Жертва любопытства

— Вот, выбери себе платье и туфли! У меня должна быть самая красивая невеста! И уже собираясь уходить, он еще раз взглянул на Камиллу все тем же стеклянным взглядом, достал из кармана пачку долларов, не считая, вытащил несколько банкнот и добавил, бросив деньги на стол:

— И сделай, что-нибудь со своими лохмами! В субботу я пришлю за тобой рано утром машину! — Засмеялся и вышел, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Всю ночь Камилла не спала, она вспоминала бабушкины слова, что создана для большой любви, но она также понимала, что честно этот бой ей не выиграть. Утром она встала с хорошим настроением, долго выбирала платье и туфли, спрятала деньги за вырез платья и начала ждать машину. Когда подъехал серебристый Лексус, Камилла сначала немного испугалась, но увидев, как из него выходит незнакомый ей русский мужчина, тут же пришла в себя и уверенными шагами, несмотря на то что туфли были страшно неудобными, подошла к машине и посмотрела шоферу в глаза. Он даже и не успел понять, как полностью подчинился голосу Камиллы. Она велела отвезти ее в лучшую церковь Столицы, оставить у входа и все забыть. Так он все и исполнил. Только Камилла перед тем, как пойти в церковь, сняла туфли и зашла в бар через дорогу.

Лана налила себе стакан воды и, выпив его залпом, прикурила сигарету. Она, молча, курила и думала о том, какая все-таки интересная эта штука — жизнь.

— Ну, я так понимаю, домой ты не вернешься, а идти тебе некуда — Сделала вывод Лана и, не дожидаясь ответа, добавила:

— Единственное, что я могу тебе предложить, так это сдать эту комнату на месяц за эти деньги, и она кивнула на стол и взяла деньги. Камилла радостно закачала головой. Лана с трудом поднялась и держась за стену пошла к выходу.

— И не вздумай воровать у меня дома! А сама подумала: «интересно, а что у нас можно украсть?».

За дверью послышалось шлепанье босых ножек, одна из которых с ярко красными ноготками, приоткрыла дверь. Сначала в проеме появилась большая красивая коробка в форме сундука, а затем и вся Камилла. По ее молчаливому поведению Лана поняла, что что-то волнует девушку. И она напрямую сказала:

— Либо ты говоришь, из-за чего ты так сильно нервничаешь, либо я не дам над собой экспериментировать! Ты что так испугалась проверки документов? Ну, Гарри же обещал, что уже на днях у тебя будет паспорт, и регистрацию я тебе сделаю! Камилла покачала отрицательно головой и продолжала, молча, доставать из коробки разные баночки, бутылочки и флакончики, о предназначении многих Лана даже не могла догадываться.

— Ну, что еще? Когда ты сказала про то, что видела в цирке своих знакомых, я поняла, что это как — то связано с твоим братом! Он жив? Здоров?

— Да! Но об этом позже! Сейчас меня очень волнует другое! — И она достала из заднего кармана джинсов лист белоснежной бумаги, сложенный уже в восемь раз.

— Понимаешь, сказала она, разглаживая портрет мальчика. Нет его!

— Что значит, нет? Умер что ли?

— Нет. Его просто нет, не существует такого!

— Ничего не понимаю. Если мальчик умер, то существует его труп, наконец!

— В том то и дело, что трупа нет!

— Ну и куда же он, по-твоему, делся? Не мог же он в воздухе раствориться!! И, вообще, с чего ты взяла, что его нет?

— Ты можешь, хоть раз просто поверить мне на слово? И не задавать кучу вопросов, на которые я все равно не смогу тебе ответить, а если и отвечу, то ты точно не поймешь!

— А ты все-таки попробуй! Не могли же люди подстроить весь этот кошмар с исчезновением! И даже внешность у мальчика придумать и купить столько свидетелей, его существования!

— Ты что, меня совсем за идиотку принимаешь? Я же не говорю, что его не было, его просто сейчас нет.

— И как ты это узнала?

— Вот, ты Ланка, с виду вроде умная, но такая дура! Я же сказала — не знаю! И немного помолчав, добавила:

— Вот была бы жива бабушка, она бы точно объяснила.

— Ну, считай, что ты меня не убедила, одни слова!

— Да, я и не пыталась никого убеждать, ты спросила, почему я нервничаю, я ответила и забудем!

— О-кей! Забудем! Сказала Лана, а про себя подумала: «Как же! Вот теперь я точно содхну от любопытства, если не докопаюсь до сути!»

Камилла продолжила расставлять из своего сундучка флакончики и случайно уронила книгу, подняла ее и прочитала:

— Джеймс Хедли Чейз. «Плохие вести от куклы». О чем она?

— Детектив.

— Ого, семнадцатый том! А сколько их всего?

— У меня только 35.

— Обалдеть! Так это тебе еще 18 штук нужно прочитать! Господи, подумала Лана, слава богу, Серж не слышит!

— Да, я их вообще-то уже все на третий раз перечитываю. А ты быстро считаешь!

— Так цифры — это все равно, что деньги, а деньги даже самый безграмотный и малолетний цыганенок быстро считает. Ну, что, приступим? И, пододвинув стул ближе к Лане, подняла ей челку и, осмотрев ее лицо, недовольно сказала:

— Как же здесь все запущено! Ну, ничего у нас целый час впереди, что-нибудь да нарисуем! Лана на несколько секунд задумалась и решительно ответила-

— Полчаса! Нам с Гарри нужно будет заехать еще в одно место.

— Как скажешь. Равнодушно констатировала Камилла и открыла первую баночку, но прежде, чем она прикоснулась к Ланиному лицу, та спросила

— Так что там с твоим братом? И вытянув шею, закрыла глаза.

Рома и Яна.

Камилла, как художник, пишущий картину, делает первые мазки на холсте, водила своим ухоженным пальчиком по чистому лицу Ланы, время от времени останавливалась и, вглядываясь в свое творение, рассказывала…После того, как Роман покинул родной хутор с бродячим цирком, прошло уже шесть лет. За это время он успел жениться на той красивой русской метательнице ножей, которую звали Яной и через год у них родился сын Яшка, как две капли воды похожий на Ромку в детстве. Все цирковые просто обожают его за озорной нрав, веселый и покладистый характер. Он, как и его отец, очень любил животных, и те отвечали ему взаимностью. Когда Яна была на шестом месяце беременности, директор запретил ей выступать, и она с нетерпением ждала родов, потому что жить без арены не могла. Может быть, поэтому Яшка и родился на месяц раньше срока, и первый год жизни много болел и приносил молодым родителям массу хлопот. На первом же выступлении после родов случилась трагедия. У Яны дрогнула рука, и она пробила кисть своему ассистенту, острым, как лезвие бритвы ножом. Этот фамильный нож был ее единственным наследством, которое оставил ей ее отец и учитель. С ним она не расставалась никогда, даже во время родов держала его на специальной кожаной подвязке у бедра. В цирке разразился грандиозный скандал, и карьера метательницы ножей для Яны была закончена. Каким- то чудом удалось старому карлику уговорить оставить ее в труппе, в качестве своей ассистентки, но яркая цирковая жизнь потеряла для нее смысл, и она начала пить. Рома, наблюдая, как спивается его молодая красивая жена и мать его ребенка, работал не покладая рук, чтобы прокормить свою семью. И тут судьба вознаградила его за выносливость и терпение. Как-то они давали представление в одном зажиточном колхозе Сибири, хитрый председатель которого расплатился за их выступление молодой медведицей, со своей личной зверофермы. Медведица была абсолютной дикаркой, и только Роман нашел с ней общий язык и заставил себе подчиняться. Через три месяца упорной работы он поставил с ней номер «Цыганочка». Ромка научил вставать медведицу на задние лапы и под гитару танцевать и шевелить грудью. Все закончилось тем, что медведица Маша в красной юбке и цыган с гитарой стали гвоздем программы Цирка Шапито и собирали аншлаги у провинциальных жителей. Но непонятно, зачем они подались в «Зеленые холмы», где основная масса жителей объездила полсвета и видела лучшие цирковые представления мира. Да еще Янка позавчера явилась от куда-то грязная, как свинья и пьяная в стельку. Валялась в гамаке, пока Камилла с братом вспоминали детство и рассказывали друг другу о главных событиях их жизни за те шесть лет, которые они не виделись! И с Яшкой Камилле так и не удалось повидаться, Ромка сказал, что он кормит и убирает за медведицей, но она так и не дождалась его, пообещала сегодня придти познакомиться и уже накупила по этому случаю целый пакет всяких сладостей и игрушек.

— Вот такие дела. Закончила Камилла и поднесла зеркальце к Ланиному лицу. Из зеркала на Лану смотрела симпатичная брюнетка, она улыбнулась и на щеках тут же появились ямочки.

— Благодарю. Коротко сказала она, потому что мысли ее уже летели вперед нее, и она закурила сигарету.

Когда, немножко обиженная Камилла, уходя, закрывала за собой дверь, Лана крикнула ей вслед-

— Скажи, пожалуйста, Гарри, чтобы он зашел сейчас ко мне! И, потянувшись, откинулась на спинку кровати. Через пару мин в дверь постучали и Лана, вместо своего привычного «войдите», сказала:

— Секундочку! И встав с кровати, вышла сама, делая знак Гарри, следовать за ней, направилась в соседнюю комнату. Это был кабинет Сержа. Лана повернула ручку и открыла дверь, но, едва переступив порог, на секунду остановилась. Едва уловимый запах ушедшего счастья стремительно пронесся перед ее лицом и так же быстро растаял. После смерти Сержа она ничего здесь не меняла и никогда не собиралась. Даже если у нее когда-нибудь будет очень много денег, и она будет в состоянии отремонтировать и перестроить весь этот дом, этой комнаты не коснется рука даже лучшего дизайнера мира! И несмотря на то, что дверь в нее никогда не была закрыта на замок, все домочадцы понимали, что эта территория для них закрыта. И только Софочка два раза в месяц заходила сюда на цыпочках, с ведром воды и тряпкой, чтобы аккуратно протереть пыль и так же беззвучно удалялась. Лана всегда слышала эти осторожные шажочки, но она никогда не показывала виду Софе, что знает ее маленькую тайну, а Софочка понимала, что Лана все знает и тоже молчала.

В комнате было темно, и Лана привычным движением руки щелкнула выключателем, безошибочно попав в него пальцем с первого раза. На потолке плавно разгорались лампочки в старинной люстре. Хотя называть ее старинной, как и всю обстановку этой комнаты было бы слишком амбициозно. Всего полвека назад интерьер этой комнаты считался одним из модных. На окнах весели плотные портьеры, через которые не пробивался ни один лучик дневного света. При жизни Серж уезжал на работу рано утром, когда Лана еще спала, а приезжал поздно вечером, так что не было необходимости в дневном свете. Вот и сейчас Лана даже не подходя к окнам пробралась к рабочему столу Сержа и уселась в компьютерное кресло, это был единственный предмет мебели, который не сочетался с обстановкой всей комнаты, его подарила Лана Сержу на его последний юбилей. Устроившись по — удобнее, она посмотрела на Гарри. Он робко переминался с ноги на ногу и, с любопытством ребенка, рассматривал единственную комнату в доме, где он ни разу не был за восемь месяцев проживания в нем. Лана его не торопила, ей самой было очень уютно и спокойно здесь, как будто незримое присутствие любимого мужчины продолжает охранять ее от всех невзгод и сложностей жизни, даже после его смерти. Одну стену этой квадратной комнаты полностью занимали книжные шкафы, они тянулись от стены к стене, от пола до самого потолка, высотой около четырех метров и это объясняло наличие стоящей рядом стремянки. Библиотека у Сержа была очень богатая, а так как ее собирали люди трех поколений, еще и очень дорогая. Любой грамотный человек мог найти здесь для себя что-нибудь интересное. Серж восхищался Гоголем и Чеховым, Буниным и Набоковым. Читал много научной литературы, не представлял себе дня без свежей газеты или журнала. А когда Лана сидя с ним поздними вечерами, спрашивала какое-нибудь заумное словечко из кроссворда, он с довольным видом доставал нужный том Большой Советской Энциклопедии и находил для нее ответ. Лана была далеко не таким начитанным человеком, единственное, что она всегда обожала, так это детективы, к которым Серж, напротив, испытывал ровные чувства и читал их только на английском языке, чтобы не потерять разговорную практику. В его библиотеке, конечно, были полные собрания сочинений А. Конандойля и А. Кристи, но любимыми авторами Ланы были Чейз и Рекс Стаут, она читала их запоем. И всегда считала, что детектив написан удачно, если ей и самой приходилось поломать голову над сюжетом, и, радовалась, как ребенок, когда, опережая детективов, сама раскручивала сложное дельце. Серж поощрял любое Ланино увлечение. Если она хотела рисовать, он покупал ей альбомы, краски и кисточки. Если она вдруг решала заняться разведением комнатных цветов, то он был счастлив, принося ей после работы новые цветочные горшки. Любая ее прихоть, если и не вызывала горячего одобрения супруга, то уж точно никогда не принималась в штыки. И он, регулярно покупая себе очередную новинку в книжном магазине, обязательно старался приобрести и что-нибудь для Ланы. Вот только, если Лана сама покупала где-нибудь в палатке отечественный детективчик новомодной писательницы, обложки которых рекламировались на каждом углу, он недовольно морщин нос и, стараясь перевести свое пожелание на шутку, говорил ей: