Источник Добра

ПЕСНИ УЧИТЕЛЯ

Учитель уделял исключительное внимание музыке. Песни сопровождали любую нашу работу, мы пели всегда – день начинался и кончался музыкой. Каждая беседа Учителя начиналась и заканчивалась песней. Мы пели хором, а иногда кто-то солировал. Музыка была для Учителя такой же необходимой средой, как воздух, Он постоянно работал над музыкой. Мы изучали тоны, гаммы, модуляции, ритмы, их воздействие и выразительную силу, Учитель указывал их значение и смысл в Разумной Жизни. Всегда была новая мелодия, над которой Учитель работал, Он переводил внешнюю жизнь на язык музыки. Когда Учитель приходил в класс со скрипкой, все с радостью ожидали, что Он сыграет что-то новое. Учитель открывал большой двойной футляр, доставал оттуда прекрасный блестящий инструмент, обёрнутый в мягкий бархат, заботливо протирал его платком и затем доставал смычок. Каждое движение Учителя было красивым, изящным, полным внимания.

Учитель играл тихо, нежно, без технических эффектов, но являя совершенную технику, лёгкость, чистоту и выразительность. Его музыка пробуждала образы и воздействовала глубоко. Часто Он подолгу импровизировал мелодии и варьировал их – свободно, естественно, подобно свободно струящемуся источнику. Так большое музыкальное богатство осталось незаписанным.

Иногда Учитель создавал песню непосредственно при нас: либо на текст, уже написанный Им, либо начинал с небольшого мотива в один-два такта, а потом мелодия развивалась естественно и свободно, и рождалась новая песня.

Иной раз, в связи с дисгармоничным состоянием какого-нибудь ученика, Учитель в ответ создавал небольшую мелодию, обладавшую магической силой для трансформации этого состояния.

Обычно Учитель давал уже законченные песни – совершенные музыкальные творения, где ничего нельзя было ни прибавить, ни отнять. Учитель давал новые песни в классе, либо группе учеников, от которых впоследствии их узнавали другие. С какой любовью относился Учитель ко всякой новой песне – словно это был дорогой, долгожданный гость! Эта любовь передавалась и ученикам – таков закон. Учитель пел вдохновенно; голос Его был глубокий, проникновенный, обладавший богатыми, неисчерпаемыми возможностями, он был способен передать все оттенки чувства и мысли. Иногда, стоя с прикрытыми глазами, Учитель сопровождал пение красивыми выразительными движениями; как исполнитель Он был недосягаем.

Учитель всех поощрял петь и играть на инструментах. Среди учеников почти не было таких, которые не умели бы играть на каком-либо инструменте или хотя бы петь. Учитель был окружён музыкантами и постоянно с ними работал. В последние годы Он регулярно, в определённые часы, приглашал некоторых из них для работы. Он передал им последние песни, которые долго берёг, – это были священные песни. Учитель пел их или играл, показывая музыкантам, как нужно их исполнять, пока они не выучивали их так хорошо, чтобы затем могли записать и передать другим ученикам. В это же время Учитель дал много концертных, художественных песен, богатых мелодией и модуляцией, это были образцы Новой Музыки. В некоторых разговорах Он объяснил те законы, на которых они были построены. Музыка была любимой темой наших разговоров с Учителем. Он говорил:

— Наши песни – песни Белого Братства – не изменятся и через тысячи лет. Песни «Светлый день» («Светъл ден»), «Восходит солнце» («Изгрява слънцето») вечны: всегда будет светлый день, и всегда будет восходить Солнце. Песня «Я помолодею» («Аз ще се подмладя») не выдумана, этот мотив существует в Природе – его проживают Существа Божественного Мира.

Одна сестра спросила: «Как они его проживают?»

— Проживая его, они его поют. Наши песни существуют наверху, они сняты оттуда, и когда мы поём их, Возвышенные Существа приходят и поддерживают нас. С нашими песнями мы идём к ним, и они приходят к нам. Каждая наша песня сведена сверху соответственно песне, существующей в Божественном Мире. Каждая наша песня построена согласно плану высших гамм, существующих наверху. И если здесь, когда мы поём или играем на инструменте, мы совпадаем с истинным характером небесных песен, сведённых оттуда, то получаем Благословение из Божественного Мира.

Когда мы поём с чистотой, с Любовью, с полной гармонией между умом, сердцем и волей, устремлёнными к Божественному, то именно тогда мы связаны с ритмом небесных песен, от которых и произошли наши песни. Тогда Божественное струится к нам – Благословением.

Эти Божественные песни поют наверху вечно, они звучат там вечно – ими создаётся и строится Вселенная.

Моцарт, Бах, Бетховен и другие в своих композициях свели на Землю лишь небольшую часть того, что звучит на Небе.

В будущем материалом для опер послужат наши песни и некоторые паневритмические упражнения. Потом для опер будут брать сюжеты из нашей жизни на Озёрах, из жизни Изгрева и другое, и в эти сюжеты будут вплетать наши песни.

Все наши песни образны, они несут определённые достижения, все слова в них имеют лишь одно значение.

Мы облекаем песню в образы. Молодая красивая девушка, о которой говорится в одной из наших песен, – это красивая мысль, красивая идея, Божественное в человеке. Мы представляем человеку новую мысль в образе молодой девушки и молодого человека. В наших песнях говорится не о прошлом, а о настоящем.

Наши песни одновременно и минорные, и мажорные – они смешанные. Некоторые начинаются минорно, а кончаются мажорно, а другие – наоборот. Песня «Восходит Солнце» – мажорная, а «Махар Бену» начинается минорно, а заканчивается мажорно. Минорное – это уход на заработки, а мажорное – возвращение с приобретённым, возвращение с поля боя. Песня «При всех условиях жизни не теряй в себе мир» («При всичките условия») – для солиста, при исполнении этой песни необходим пафос.

В музыке действует тот же закон, что существует для драгоценных камней. Некоторые камни образовались под воздействием большого давления и большого тепла. Должны появиться люди, которые оценят эти песни. Невежды оставят драгоценный камень и скажут: «Это камень!» Для того, чтобы человек оценил музыку, он должен её спеть, либо послушать, когда её поют другие, – это не то, что можно изучать только теоретически.

С обеда и до захода Солнца у вас одно отношение к пению, а с восхода до обеда – другое.

Кто-то поёт «Восходит Солнце», но поёт не так, как следует. Когда восходит Солнце, его сердце трепещет: оно старается дать что-нибудь каждой травинке, каждому камешку, и все им довольны. Ты же поёшь эту песню обыкновенно, не выражая этого довольства.

Песню «Вперёд, вперёд за Славу, в бой за Царя Сиона» («За Небесния Цар») я дал в 1888 году в селе Хотанца перед тем, как уехать за границу. Есть и ещё песни, данные мною, но они неизвестны; «Песню о блудном сыне» я играл лишь несколько раз.

На какое-то время Учитель умолк, а затем свёл с высот новую песню «На заре моей жизни» («В зорите на моя живот»):

«На заре моей жизни я пробудился рано

И встретил Солнце.

Оно принесло мне радостную весть,

Что Бог меня любит».

Затем Учитель продолжил:

«Это очень внутренняя, священная, мистическая песня, поэтому она не для широкого круга».

Потом Учитель сыграл на скрипке новую песню и сказал:

— Эта песня означает следующее: в жизни всё возможно, когда ты знаешь, как это сделать.

Песня показывает путь, идя которым, можно исправить свою жизнь.

Сегодня мы самое музыкальное общество – нигде нет столько новых песен, как у нас. Мы духовное сообщество, у которого есть Новая Музыка. Одни песни помогают уму, другие помогают сердцу, а третьи – воле.

У меня в Болгарии было четыре учителя музыки: первый был лирик; второй – классик; третьего я называю музыкантом моцартова типа – это представитель жизнерадостной музыки; потом был классик, и когда я приходил к нему на урок, он мне играл.

В Изгреве следует создать небольшой оркестр, нужно дать концерт Новой Музыки в Софии.

Возник вопрос о наших песнях, которые необходимо ввести в школах. Один брат сообщил, что готовится к печати сборник наших детских песен. Учитель сказал:

— Нужно знать, как, какими методами преподавать детям наши песни. Нужно пробудить в человеке музыкальное чувство, и тогда люди смогут дать прекрасную музыку. Метод преподавания песен детям следующий: сначала, благодаря подготовке, перед детьми должна ожить Природа, и лишь после этого им следует петь. Что могут петь дети о реке, об источнике, о черешне и прочем, если всё это не ожило для них? Всё это должно ожить.