Флорбол

И вновь позор. С первых же минут команда противника захватила инициативу. Один гол, второй… Все контратаки захлебнулись, даже подловить на ошибке не получается, защита каждый раз рушится аки карточный домик.

В тот момент я был единственным на поле, кто мог сделать хоть что-то. Встав в защиту, начал отбивать удары вместо вратаря. Один, второй, третий. Бросков двадцать или тридцать отразил в течение трёх атак. Мои же сокомандники, вместо того, чтобы помочь, стоят за спинами нападающих, спокойно отдающих друг другу пасы, и ждут, пока перехвачу мяч и отдам им, дабы те рванули в атаку. Я же фактически один против четырёх даже просвета не вижу, чтобы сделать передачу, да и более того мячик от меня просто отскакивает! Хоть убей, не могу поймать, а силы кончаются! В этот момент тренер от ярости краснеет и кричит на меня:

— Мяч выбей!

Я лупанул наугад куда попало, ведь противник блокирует всех моих, а те самые мои словно этого не замечают. В этот момент один из соперников ловит удар, обходит меня справа и забивает третий гол.

Тут же тренер берёт таймаут и подзывает меня к себе.

— Ты уходишь в запас!!! — визжит Катерина Васильевна.

— Почему?! — отвечаю ей, — я же все мячи отбил!

— Ты выбить их даже не смог!

— Да мне ни один из наших не помог, неужели вы не видите!

— А кто тебе должен был помочь?!

— Да дайте мне доиграть! Народу и так не хватает! — кричу я, осознавая, что эти соревнования у этого тренера в этой команде будут последними, а отбиваться ребята не в состоянии.

— Нет!!!

И знаете, что самое смешное? Буквально через минуту после того, как тренер выгнала меня с поля, нам забили и четвёртый гол. А потом и пятый, и шестой, седьмой… Итоговый счёт 8:0. Разгром. Вновь сухую. Ни одного гола, ни одной атаки за всю игру, ни одного голевого момента. И всё это время я наблюдаю как мои сокомандники беспомощно отбиваются, не в силах что-либо противопоставить настоящим акулам на поле.

Не дожидаясь финального свистка одеваюсь и ухожу. Катерина Васильевна видит это и кричит:

— Ты куда?! Игра ещё не закончилась!

— Доигрывай сама… — буркнул ей в ответ.

Вечерний матч, вероятно, тоже был проигран, но его я пропустил, просто не увидев смысла в течение часа просидеть на скамейке запасных. Конечно, были сомнения, но отец меня убедил, что смысла ехать просто нет. Я согласился. Так всё и закончилось.

***

Сдался ли я в тот момент? Разочарование, конечно, было, но не прямо, чтобы руки опускать. Ведь любые разногласия и проблемы преодолеть можно обычным разговором, правда? Так думал и ваш покорный слуга в ожидании новых тренировок. Не настолько же глупа Катерина Васильевна, чтобы всерьёз думать, якобы тогдашнее поражение 8:0 было только по моей вине, когда я, играя против четырёх игроков сразу без поддержки своих, не мог выбить мяч на чужую половину поля!

Так как тренер обещала позвонить и назначить следующие тренировки, вся команда принялась ждать звонка. Несмотря на горечь поражения, ребята были готовы продолжать. При этом никто из сокомандников меня за провал первой игры сезона не осуждал. За исключением одного…

Как-то на перемене ко мне подходит однокашник с параллели Аркаша Ласточкин. Он был новичком второго сезона, играл в нападении и не смог показать ничего толкового в атаке, хотя Катерина Васильевна на него ставила. Я уж думал, что он мне предъявит за провал первой игры, но вместо этого…

— Ты почему не пришёл на вторую? — недовольно спрашивает Аркаша.

— Да смысла не видел. Меня всё равно сначала в защиту, потом в запас убрали. А что?

— Да у нас Кулешов выбыл, нам замена нужна была срочно.

— Ну… — пожал я плечами, — уж простите. А какой счёт в итоге был?

— 10:0. Мы проиграли.

— Ого… — покачал я головой, а в мыслях потешаюсь над этой неудачей, — и какой план дальше?

— Какой? — пожал плечами Аркаша, — дальше тренироваться. Вот ждём звонка.

— Я тоже жду.

— Если что, скажи.

— И ты меня тоже предупреди, вдруг что.

— Договорились.

Ни через неделю, ни через две, ни через месяц Катерина Васильевна не позвонила. Даже в мае тренировки не начались. Она просто исчезла, фактически кинув своих воспитанников на произвол судьбы. В последний раз тренера видел на матче. Даже на улице потом ни разу не столкнулись, хотя город у нас не то, чтобы большой. На том моя спортивная карьера и закончилась, клюшку и щитки со временем продал, осознав, что на этом всё. Да и к тому же девятый класс пошёл, на носу была подготовка к ГИА, так что не до флорбола на пару с поиском новой команды.

Склонный к самокопанию и самобичеванию я никак не мог понять, кто был виноват в этом провале. И пусть описанное и выглядит вроде как однозначно, да и всем известно, что рыба с головы гниёт, но не оставляла мысль, что это не тренер плохой, а просто мы кучка бездарей с клюшками — бегали по полю, да Катерину Васильевну позорили.

Успокоил меня отец:

— Ты же сам видел, как первая игра проходила тогда. Ты гол забил, вы вели. Умеете, когда настроены, голы забивать способны, мимо ворот патологически не пуляете. Да, против вас выступали ребята старше, да и две игры за день — это перебор, всё так. Ваш соперники действительно сильнее, и поражение ваше было предопределено. Но ты же сам говорил, что она не могла определиться, кто и где должен стоять, правила вам не рассказала перед игрой, вместо флорбола не против была, чтобы в футбол играли. Так ведь?

— Ну да. Всё так.

— Ну вот шулупонь у вас, а не тренер была.

— Правда?

— Конечно. А как иначе? Я с ней после второй игры говорил же. Помнишь, что сказал?

— Ты сказал, что какая-то дура бестолковая… — ухмыльнулся я.

Отец улыбнулся в ответ.

— Вот видишь? Я тогда прав был.

Слова отца успокоили, конечно, но не прямо чтобы убедили. Всё-таки склонность к самобичеванию никуда не делась. Нужно было на практике увидеть, что всё было именно так, как говорил отец. И возможность эта у меня появилась.

Новый десятый класс встретили новым коллективом. Ребята там все были спортивные и новым дисциплинам не чуждые. До этого целый месяц играли в воллейбол, изрядно всем надоевший. Всё-таки, как ни крути, игра не для всех. Не для меня так уж точно. Я ещё в восьмом, девятом классе играл в пионербол, уже тогда всю эту тему возненавидел до тошноты. А тут ещё в воллейболе и мяч поймать нельзя, да и отбивать ладошкой все пальцы в труху. Неудобно, короче. И глупо. И вообще дичь.

Так я однажды и предложил, увидев в кладовке клюшки для флорбола, поиграть в него, и сразу же на свою идею нашёл отклик. Среди первых отозвался Илья Москвин. Сам он играл в футбол, потому любил динамичные виды спорта, где надо активно топать ножками, а не ждать, пока до тебя долетит мячик, чтобы отбить его. Собственно, вместе с ним мы и уговорили остальных поиграть с нами.

Академический час в Заполярье идёт не сорок пять, а сорок минут. В дни полярной ночи урок вообще сокращается до тридцати пяти, а то и до тридцати минут в зависимости от того, сколь сильные морозы ударят в январе и феврале. Посему времени поиграть после окончания разминки и споров о том, во что зарубиться, у нас было меньше половины урока. Не теряя ни минуты, мы разделились на команды и принялись играть.

И о, Боже! Как же это было классно вновь взять клюшку и погонять мячик по залу! Только схватился, и, казалось, Гэндальф после долгого сна из-за колдовства Сарумана позволил мне прикоснуться к мечу, чтобы мышцы вновь обрели силу. И тут понеслось.

Игра выдалась динамичная. Я уже давно так не бегал. Илья вообще взмок, пока пытался атаковать ворота. И устали мы после игры просто невероятно. Но тогда именно наш дуэт на поле затащил весь период. Весьма точные передачи, Илюхина скорость и моя меткость не оставили соперникам даже шанса. Первый гол за Москвиным, потом второй с дальней дистанции забиваю я. Во время контратаки же передаю пас через всё поле прямо Илье, и тот оформляет дубль. Итоговый счёт 3:1.

После матча мы оживлённо обсуждаем игру на перемене. У всех эмоции максимально позитивные, у меня же восторг: впервые за несколько лет после предательства тренера, наконец-то, смог погонять мячик по полю, вновь почувствовал себя тем самым парнем, забившим третий гол в первой игре на глазах у ревущей арены. Что ещё может быть лучше? Только слова Ильи:

— А ты хорошо в флорбол играешь…

Конечно, он не был профессиональным игроком в этом виде спорта, а только футболистом. Он не знал всех его тонкостей и особенностей, отличающих от остальных видов игр. Но он в спорте намного дольше меня, многочисленные соревнования выигрывал, понимает, как отличить хорошего игрока от плохого. И если он оценил меня по достоинству, то это значит только одно… Прав оказался отец: Катерина Васильевна была плохим тренером.