Мама, я не твой сын

Глава третья

Было слышно, как в темноте под женщиной скрипнула кровать. Мария Егоровна тоже села, прикрыв колени одеялом. Помолчав немного совершенно спокойно произнесла:

– А ты думаешь, я старая, совсем из ума выжила. Я и сама поняла, что ты не мой Митька. Не сразу конечно, а вот совсем недавно. Мой-то, перед сном меня в щечку целовал, а ты даже и не подошёл.

– Так что же вы… – Окончательно растерялся Дмитрий.

– Ждала я его очень. Боялась не доживу… А, ты и впрямь на него шибко похож, думала в плечах мол раздался, возмужал, изменился. Так обрадовалась, что ни о чем и думать не хотела. А теперь давай спать. Утро вечера мудренее, завтра всё и обговорим.

В наступившей тишине, послышалось ровное дыхание уснувшей женщины, а он ещё долго не мог уснуть, всё ворочался с боку на бок, в предчувствии тяжёлого, утреннего разговора.

Проснувшись утром, Дмитрий услышал, как за стеной на чугунной сковороде шипит масло, по запаху понял, пекутся блины. Но он упорно не открывал глаза, оттягивая минуты тяжёлого разговора. Хоть бы Кузьмич пришёл, было бы всё же легче. Сквозь прищуренные веки, увидел, как к нему подошла Мария Егоровна и легонько тронула его за плечо.

– Митя, сынок просыпайся, блины поспели.

– Да, сейчас. – Слегка осипшим голосом, неуверенно ответил он. Торопливо встал, оделся и выскочил на крыльцо. Окатив себя холодной водой из умывальника, вернулся в дом, с твердым намерением поставить все точки над и.

– Мария Егоровна я должен честно…

– А что так? – Удивлённо подняла брови женщина и обиженно, как и в прошлый раз, произнесла. – Почему не мама?

– Так ведь вчера … Вечером… Наш разговор… – Сбитый с толку, забормотал Дмитрий.

– Какой разговор? Не помню. Да ты садись, кушай, блины стынут, а разговоры потом разговаривать будем. У нас ещё впереди много времени будет, правда сынок? – С надеждой посмотрела она на него.

– Правда. – Неуверенно ответил он, присаживаясь на скамейку, перед заманчиво дымящимися блинами и тут же вспомнил слова Кузьмича: «Память у неё избирательная, что было вчера забыть может, а что тридцать лет назад было, до мелочей помнит».

Понемногу успокаиваясь. Дмитрий подналёг на выпечку, а через несколько минут, к его великой радости, заявился Кузьмич.

– О, я как раз вовремя. – Улыбнулся с порога он, увидев разбросанные на куске фанеры, дымящиеся блины. А через некоторое время и сам Дмитрий уже стал забывать вчерашний разговор. Он всё более уверенно начинал чувствовать себя в роли новоиспечённого сына, в компании этих простых людей, о существовании которых, совсем недавно и вовсе не знал. Мария Егоровна, на радостях разговорилась, остановить было невозможно.

– Я ведь тебя, сынок, почитай, одна вырастила, папку своего ты и не помнишь вовсе. Рано он помер, тебе и трёх лет не было. А помнишь? – По её лицу пробежала светлая улыбка. – Как ты, в семь лет, на речке ногу порезал. Так я тебя до дома всю дорогу на себе несла, а чтоб ты не плакал, стишок рассказывала, как три весёлых медвежонка, дружно лопали сгущенку.

Кузьмич, попивая чай из большой фарфоровой кружки, заговорщически подмигивал Дмитрию, а тот, как китайский болванчик, старательно кивал головой.

– А помнишь? – Не унималась рассказчица. – Как мы в сосновом бору, нашли выпавшего из дупла совёнка и ты, ободрав все колени, полез на дерево, чтобы вернуть его обратно. А я, тебя снизу поддерживала. А ещё. – Она вдруг неожиданно хихикнула. – Когда тебя в армию провожали, Мишка Звягинцев стал девок на тракторе катать, да спьяну «Беларус» в реке утопил. Всем селом потом его вытаскивали.

– Да были времена весёлые. – Кашлянув, вступил в разговор Кузьмич. – Ты вот что, Егоровна, отпусти Дмитрия ко мне на пару часов, затеял я новые двери на сарай повесить, а с моей культёй мне не управиться, подсобить бы надо.

– Так я разве против, если Митенька…

– Да я с удовольствием. – Не дав договорить, радостно согласился он.

– Ну вот и ладушки. – Легонько хлопнул по столу гость.

Мужчины, неспеша шли по деревенской улице, бурно заросшей зеленью и копошащимися, вдоль дороги курицами. Перт Кузьмич обстоятельно рассказывал Дмитрию, где здесь что, заставляя его периодически вертеть головой по сторонам.

– У нас теперь всё больше городские да приезжие дома скупают, кто для дачи, а кто насовсем остаётся. Старожилов не много, а кого надо я предупрежу, так что не робей.

– Да я ничего, вроде осваиваюсь. – Ответил Дима и вдруг переходя на шёпот, волнуясь произнёс. – А знаешь Кузьмич, мне порой и самому кажется, что она моя мама.

– Эко тебя понесло! – Нахмурившись, одёрнул его собеседник. – Не слишком ли ты в роль сына заигрался?

– Так я вроде и не играю. – Смутился мужчина. – Оно как-то само… От сердца получается.

– Ну-ну. – Уже более миролюбиво закончил председатель. – Поживём, как говориться, увидим. А вот и мои хоромы. – Направляясь к дому с голубыми ставнями, улыбнулся он.

Они вошли в просторный двор, спугнув с забора стайку голубей. Под навесом на верстаке были разбросаны столярные инструменты, куски фанеры и доски, а навстречу им бросился, грозно лая, огромный пёс.

– Тихо! Тихо! Валет. Успокойся. – И поймав собаку за ошейник, Кузьмич оттеснил испуганного гостя за спину, а потом приказал Дмитрию:

– А вот сейчас, подойди и погладь моего пса по голове, пока я его держу, больше он тебя не тронет, за своего считать будет. Валет у меня умница.

С нескрываемой опаской, гость осторожно погладил собаку и к удивлению, увидел, как она приветливо завиляла ему хвостом.

С работой они справились гораздо раньше, чем рассчитывал Кузьмич. Соскучившийся по делу, Дмитрий не жалел сил.

– А ты рукастый. – Похвалил его хозяин.

– С детства мастерить люблю, то скворечники колотил, то арбалеты с пацанами делал, а уж сколько рогаток и пистолетов выстругал и не сосчитать. – И посмотрев на лист фанеры, стоящий в углу, попросил. – Слушай Кузьмич, продай мне этот кусок, я нового журавля на ворота выпилю, а то старый совсем развалился. Не порядок.

– Продать – не продам. – Шутливо нахмурился мужчина. – А коли так возьмёшь – бери.

Вернувшись домой, Дмитрий после сытного обеда, даже не отдохнув, тут же принялся за работу. Снял с ворот старого, поломанного журавля, перенес рисунок на новый лист фанеры и увлечённо принялся выпиливать птицу. «Сделаю точь-в-точь каким он был», решил он. Время летело незаметно, звонко повизгивал лобзик, роняя под ноги золотистые опилки. Вот уже и крылья появились, и голова на длинной шее. В полисаднике Мария Егоровна собирала малину, с улыбкой поглядывая на сына. Вдруг у него за спиной раздался истошный, отчаянный крик.

– Мама-а-а! Мамочка-а-!

Дмитрий вздрогнул, ощутив, как холодный пот выступил на его лбу. Кто это? Выронив инструмент, он медленно обернулся…

Глава четвёртая

Осмотревшись вокруг, Дмитрий наконец осознал, что кричит ребёнок и тут же увидел его за соседним забором. Почти на самой вершине старой яблони, отчаянно цепляясь за трещавшую под ним ветку, висит мальчишка лет двенадцати. Времени на размышления не было, мужчина в три прыжка очутился перед штакетником и разом перемахнув через него, оказался под деревом, в тот момент, когда ветка с предательским хрустом переломилась. Мальчишка, завизжав, вместе с ней полетел вниз. Слава богу, Дмитрий успел вовремя, подставив руки, он обеспечил перепуганному мальчугану мягкую посадку, а со стороны огорода к ним бежала молодая женщина, на ходу снимая перепачканные землёй перчатки. Схватив сына за плечи, стала отчаянно трясти его.

– Цел?! Цел? И куда тебя чертёнок опять занесло!

– Да вы не беспокойтесь, с ним всё в порядке. – Явно залюбовавшись симпатичной мамой хулигана. – Заговорил Дмитрий.

А она, смущенно поправляя растрёпанные от бега волосы, только сейчас обратилась к незнакомцу:

– Огромное вам спасибо! Вы так вовремя. – И посмотрев на сына, строго добавила. – Сладу никакого нет с этим непоседой. – Потом, не выпуская руки мальчика и понемногу успокаиваясь, продолжила. – А вы, наверное, сын Марии Егоровны… Ой! – Оборвав себя на полуслове, она дотронулась до подбородка Дмитрия. – Да у вас на щеке кровь, идёмте скорее в дом, я обработаю вам рану.

– Да пустяки. – Слабо сопротивляясь, мужчина последовал за хозяйкой, которая настойчиво тянула его за рукав.

Поколдовав над его царапиной и заклеив её лейкопластырем, она совсем как маленькому подула на рану, чем окончательно смутила Дмитрия.

– Меня Лиза зовут, мы тут с сыном вдвоём проживаем. – И повысив голос, подозвала мальчика. – Подойди познакомься с дядей Димой.

– Сергей. – Звонко хлопнув по ладони гостя, весело произнёс тот.

– Ну будем знакомы, космонавт. – Ответил на крепкое рукопожатие гость.

– Не-а! Я не космонавт, я гонщиком буду. – И тут же сходу добавил. – А правда у меня мамка красивая?

– Ну что ты… Такое… – Смутившись, негромко цыкнула на него женщина.

– Правда. – Не отводя от неё глаз, ответил Дмитрий.

И тут же, разрядив некоторую неловкость, мальчуган, взволнованно заговорил:

– А знаешь, дядя Дима, что у нас в сарае есть? – И повернувшись к маме, попросил. – Ма, можно я покажу? Можно?

– Ну покажи, коли тебе так не терпится. – Улыбнулась женщина. – И внимательно посмотрев на гостя, добавила. – А вы заходите вечером к нам на чай, у нас малина уродилась. Придёте?

– Да. Да, с удовольствием. – Ответил Дмитрий, которого Серёжа, настойчиво тащил за собой из дому.

Отворив широкую, скрипучую дверь сарая, Сергей, ухватившись за край брезента и подняв тучу пыли, стащил его с тёмно-бордового мотоцикла и с видом знатока, стал объяснять:

– Это «Днепр», военный мотик с коляской, у него даже задняя скорость есть. Правда классный! Вот только он не заводится.

– Я могу попробовать его починить.

– Ма-а-а! – Тут же сорвался с места мальчуган и бросился навстречу женщине, которая шла к ним с двумя кружками холодного кваса. – Ма! Можно мы с дядей Димой починим мотоцикл.

– Я не против. – Угощая их квасом в запотевших фарфоровых кружках, улыбнулась она. – Хоть ты наконец-то делом займёшься и перестанешь лазить по деревьям, как мартышка.

– Вот здорово! Дядя Дима, а когда мы его будем чинить.

– Завтра, непоседа, с утра и начнём, а сейчас мне нужно журавля на ворота приладить.

На следующий день, с утра до самого обеда, Дмитрий со своим помощником не вылезали из сарая. Пропахшие бензином и измазанные мазутом, они наконец счастливые и довольные, завели мотор. Громким, суровым басом он напугал гуляющих во дворе кур и привёл в полный восторг мальчишку.

– Ура-а-а! – Завизжал он, прыгая вокруг и размазывая по щекам чёрные полосы. – Заработало! А давайте прямо сейчас прокатимся.

– И куда, вы такие чумазые поедите? – Остановила их, подошедшая Лиза. – Людей пугать? А ну живо умываться, я вам воду нагрела, а потом обедать.

После обеда, они втроём, вооружившись пластмассовыми ведёрками и большой плетёной корзиной, мчались по накатанной просёлочной дороге в сторону леса. Дмитрий был на седьмом небе, толи от встречного ветра, бьющего в лицо, толи от быстрой езды, а скорее всего, от того что, сидя рядом с ним, Лиза прижималась к его спине и крепко обнимала за талию. Они решили устроить поход за клубникой, Сергей обещал показать такие места, одним словом: «Закачаетесь!»