегами.)

- Определённо в девочке есть искра большого таланта. – говорит мэтр, делясь своими впечатлениями. – Но эту искру нужно правильно раздуть, чтобы получился хотя бы маленький огонёк. Если Агдан станет заниматься, из неё определённо может получиться пианистка мирового уровня. Но только если она будет заниматься.

- В армии ей это делать невозможно. – указывая на очевидный факт, уверенно говорит один из его коллег.

- Да. – на мгновение задумавшись, соглашается с ним мэтр. – Определённо девочку нужно спасать. Ей нужно беречь руки, а она с тяжёлой винтовкой мучается…

Мэтр с неодобрением смотрит на коллегу.

- Спасать и из армии? – удивляется в ответ тот.

- А что такого? – не поняв удивления, спрашивает мэтр.

- Ну… это звучит несколько… непатриотично, господин профессор.

- Если она станет корейской мировой звездой в классической музыке, то сделает для патриотизма гораздо больше, чем в случае, если будет бегать с оружием в руках.

Присутствующие согласно кивают головами, выказывая одобрение.

- Вряд ли армия её легко отпустит. – тем не менее, выражает сомнение говорливый коллега.– Похоже, - они понимают, что у них в руках. У капитана был очень довольный и гордый вид, когда он прощался.

- Да уж. – с неудовольствием соглашается мэтр. – Вполне возможно, мысль о том, что они нас опередили, будет греть им сердца.

Небольшая пауза. Все понимающе молчат.

- Тогда нужно говорить с армией о сотрудничестве. – предлагает мэтр. – Военные должны понимать, что не смогут обеспечить необходимый уровень подготовки. У девочки даже нет рояля, чтобы ежедневно музицировать.

- Рояль в воинской части будет смотреться странно.

- Вот об этом я и говорю.

- Она ещё айдол агентства «FANEntertainment»

- Да господи боже мой! Нужно ли сейчас говорить о такой ерунде? Классика, - вот что действительно ценно для общества, а не какой-то там кей-поп!

Коллеги уверенно кивают, выражая полное одобрение прозвучавшим словам.

- Я переговорю с нашим директором. – обещает мэтр. – Попрошу его послать официальный запрос на прослушивание Агдан. Уверен, что армия не откажет. А после, по результатам, посмотрим.

(несколько позже. В микроавтобусе.)

- ЮнМи, я согласен на твои условия. – говорит ЧжуВон слегка сбоку приваливаясь к девушке, чтобы ему было удобнее говорит ей на ухо.

- Какие ещё «мои условия»? – отодвигаясь к окну, непонимающе спрашивает та.

- По совместному агентству. Пиши в контракт что хочешь, я соглашусь.

- С чего бы это? – удивляется ЮнМи.

- Мм… скажем так, - я поражён уровнем твоего мастерства.

- Только понял? – насмешливо говорит ЮнМи, хотя видно, что довольна признанием её крутизны. – Я думала, - ты быстрее соображаешь.

- Я быстро соображаю. – успокаивает ЧжуВон. – Просто не спешу выносить суждения. Ну, так что скажешь?

- По поводу «что хочешь»? А ты уверен?

- Я надеюсь, что у тебя есть совесть.

- Пфф… Где ты у меня её видел? Значит, всё-таки есть ограничения?

- Ну я же должен тоже что-то получать?