Эол и Сэм

Общаясь с Эриком после окончания шоу, Сэм научился понимать кое-что из высокочастотного свиста дельфина. Ультразвук, конечно, был вне зоны досягаемости человеческого уха, но и той информации, которая была слышна Сэму, ему хватало. Отвечал он по-английски, ибо издавать высокие звуки у него не получалось. Хотя он пытался, чем очень рассмешил Эрика. Дельфины умеют смеяться— сделал открытие Сэм.

Чтобы проверить, действительно ли он что-то понимает на дельфиньем языке, а не придумал это в своей голове, Сэм «поговорил» с другими дельфинами. Мэри очень адекватно пообщалась с Сэмом. Мальчик понял даже, что Эрик уже рассказал Мэри о нём. Соня не стала разговаривать с Сэмом. Почему-то он ей не понравился. Так бывает: даже люди не все друг к другу относятся доброжелательно. Что-то в поведении Сэма показалось Соне подозрительным. Вот это он понял.

***

Школьные годы пролетели быстро, Сэм блестяще окончил гимназию и получил грант на обучение в любой стране. Чтобы поехать в США, средств гранта оказалось недостаточно, пришлось бы много доплачивать. Учёба в европейских университетах оказалась ещё дороже. А вот для обучения в России, в лучшем университете, денег хватало. Не только на учёбу, но и на жизнь. И Сэм собрался в далёкую северную страну. С экватора. Родные были в шоке, а бабушка одобрила:

— Когда, как не в молодости, совершать безумства? Благословляю тебя, мой мальчик.

Сэм попрощался с Эриком. Ему показалось, что друг опечален расставанием.

Сейчас, в эпоху интернета, можно оказаться в любой точке планеты и даже в космосе, оставаясь близким для общения. С людьми, но не дельфинами. Сэм обещал Эрику вернуться.

Сэма страшил только снег…

***

Дормамму, я пришел договориться!

«Doctor Strange

Dormammu, I've come to bargain!

Дормамму, я пришел договориться.

Dormammu

You cannot do this for ever.

Ты не сможешь делать это вечно.

Doctor Strange

Actually, I can. This is how things are now! You and me. Trapped in this moment. Endlessly.

Вообще-то, смогу. И так будет теперь всегда! Ты и я. Застрявшие в одном моменте. Бесконечно.

Dormammu

Then you will spend eternity dying!

Тогда ты будешь умирать целую вечность!

Doctor Strange

Yes, but everyone on Earth will live.

Да, но все остальные на Земле будут жить.

Dormammu

But you will suffer!

Но ты будешь страдать!

Doctor Strange

Pain's an old friend.

Боль это мой старый друг».©

Сэм смотрел любимый сериал про Доктора Стрэнджа и представлял, что он не едет в Россию, а попадает во временнýю петлю, как его любимый герой. А далёкая северная страна представлялась ему как Дормамму, сгусток магической энергии. И он, Сэм, на которого возложена миссия пробудить Ктулху, должен выбраться из этой петли живым и умудрённым опытом.

Сэм приступил к учёбе на биологическом факультете университета. Первый год со студентами- иностранцами очень много занимались русским языком. Всё-таки жить в стране без языка титульной нации очень сложно. Лекции по остальным предметам читали на английском, которым все иностранцы пользовались свободно. Русский язык оказался очень сложным, но Сэм вместе с другими ребятами вполне освоил его. Сэму понравилась Москва. Он боялся более жёстких условий в плане расовых отношений, но русские оказались в массе своей толерантными. Учёба шла прекрасно. Сэм благополучно пережил одну зиму, потом — следующие. В зимние каникулы, досрочно сдав сессию, он съездил домой. Из заснеженного города, где все люди ходят в мехах и пуховиках— на экватор. Это было здорово! В Либерии он сходил в дельфинарий. Эрик его не забыл, они сердечно встретились.

На втором курсе Сэм распределился на кафедру зоологии и выбрал в качестве специализации цетологию. Каждое лето Сэм выезжал на практику в моря: Черное, Балтийское, Баренцево. Был даже на Дальнем Востоке. Какая всё-таки Россия огромная! Столько вокруг морей. Дельфины обитают практически по всех открытых морях. Но черноморские дельфины — особые. В Чёрном море живут три эндемичных вида. Именно их Сэм изучал более подробно. И диплом по ним написал.

Всякий раз, выезжая на катере в открытое море для исследований, Сэм надеялся, что встретит Эола. Не случилось. Но во сне, правда уже не так часто, как в детстве, Сэм был дельфином.

По сути учёба в университете представляла собой путь к цели. Она дала Сэму очень многое. Он научился слушать и слышать дельфинов, используя специальную аппаратуру, общался с некоторыми из них с помощью сконструированного им переводчика. Тестирование изобретения оказалось успешным. К окончанию университета Сэм принял решение поступить в аспирантуру на своей кафедре. Однако, этому желанию не суждено было сбыться: помешал слишком большой конкурс, а коррупция в России проникла даже в вузы.

Сэм уехал на беломорскую биостанцию, где поработал целый год младшим научным сотрудником. Говорят, «всё, что происходит — к лучшему». На следующий год он легко поступил в аспирантуру.

***

Сэм продолжил изучение черноморских афалин. Самое интересное, дельфины Эрик, Мэри и Соня, с которыми он познакомился в Либерийском дельфинарии, тоже оказались черноморскими, это показал генетический анализ. Странно, потому что эти дельфины были выловлены очень далеко от Черного моря. Учёные совершили открытие, уточнив ареал обитания черноморских дельфинов.

С международной группой исследователей молодой учёный изучал дельфинов не только в российских водах, но также в турецких и болгарских. Ему повезло, что он имел иностранное гражданство. Это облегчило получение разрешительных бумаг.

Имея достаточно хорошую аппаратуру, Сэм нырял практически на любую доступную глубину, кроме особо глубоких впадин. Снаряжение для дайвинга было очень качественное. Иногда, ныряя в глубину, Сэм чувствовал, что бездна притягивает его. Он боялся когда-нибудь свихнуться на этой почве. Чёрное море имеет максимальную глубину чуть больше двух километров, но признаки жизни наблюдаются лишь до двухсот метров, ниже— мертвая вода, там нет кислорода, только соединения водорода с серой.

Кроме погружений и обработки данных, молодые учёные развлекались по вечерам. Посещали клубы, если база была в городе, но часто исследователи жили на природе в палатках. Костёр, гитара, танцы дикарей— всё это имело место в жизни Сэма. Ему очень нравилось сочинять частушки, он их придумывал и тут же забывал. Лишь некоторые остались в памяти телефона, когда кто-нибудь снимал это безобразие.

***

Проплывает ламантин

За моим окошком,

Видно, я вчера поддал

Лишнего немножко.

Ты- дельфин и я — дельфин,

Оба мы дельфины

Отличают нас с тобой

Выгнутые спины.

Выплывай на бережок,

Отдохнём немного,

Впереди у нас с тобой

Дальняя дорога.

Первая частушка про «поддал» совершенно неправдоподобна, ибо в лагере ученых соблюдался сухой закон. Но никто не мешает выдумать что-то этакое. Ламантина, летающего за окном, например. К сожалению, в Черном море ламантины, эти забавные огромные травоядные водные животные, не водятся. Но в среде биологов было принято шутить по поводу неуклюжести ламантинов.

Сэм искал Эола.

***

Повзрослевшему Эолу не давал покоя повторяющийся сон, дельфин несколько лет в одиночестве плавал по Мировому Океану. Конечно, он не заплывал в приполярные моря, где слишком холодно. Но в остальных частях побывал. Не все стаи родственников встречали дельфина дружелюбно, но особо не обижали: от него веяло добром. Эол расспрашивал всех сородичей, с кем ему довелось пообщаться, снится ли кому-нибудь, что они не дельфины, а двуногие, живущие на суше? Но не встретил ни одного такого.

Как-то в одном из тёплых морей Эол, спасаясь от акулы, заплыл в залив. Там он наткнулся на стадо ламантинов, которые мирно паслись на небольшой глубине. Они, как и дельфины, должны всплывать на поверхность, чтобы вдохнуть. Акула, увидев толпу огромных тел, уплыла восвояси. Эол попытался поговорить с ламантинами, но оказалось, что у них не принято вербальное общение, только тактильное. Да и интеллект этих существ показался Эолу не слишком высоким.

В конце концов дельфин заплыл в Чёрное мое. Конечно, он не знал, что это море так называется у людей. Так же, как не знал названия океанов. Просто, пересекая условную границу между морями, он чувствовал, как меняется состав и плотность воды, а также запахи и вкус. Язык дельфинов тоже немного отличался, но был понятен.

Эол завершил к своё кругосветное плавание в море, где вода была абсолютно родная, даже можно сказать «родимая». Здесь когда-то Эол родился и провёл своё детство. Здесь он встречался с Морским Колдуном. Здесь ему начали сниться странные сны. Но Эол не поплыл к родным местам, чтобы встретиться с мамой. Что-то тянуло его в противоположную сторону, на юг. Зов какой-то.

Эол плыл в южных водах родного моря, когда заметил небольшой корабль, который явно не принадлежал браконьерам. Дельфин стал наблюдать за корабликом, на палубе которого суетились смешные люди в ластах. Потом они начали прыгать в воду и нырять в глубину подводной расщелины. Эол подплыл поближе и увидел за стеклом маски знакомые глаза. Сэм.

Сэм увидел дельфина, плывущего рядом с ним. Он уже знал, что это — Эол. Что должен будет каждый из них заплатить за то, что они, наконец, встретились?

Время нарушает правила

Для времени правил не существует. Да и кто бы осмелился их установить для самого Времени? Но и Эол, и Сэм точно знали, что они встретятся со временем. То есть когда-нибудь. Обязательно. Им, можно сказать, повезло, что это произошло в реальной жизни, а не в следующей. Между ними мгновенно установилась телепатическая связь. Ни один из них не удивился, потому что оба ждали именно этого.

Кто они друг другу? Друзья? Нет, они же никогда не встречались. Братья? Это вообще смешно: дельфин и человек (Delphinidae и Homo Sapiens). Скорее всего— друг для друга они — объекты осознанных сновидений или внетелесных переживаний. Они — отражения друг друга в снах.

Сэм много литературы проработал по этой тематике ещё будучи студентом биологического факультета. Исследования учёных подтвердили, что у семидесяти процентов молодых людей случаются осознанные сновидения. И происходит это при переходе от фазы быстрого сна к стадии бодрствования. С возрастом обычно проходит. Считается, что по причине повышения устойчивости психики. Психологи, в основном, сходятся в том, что осознанное сновидение — это не норма, а отклонение. Хотя некоторые психиатры умудряются использовать данный эффект для лечения некоторых специфических заболеваний.

Эзотерики называют это явление «спонтанной астральной проекцией» и считают такие внетелесные переживания свидетельством духовного роста. Как бы то ни было, Сэм и Эол как будто имели общее сознание.

Сэм изучал физиологию Эола с помощью разных приборов. Особенно его интересовала мозговая активность дельфина, да и своя тоже. Однажды, когда его коллеги регистрировали одновременно энцефалограммы Сэма и Эола, обнаружилась синхронизация некоторых мод колебаний активности. Это было открытие. И заодно объясняло наличие ментальной связи.