Великие перемены
- Автор: Герберт Розендорфер
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2006
Читать книгу "Великие перемены"
V
Лето становилось жарким. Дождя больше не было. По крайней мере, хоть что-то. Мы движемся на север, но находимся все еще в Красной провинции. Земля здесь плоская и лесистая и граничит с довольно холодным морем. Местность почти не заселена, в связи с чем наши представления плохо посещаются. Метателя ножей заменили человеком, который мог разговаривать животом; другой карлик отпускает почти те же избитые шутки, а я прилежно кувыркаюсь вместе с остальными ли-ли-пу. Однако Бобровые усы становился все более недовольным, однажды он ругался почти целый день, пока не произошел большой взрыв. Но об этом позже. Пока что я должен сообщить тебе о другом большом взрыве, который — только не пугайся — случился на нашей родине, в Срединном царстве.
(Кстати, я пишу эти строчки опять в Либицзине, где снова нахожусь уже половину лунного месяца.)
Мир, который большеносые считают шаром или точнее шаровидным, если можно так сказать — сморщился. Естественно, не в прямом смысле слова, а в глазах большеносых. Они постоянно охотятся по всему свету за известиями о наинтереснейших вещах, и это происходит посредством уже упомянутого Ящика Дальнего Видения, из которого выглядывает что ни на есть мыльный лик лицедея (он называет себя: О-бо Сле-ва), на полном серьезе сообщающего по большей части дурацкие новости. Или посредством также уже упомянутых бумажных листков, похожих на наши дацзыбао, но они не наклеиваются, а предлагаются в раскрытом или сложенном виде. В них очень много картинок, и когда их читаешь, то пачкаешь пальцы.
Таким образом, все знают всё обо всех и обо всем. И о (сегодняшнем) Срединном царстве тоже. Тут следует сделать несколько предварительных замечаний. Несколько лет назад — я имею в виду: несколько лет назад в нашем родном времени, — как ты, вероятно, помнишь — я, пребывая еще в милости Императорского Солнечного Величия и владея своим состоянием, устроил в честь избрания старейшего поэта, «Цветка желтой лилии», достойнейшего человека, которого я, как ты знаешь, особенно почитал, званый обед и по окончании торжества велел запустить фейерверк, который обычно, как мне было известно, приводил почтеннейшего в восторг.
После фейерверка мы прошли в сад, и я заметил, как только что чествовавшийся, принятый (к сожалению) в поэтическую гильдию мастер, выбравший для себя академическое звание «Тысяча бабочек опускается на олеандровое дерево» (что уже само по себе указывало на его дурость), заговорил с мастером фейерверка, собиравшим в это время свою утварь.
— А можно ли, — услышал я вопрос поэта, — вместо огненных шаров запускать в воздух острые камни?
— Конечно, — сказал фейерверкер. — Вы считаете, что это красивее?
— Нет, — сказал поэт. — Но ведь это возможно.
— Конечно, возможно.
— А почему этого не делают?
— Разве следует делать все, что возможно?
— Можно направить острые камни против врагов.
Фейерверкер короткое время подумал и дал ему примечательный ответ:
— Разве стрелы и копья причиняют недостаточно бед?
Так вот, большеносые, дорогой друг Цзи-гу, делают все, что могут сделать. От них не скрылась и сила того самого порошка. Его, как нарочно, несколько столетий назад открыл один монах. Его звали Hei,[33] поэтому шутовская безделушка называется черный порошок.[34]