Метаген

УРАЧАНИЕ В ЖИВОТЕ

Мигают аварийные огни, моросит дождик. Один автомобиль врезался в задницу другому автомобилю из-за чего первый перевернулся.

Два мужчины и одна сутулая девушка. Не горячая чикса в дождевике, говорит:

— Я видела то, что вам людям и не снилось…

— … Хорошо, — сказал мужчина с тонкими губами. — Я не собираюсь возмещать ущерб из своего кармана. Вы инструктор, это ваша ошибка, что я в него врезался.

— Вы недоглядели, получается, — сказал второй мужчина с телефоном у уха.

Я представил, как с неба, из-за туч, появилась рука, довольно волосатая. Она взяла перевернутую машину и поставила ее на колеса. Рука скрылась за облаками.

«… Ван Воггт писал короткими абзацами. Подобная структура улучшала усвояемость материала, придавая тексту неповторимый стиль, первобытного ритм-вудду. За текстами Воггта словно стоит пантеон из Африканских духов в черных плащах…»

В животе урчало, я хотел есть… Я открыл холодильник: заветренный батон вареной колбасы одиноко лежит на средней полке; в морозильной камере совершенно пусто, даже одинокий случайно выпавший из пачки пельмень не сидит в уголке. В хлебнице исключительно крошки. Ебаная сестра!

Я же даю тебе деньги, почему ты не можешь купить своему брату поесть?! Купи хотя бы хлеба с маслом!.. Сука, ебаная, всегда меня бесила.

Я помню, как не спеша шёл домой после школы, мысль о том, что там меня ждет младшая сестра, которой надо будет помочь выучить стихотворение на английском, портило мое настроение. Я видел, стишок который надо было выучить, перед глазами, он был примитивный, как и мозги Стирол.

С тех времен мало что изменилось и не удивительно: они ведь были так недавно…

По ушам ударило звуком, который волной добрался до мозга и моя голова загудела. Как будто в ней поселился рой пчел, которые спорят кто полетит собирать пыльцу, а кто останется в улье проебываться.

Я заскулил и выругался; ударил кулаком стену и вышел на лестничную площадку.

Стук в дверь для моих соседей ничего не значит, они на него никак не реагируют. Легкий клубняк играет очень громко. Вы что целый стадион хотите раскачать?

Пляжная беззаботность… Не будь я в таком плохом настроении изначально и был бы где ни будь на теплом пляже я бы кайфанул… Мелкий рассыпчатый песок под ногами, сухой и теплый, он просыпается между пальцами.

Уебки, ну почему в жилом доме и почему сегодня?!

Ну, вот… я ворчу.

Я клялся себе, что не буду работать с утра до вечера. Я клялся, что не буду ворчливой субстанцией, что буду радоваться каждый раз заслышав музыку какой бы она не была. Плевать на вкусы, плевать на высоту чувств и мыслей, это «музыка», если не кто то другой то я ее так назвал…

А теперь я ворчу потому что чувствую ту же бессмысленную пустую усталость что и все остальные.

… Боже, как низко я пал.

Я выхожу в зимнюю Сэбэр-Хотынскую ночь. Мне плевать на все, даже на усталость и испорченное настроение… Я уволюсь, наверное. Завтра не пойду на работу; я больше чем другие люди, если моих коллег можно назвать людьми, я больше чем они могут понять. Мои поступки прямо пропорциональны…

Изо рта выходит пар, я надеваю капюшон пуховика.

Почему в этом городе так холодно?

Я не про минусовую температуру; не про субъективное ощущение, которое выражается в моей враждебности и безразличии к его жителям и домам, я о точке. Каждый раз, когда я пересекаю черту города меня поражает холод. У Сэбэр-Хотына недостаточно плохих воспоминаний для меня, чтобы я его боялся, в нем недостаточно врагов… Как укол ледяной булавки, в самый центр нерва…

Я поскользнулся на льду и упал на металлическую трубу ограждающую тротуар от участка на котором принято сажать деревья, красивые благоухающие цветы и выгуливать собак, чтобы они могли посрать и поссать. Я упал с той стороны и кажется чувствовал запах дерьма не далеко от себя. Свежего дерьма.

Я почувствовал себя жалким, Я ЖАЛОК!

Я не против быть жалким, если я жалок по своей сути, но я не хочу выглядеть жалким потому что отрицаю личную беспомощность выдумками. А порой мне казалось, что мои выдумки (то что я пишу) как раз были направленны в другую сторону от правды, от истинны, я как будто намеренно себя ослеплял, но ничего не мог с собой поделать.

… Я держал путь в продуктовую сторону нашего мира, потому что у меня стресс и мне хотелось есть.