Мечта, любовь и море

Соня, еще довольно молодо выглядевшая женщина, будто постарела на десять лет. Она скрестила на груди руки и взволновано сказала:

- Как, Саня, ты, ты же обрекаешь себя...

- Соня, Сонечка, - подошел к ней Семен. - Ты вспомни мою историю... Это его выбор, его жизнь... Это его счастье...

Соня подошла к сыну, обняла его и прослезилась:

- Я согласна с отцом. Смотри сам, сын. Тебе жить.

- Вы у меня самые лучшие родители в мире! - воскликнул Александр. - Я боялся, что вы не поймете, а вы - поддержали. Я счастлив... Я ей дал телеграмму, что приеду на сватанье. Она ответила, что меня очень ждет.

- А папа, мама у Тани кто, что ты о них знаешь? - спросила Соня.

- Отец у нее давно умер, а мама вроде работает при церкви. Знаю точно, что зовут ее Люба.

- Люба, Любовь - красивое имя...

- Соня, Саня, давайте все вместе отправимся на мою малую родину, - предложил Семен. - Мне так хочется проведать могилы родителей и отца Павла...

- Конечно, поедем, - сказала Соня. - Ведь твои папа и мама мне тоже родные, а батюшка нас венчал с тобой, любимый.

- Я вот смотрю на вас, родители, и думаю: неужели и у меня с Таней будут такое же единодушие и, не побоюсь этого слова, благоденствие, - с радостным блеском в глазах произнес Александр.

- А как же иначе, сын, вы обязательно будете счастливы, - Семен невольно вздохнул от нахлынувших воспоминаний. - Главное, чтобы нас пропустили через границу, а то там после майдана - смотрел по телевизору - не всех пропускают.

- Ничего, папа, с Божьей помощью прорвемся... - уверенно сказал Александр и перекрестился в сторону домашнего иконостаса, а за ним осенили себя крестным знамением Семен и Соня.

И, действительно, в один из летних дней дружная семья Семена прилетела в столицу, села в поезд Москва-Львов и, без особых мытарств преодолев две таможни, оказалась на территории Украины. Семен все чаще смотрел в окно. А когда после угнетающего и ограничивающего обзор леса открылось раздолье, он прирос глазами к ностальгически родным разноцветным пшеничным, гречишным и свекольным нивам, стал вспоминать детство, юность и ее - Олю...

И вот наконец - родной вокзал "Тернополь". Семен перекрестился и поблагодарил Бога за Его милость. Семейство со скромными дорожными пожитками сошло на перрон. Тут к Александру шустро приблизилась красивая брюнетка в белом праздничном платье и бросилась в его объятья.

- Сема, Сема... это же другая охмуряет нашего сына... она на двух здоровых ногах подбежала. Это же не Таня... Что, что творится на этой твоей Украине?..

- Папа, мама, знакомьтесь... Это - Таня, - сказал, сияя, Александр и посмотрел на ноги девушки.

Они обе были целы.

- Саша, Саша, ты куда смотришь, мне неудобно... - покраснела Таня.

- Так мне твоя подруга написала на электронку, что как бы ступню ампутировали...

- Она мне больше не подруга. Ей бы, прости, Господи, пальцы ампутировать, которыми она эту небылицу выстукивала на клавиатуре. А я-то думаю: почему она такая счастливая ходит последние дни и все мне говорит, что у твоего Саши в каждом порту по такой девушке, как я... уговаривает меня от тебя отказаться...

Тут, радуясь, к девушке подошел Семен. Он представился и поцеловал ее в щеку. Затем познакомилась с будущей невесткой Соня.

- Идем теперь к нам, мама не смогла, она готовит... - сказала смущенная Таня.

- Давайте так, - предложил Семен. - Мы с мамой сейчас съездим на такси в село на кладбище и вернемся к вам, чтобы не терять понапрасну времени. Ведь у тебя, Саша, всего один день в запасе.

В ответ сын что-то шепнул Тане, она кивнула одобрительно головой.

- Мы съездим с вами, - взяв девушку за руку с легкостью теплого ветерка, сказал Александр. - Я тоже хочу навестить дедушку и бабушку.

Вскоре семья Семена и Таня вышли у кладбища. Но первое, что привлекло их внимание, было весьма жизненное зрелище. Темная и мрачная, словно вышедшая из ада, толпа бойких людей в балаклавах нападала у храма на пожилых жителей села, которые живой стеной преградили им путь к церкви.

- Радикалы пытаются захватить очередной храм, - прокомментировала знакомое ей явление Таня.

Семен, присмотревшись, узнал в защитниках церкви двух своих одноклассников.

- Нужно помочь односельчанам. Это же наш родной храм, где нас с мамой венчал отец Павел - святая душа. Он нам с неба поможет...

Семен бросился вперед, а за ним и Александр. Женщины молча робко шагнули следом. Семен, подбежав к прихожанам, сказал первое, что пришло ему в голову:

- Мы, земляки, пришли вам на подмогу. Там еще подтягиваются православные... Сейчас мы им покажем, кто здесь хозяин!

Нападавшие пугливо стали оглядываться и, посовещавшись, сели в старые УАЗы и быстро уехали в сторону полевой дороги.

- Спасибо, Семен, а я тебя сразу узнал, ты такой же отчаянный, - сказал ему один из одноклассников. - А у нас вот что творится. Приходится дежурить, а то ворвутся в храм и конец... Отцу Павлу и присниться не могло, что выросшие на этой православной земле будут нападать на храмы и избивать священников. Наш батюшка лежит в больнице с сотрясением головного мозга, переломленной рукой и многими другими увечьями.

- А молодежь ваша где, почему не защищает приход от этих нечестивцев?.. - поинтересовался взволнованный Семен.

- Да все на заработках: кто в Польше, кто в России... Только вот остались эти подонки, которые зарабатывают сребреники на захвате церквей.

- Помоги вам, Господи!

- Спасибо, родной!.. - послышалась дружная благодарность односельчан.

Затем все приехавшие с Семеном навестили находящуюся за алтарной частью храма украшенную цветами могилу игумена Павла. После этого они окунулись в тишину кладбища, которую нарушали неуместно веселым пением птицы. Глава семьи с женой и сыном прислонились к каменным потемневшим крестам, уронив живые слезинки на серые бетонные плиты могил...

Далее они с Таней вернулись обратно в Тернополь. Там семейство Семена в сопровождении девушки вошло в одну из квартир пятиэтажки.

- А это - моя мама, - сказала Таня, кивнув на женщину в монашеской одежде. - Она три года назад ушла в монастырь и приняла постриг с именем Любовь. Ее игуменья на сутки отпустила...

Сердце Семена вдруг сжалось от горечи и боли. Он понимал, что бывают совпадения, но в области насчитывается больше миллиона жителей и надо же такому случиться... Это была - Оля. Даже с морщинами, в черном облачении он ее узнал.

- Здравствуйте! - первой поздоровалась она, и ее глаза стали увеличиваться. - Как это возможно?!. Неужели это ты, Семен? А я еще тогда из села выехала и больше туда не возвращалась.

- Я-я, Оля, то есть Люба... Любовь... - разволновался Семен. - Вот так встреча... А это моя супруга - Соня.

Соня взяла испугано мужа под руку, догадавшись, кто мать Тани.

- А у тебя, Семен, что протез импортный? Вошел, не хромая... - дрожащим голосом спросила монахиня.

- У меня, Оля... Любовь, ноги целые. Это тогда один матрос сочинил в письме драму... Хотел проверить...

В глазах женщины заблестели слезы.

- Как?.. - прошептала она дрожащими губами, глядя сквозь туман слез в далекое безвозвратное прошлое. И, словно очнувшись, женщина в черном со стоном добавила: - Нечего о плохом... проходите в комнату, проходите.

- Да, да, не надо... - сказал Семен.

...На следующий день на перроне железнодорожного вокзала собрались все.

Когда Соня отлучилась в магазин, монахиня Любовь, а точнее, Ольга сказала Семену:

- Ты прости меня, Сема, я тебя очень любила... но испугалась... Я жила тогда сказкой об Ассоль и Грее, в которой не было места бедам и горестным испытаниям. Господь меня наказал моими же поступками - сама все разрушила... - она утерла слезу. - Вышла замуж не по любви... Переехала из Полтавы в Тернополь. Супруг пил и умер от пьянства... Я больше замуж не вышла... Не получилось. Так и не смогла никого полюбить. Совесть так терзала, так мучила душу, что я ушла в монастырь. Но и там даже толстые стены не всегда защищают. Это прошлое прорывается сквозь них и причиняет боль. Слава Богу, что дочь нашла свое счастье... что встретила его благодаря тебе, родившему такого прекрасного сына. Посмотрела на него - ты в юности...

Тут подошла Соня.

- Наши дети по прибытии распишутся в ЗАГСе и сразу сыграем свадьбу, - нежно приобняв Соню и обращаясь к Любови, сказал Семен. - Ты, матушка Любовь, ты, сватьюшка, приезжай к нам. Отпросись у игуменьи хотя бы на пару деньков.

- Да, да, очень будем ждать тебя, - пригласила искренне Соня и поцеловала монахиню.

Та проглотила тяжелый ком.

- Хорошую жену тебе Бог послал, Семен, храни ее, а ты, Соня, береги Семена, - искренно сказала она. - Меня не ждите... Я ведь дала обет... отреклась от этого мира и приехала только попрощаться с дочерью, да и с вами... Буду за всех вас молиться, чтобы Господь дарил вам благополучие и счастье.

Мать подступила к дочери. Она вынула из кармана белый матерчатый сверток и развернула его. На солнце засверкали янтарные бусы, те самые, которые ей привез когда-то в подарок из мореходки Семен.

- Возьми их, Таня, - отдавая дочери украшение, сказала печальная отшельница. - Они самые красивые. В них очень много тепла и света, - украдкой взглянув на Семена, шепотом добавила она и обняла дочь, не желая ее отпускать.

Защемило сердце у морского волка. Он собирался еще что-то утешительное сказать, правда, не матушке Любови, а Оле, но - подошел поезд. Зато, одной рукой утирая слезы, а второй благословляя, успела молитвенно произнести монахиня:

- Благослови вас всех Господь, мои родные!

Сделав двухминутную остановку, поезд отошел от перрона, быстро набирая ход. А в нем вместе со счастливым семейством Семена к Балтийскому морю ехала пополнившая его и так похожая на мать Таня.