Флорбол

Тренер же решила, что полугодовой подготовки вполне хватит для участия в нашем первом турнире. Так, дав старт тренировкам в начале октября, уже в конце марта мы были должны участвовать в общегородских соревнованиях на кубок мэра нашего небезызвестного захолустья. Сказать, что были рады — ничего не сказать. Восторг невероятный, желание всех порвать непреодолимое. Но от того сильнее мы слепли, не замечая проблем, всё это время маячивших прямо у носа.

Прямо перед соревнованиями нарисовалась проблема, которую на тренировках мы не замечали, а Катерина Васильевна не говорила, видимо, чтобы не расстраивать, да и самой не хворать, ведь так сильно желала реализовать себя как хорошего тренера! Нам категорически не хватало людей в команду! Из тех тридцати, что посетили первую тренировку, в коллективе осталось тринадцать, из которых только трое играли хорошо. Остальные дай Бог в защите не упадут в грязь лицом. И всё это притом, что в стандартной команде играет двадцать человек, а также имеется замена вратаря. У нас голкипер был один — Лера Кабанова, да и к тому же не самый сильный. По итогам мы не могли собрать цельные пятёрки на поле, а также фактически не имели возможности провести замену. Если же вынести нашего вратаря, то вместо него будет играть кто-то из полевых, не учившийся этому. Короче говоря, нас ожидали матчи фактически на износ.

Чтобы лучше подготовиться, я решил не поскупиться, да попросил отца купить мне новую клюшку и футбольные щитки, чтобы защищали ноги от ударов по голени. Он мою просьбу выполнил и завещал вернуться, как говорится, со щитом или на щите.

***

Заветное 28 марта — первый день соревнований начался с ещё одной нехорошей новости. Нам предстояло провести сразу два матча: один утром и один вечером. Так как я приехал в спорткомплекс «Атлет» последним, узнал это от Серёги Харуты.

— И как нам быть? — недоумевал в ответ.

— Понятия не имею, — отвечал Харута, — Катерина Васильевна протест подавала, но всё без толку. Все в равных условиях.

Вторым неприятным сюрпризом оказались соперники. Дело в том, что нам на тот момент по тринадцать лет, мы семиклассники — ребята щуплые, подготовка слабая. Против нас пусть девушки, но команда студенческая: девчонки на семь, восемь лет старше нас, опытные, да и по массе, выносливости, физподготовке на порядок крупнее. У самой щуплой из них было килограммов пятьдесят, я тогда еле до сорока дотягивал.

В раздевалку заходит тренер, начинает раздавать указания, рисуя в своём блокнотике план игры. Когда дело доходит до меня, неожиданно заявляет:

— Ты идёшь по центру! — на клетчатой бумажке вычерчивает жирную стрелочку посреди нарисованного поля.

— Хорошо… — отвечаю я.

При этом по центру никогда не играл, обычно прорываясь с флангов, да и вбрасывания выигрывал не слишком часто. Но стоит ли прямо перед игрой спорить с тренером? Будь на то моя воля, я бы в центр поставил Харуту за его способность обводить, но опять же… Кто такой, чтобы указывать?

И вот начало игры — первая пятнадцатиминутка. И тут мы и познаём на своей шкуре, что такое настоящий флорбол. Все наши предыдущие тренировки, все наработки шли куда подальше. Нам навязали игру, к которой мы были совершенно не готовы. И все ошибки, все недочёты сразу же вылезли наружу.

Антон Дубинин, прежде так лихо прикрывавший спиной мяч, при первой же попытке прорваться своим классическим способом, был опрокинут за бортик силовым в плечо. Да что уж говорить… Мы всей командой по полю летали будто мячики, стоило нас хорошенько бортануть. Серёга Харута, порхавший и жаливший на тренировках, здесь почти ничего не мог противопоставить натренированным игрокам. Лера Кабанова держалась как могла, но уже на третьей минуте пропустила первый мяч.

С первых же мгновений особенно сильно отразилась нехватка игроков, ведь будучи неспособными пустить на поле свежую третью пятёрку, в игру вступала толком не восстановившаяся вторая. И если первый период мы провели бодрячком, то уже в конце второго буквально валились с ног. А флорбол — это не футбол, где можно побродить по полю в редкие минуты в стиле сборной России, когда проигрывают очередной матч и не могут вывезти в ничью. Эта игра крайне динамичная, буквально дикая. На месте не постоишь, сопли не пожуёшь. Вот мы и отдавали все силы для победы, не понимая, что быстро выдыхаемся.

Правда в начале игры до износа ещё было рано. Мы уже на шестой минуте сумели отыграться, благодаря голу Харуты (я отдал голевой пас), а потом девчонка из Команды Таня Громова неожиданно забивает второй. Буквально в конце первого периода я, так ни разу и не пробившись в центре, решаю зайти слева. Харута и Дубинин отвлекают справа и по центру в середине поля, а потом первый видит меня впереди и отдаёт пас через половину поля. Я остаюсь один на один с вратарём, не успевающим даже развернуться в мою сторону. Удар… Го-о-ол!!!

Вскидываю руки вверх вместе с клюшкой, иду обниматься с сокомандниками. Господи, какой же восторг! Мне удалось в тяжелейшей борьбе забить столь желанный гол, свидетелем которого был довольный отец, сидевший на трибунах и услышавший из динамиков голос организаторов, что произнесли моё имя и номер, под которым вышел на поле.

После гола иду меняться, подхожу к тренеру, чтобы получить похвалы.

— Видели, как я забил? — улыбаюсь весь довольный.

— Ты забил? — удивилась Катерина Васильевна, — я думала, что Харута…

Услышать такое от тренера было в высшей степени издевательством, когда стараешься на занятиях порою усерднее всех, выдавливая из себя все соки, достигаешь определённой высоты, а тот, кто должен был оценить все старания, даже их не замечает. Надо ли говорить, что настрой мой был к началу второго периода испорчен?

А были ли у нас ошибки? Возможно. Но тренер их не заметила. Сказала только, что молодцы, давайте в том же духе. Со стороны соперника же мы буквально слышали, как тренер — мужик за полтинник чуть ли не матерится на своих девчонок, объясняя им, где они обгадились. Тот разнос им пошёл на пользу, нас похвала только расслабила.

Верите или нет, только в самом начале второго периода произошло первое нарушение правил. Девчонка из противной команды сделала мне подножку. Чуть ли не кубарем сваливаюсь на землю и зарабатываю буллит. Так я называл исполнение штрафного, абсолютно аналогичное по правилам тем, как оно происходит в хоккее. На тренировках этот буллит исполнял тысячу раз и, благодаря меткости, лупил их на отлично.

Разумеется, никто кроме меня даже не решается встать в центр поля на исполнение. Судья даёт свисток, я разгоняюсь, и…

Снова свисток.

— Почему?! — удивляюсь я.

— Штрафной так не исполняется! — отвечает мне судья.

Видели бы вы моё изумление в этот момент, с каким я взглянул на Катерину Васильевну, разводя руками. Она лишь глупо улыбается, выглядела в тот момент как настоящая дура!

— Я не знаю, как исполнять… — признаюсь судье. Тот смеётся и отвечает:

— С центра поля бей по воротам!

Разумеется, штрафным мы воспользоваться не сумели, так как с таких дальних дистанций метко попасть почти нереально, а я уже во время перерыва чуть ли не кричу на тренера:

— Какого чёрта?!

— Правила изменились. Я вам не сказала. Моя вина… — и снова глупая улыбка до ушей.

Сам на неё еле не матерился, ведь как так можно просто взять и не рассказать о переменах в правилах хотя бы перед игрой! Почему об этом мы узнаём только на самом матче в начале второго периода?! Что ж ты за тренер то такой, раз допускаешь такие оплошности! В тот момент прямо хотелось сказать устами депутата Милюкова от 14 ноября 1916 года: «Глупость или измена?!» Жаль, тогда ещё Катерина Васильевна выглядела слишком большим авторитетом в моих глазах. Сегодня я ей за такое сказал бы русским народным трёхэтажным! Или даже семи…

К слову в тот же день, притом в самом начале игры мы узнали, что клюшку между ног просовывать по новым правилам таки можно. Этот как раз к вопросу о том, почему не было штрафных. В ярости смотрим на тренера, а она опять глупо улыбается в ответ. Хочется от злости кинуть клюшкой прямо в её омерзительную в тот момент из-за ухмылок рожу, чтобы почувствовала наше искреннее уважение от всей команды.

Следом Лера Кабанова получает клюшкой по лицу и выбывает. Приходится место вратаря занять Тане Громовой. В тот же момент мы выдыхаемся.

Результат не заставляет себя ждать. К финальному свистку второй период мы заканчиваем, пропустив шесть безответных мячей, в итоге проиграв со счётом 7:3. Позорный матч, позорный счёт. Но более даже, наверное, обидный. Ведь вели, могли победить, знай правила, действуй агрессивнее, имей другого тренера, а не это прости Господи чучело-мяучело. А так мы впервые познали боль разгрома, так рушились наши мечты и надежды.

Во втором вечернем матче против нас вышла команда местной хабзайки, а мы к тому времени даже отдохнуть не успели. Против нас крепкие, шустрые и бодрые пацаны 16–19 лет, мы валились с ног и выглядели овощами. О матче том говорить в принципе нечего, плана не было, да и вообще ничего не было. Мы просто вышли позориться, да отмучиться. Итоговый счёт — 10:0. Сухой разгром. Позор. Боль. Огорчение. Разочарование.

После игры тренер не сказала ни слова. Только назначила день следующей тренировки, а потом ушла хмурая как ночь. Мы же сколь в недоумении пребывали, столь же были злыми. Серёга Харута прямо там в раздевалке решил флорбол забросить, Дубинин был того же мнения. Тогда я их ещё уговаривал, что надо остаться, играть дальше. Но, как потом окажется, покинув команду, они поступили умнее меня.

***

Про дальнейшие тренировки после разгрома говорить и нечего. Первая команда развалилась, вместе с Харутой, Антоном флорбол оставили Таня Громова и Лера Кабанова, а новенькие из себя уже как игроки ничего не представляли. Лучше не затягивать повествование, но сразу перейти ко вторым соревнованиям. Стоит только упомянуть, что подготовка к следующему сезону ничем не отличалась от предыдущего, словно никто ничему так и не научился, никаких уроков из поражений не вынес.

К играм новенькие подошли с энтузиазмом. Я же единственный из старой команды понимал, что ребята не готовы, и нас ждёт тотальный разгром. Что до тренера, то Катерина Васильевна всё больше разочаровывалась и в команде, и в своей работе. Это было видно по тренировкам. С новыми она совладать всё так же не могла, а я к концу занятий просто перестал хоть во что-то её ставить, постоянно оспаривая решения. Так в один момент она и воскликнула:

— Может сам начнёшь за меня тренировать команду?! — это было в ответ на мою претензию, что новые нападающие просто не готовы играть, а защита и того хуже. Но вместо того, чтобы прислушаться, Катерина Васильевна всё больше задвигала меня на задний план в команде.

Именно в таком подавленном состоянии, не ожидая даже чуда, я и вышел на поле во вторые соревнования. Меня вместо нападения теперь ставят в защиту. И не потому что хороший защитник, но в наказание за дерзость Катерина Васильевна оформила мне бесславный финал карьеры.