Я стану твоей защитой

Глава 19

Кирилл

Услышав голос Яси мысленно чертыхаюсь.

Принесла же нечисть.

Знаю, что скандалить прилюдно она не станет, да и не прилюдно тоже. Не тот характер.

Я бы, конечно предпочел разобраться сначала с одними, а затем переключиться на другую, но по классике жанра обе беседы предпочли пересечься.

Я уже знаю наверняка, что склеивать ничего не стану. И дело не в мелкой Даше, нет. По ней я тоже понял, что еще годика три этот маленький организм будет расти. И физиологически и развиваться умственно. Не думаю, что готов плясать вокруг нее с бубном, ожидая ее совершеннолетия, но и с Ясей больше отношений не хочу.

Конечно где-то на подкорке живут воспоминания о наших поцелуях, но возраст девушки чьи губы я так жадно сминал еще на той отметке, когда в рюкзачке болтается розовый дневник с феями Винкс, а разговаривать со взрослыми дяденьками не разрешает мама.

Мама…

Не в нашем случае, конечно.

Матери этой девочки судя по всему по хер на своих детей, потому что бледный худенький мальчик немой, а тощая девочка бесплодна!

Сука! От несправедливости сводит скулы.

Сжав кулаки, разворачиваюсь к своей, теперь уже точно бывшей женщине.

Кровь приливает к мозгам, когда вижу ее обиженное личико.

Да вот ни хера! Не будешь ты сейчас ныть и жаловаться, потому что мое терпение относительно тебя уже на отметке ноль, а сейчас и вовсе рискует перевалить в минус.

Сократив между нами расстояние замираю, ожидая от Яси осуждающего монолога.

Но она молчит.

— Я пришел на пару слов – говорю очевидное.

Мои слова кажутся немного комичными, но мою собеседницу они не веселят.

— Кто эти дети? – сощурив глаза Яся оценивает моих внезапных гостей, которых я очень хочу накормить и версию которых очень хочу услышать, поэтому дорогая прошу, поторопись немного.

— Мои… знакомые –пожав плечами, убираю руки в карманы брюк и перекатившись с пятки на носок покусываю нижнюю губу.

Да говори уже, а!

— Мы…Типо расстались, да?

— Типо расстались. Да. – подтверждаю ее слова, не уводя взгляда с ее глаз.

Не хочу, что бы она прочитала между строк то, чего уже нет.

— У тебя появилась женщина?

Усмехнувшись ползу глазами по зданию за Яськиным профилем, обдумывая ее слова.

Нет у меня никого. Но Дашка до сих пор в мозгах. Так быстро, наверное ее не выгнать.

Вот решу ее проблему и, думаю, что выдохну все воспоминания о ней, которых к слову, не так уж и много.

— У меня нет женщины. – рассеиваю Яськино сомнение.

Внимательно глядя на меня Яся переводит взгляд мне за спину и вновь разглядывает Дашу и ее братишку.

Я готов поклясться, что вижу, как в ее голове складывается пазл, и чем больше картинок встает на свою позицию, тем больше округляются ее глаза.

— Ты трахаешь эту девочку?

Яськин шепот настолько потрясенный, что я лишний раз убеждаюсь в кринжовости всей ситуации.

Вот такой я урод, прикинь.

Я конечно же зависаю.

Глупо отрицать, что я о нас с Дашкой не думал и не анализировал наши отношения.

Этого видимо Яське достаточно, для выводов.

Она тихо усмехается и закрыв глаза ладонями стоит так несколько секунд.

— То есть ты… Хочешь сказать… Что променял меня на эту простушку?

Я благодарен своей бывшей девушке, за то, что ей достает мудрости и воспитанности не указывать на Дашу пальцем и не подлетать к ней со сандалом. В конце концов Даша не виновата в нашем расставании.

— Она не простушка…

Эти слова, наверное сказаны не правильно или Яся их попросту не ожидала. Потому, что отступив на шаг, она закрывает рот ладонями и шокировано смеется.

— Ты совсем поехал умом, да, Кир? – произносит роняя руки вдоль тела — Какой-то жести захотелось? На нищенских детей потянуло, да? Ты извращенец?

Если бы Яська знала насколько больную мозоль она сейчас ковыряет, она бы в целях собственной безопасности наверное остановилась.

Но она не знает, поэтому пытается продолжить, но я ее торможу своим гневным шипением.

— Заткнись, а! Мы расстались, что тут не понятного?

Вытаскиваю пачку сигарет из кармана и прикурив жадно втягиваю в легкие дым.

Я хочу, что бы мой разум хоть немного затуманился.

Слишком много нерешенных задач в последнее время.

Особенно в личной жизни.

Ярослава бродит по моему лицу потрясенным взглядом.

Осуждает. Обижается. Ненавидит.

На все эти эмоции она имеет полное право, но высказывать их мне-нет.

Я с Дашкой был, когда мы брали перерыв в отношениях.

Признаюсь, что выбрал не лучший вариант и виноват в этом, но только перед Дашей. Не перед Ясей.

— Я в шоке от тебя, Громов… По моему это дно.

Резко развернувшись оставляет за собой шлейф приторно-сладкого аромата и быстро исчезает в своем автомобиле.

Мои отношения с Ясей точно не те, о которых я должен жалеть.

Почти десять лет мозгоебства – это, как тюремный срок.

Конечно было у нас и много хорошего, но если вычленить это хорошее и откинуть все остальное, можно нацарапать года четыре – дальше было лишнее. Сейчас я это отчетливо понимаю.

Даю себе пару секунд, что бы прийти в себя и, потушив сигарету об ближайшую урну иду к Дашке.

Замираю истуканом потому что…их нигде нет.

Подойдя ближе, обнаруживаю записку, которую треплет ветер.

Каменный век, блядь!

Прочитав послание, пытаюсь подавить в себе раздражение и, глубоко вздохнув, отправляю его в урну. Мчу в офис, обдумывая Дашкино бегство. Обиделась? Понимаю, что этот детский сад не остудит моего порыва решить проблему этой девчонки, поэтому, прости, Тимоха... Ты сегодня вновь за главного.

Пора бы ему обратно в Москву перебираться, потому что у меня в последние месяцы вместо мозгов простокваша.

В офисе я подолгу зависаю на открытом файле, совершенно не разбирая смысла в написанных строчках.

Да блядь!

— Тим…Я это…-поймав подозрительный взгляд друга решаю признаться – Я Дашке хочу помочь. Прикроешь с совещанием?

На лице Агачева замешательство.

Про Дашку он конечно же знает. Не осуждал. Принял как-то.

Но сейчас по его фейсу гуляет хмурая задумчивость.

— Ты ее не видел Тим… — пытаюсь переубедить то ли его, то ли себя.

— Это тут причем –хмыкает и отпивая кофе по — прежнему сверлит мой лоб своим прицельным взглядом.

Даже не пытаюсь разгадать, что у него на уме. Не хочу осуждения. Только не от него и не от Настюхи… С кем тогда делиться, если не с ними?

— Они живут плохо и я всего лишь хочу им помочь – вновь произношу в пространство, пытаясь принять эти слова.

Я правда всего лишь хочу помочь. По крайней мере эта задача у меня сейчас в приоритете.

Тим слабо кивает, встает с кресла и обойдя свой стол, забирает с него телефон.

— Я на обед тогда сгоняю. – сообщает убирая руки в карманы брюк и долго смотрит перед собой.

Я смотрю на приятеля и уверен, что читаю его мысли, потому что когда он поднимает глаза и проходится внимательным взглядом по моему лицу, он произносит ровно то, о чем я подозревал.

— Просто помогая помни, что ей по-прежнему шестнадцать!

Когда дверь за Тимом закрывается я протяжно выдыхаю и упираясь ногой в пол, раскручиваю свое кресло.

— Шестнадцать– выплевываю брезгливо и сложив руки за голову закрываю глаза.

Я об этой цифре вспоминаю настолько часто, что начинаю ее ненавидеть.

Если бы только Дашке было двадцать... Даже если бы пацан был ей не братом, а сыном, они бы уже давно жили в моем доме и спала бы она в моей кровати. Да что там спала... с огромной вероятностью она уже была беременна вторым.

История бы повторяла папину.

У них с его обожаемой Карамелькой было так же...

Усмехнувшись собственным мыслям замираю, тормознув свой крутящийся стул.

Так, стоп!

А что если?…

Если наши судьбы как-то повторяются?

Я конечно не верю в эту херь, но до хренища фактов переплетается в наших историях.

Например: мама младше папы на одиннадцать лет ( конечно же это меня парит в первую очередь, потому что наша с Дашкой разница почти такая же), во-вторых у нее есть ребенок и они так же нуждаются в деньгах, как нуждалась моя мама. Им с Янкой когда-то угрожала такая же опасность…

Только вот у нас существует одно существенное но! Моя девочка-ребенок.

Эти слова я повторяю, как мантру с тех пор, как увидел заплаканные глаза в кабинете у адвоката.

Их я повторяю, покидая офис спустя два часа бесполезных попыток поработать.

Повторяю в уме даже тогда, когда стараюсь убедить сестру мне помочь.

Но когда я вижу в каком дерьме живет моя девочка…

Я зверею настолько, что готов убивать и никакое несовершеннолетие не встанет у меня на пути. Я заберу ее отсюда, даже если мне придется ее выкупать.

— Простите, Вы кто? – выплевывает высокомерно мент измеряя нас с Настей взглядом.

Я мысленно чертыхаюсь, потому что не могу этому ублюдку снести челюсть, а очень этого хочу. И не только ему.

Пьяная женщина притворно ревет, создавая подобие страданий.

Лично я ей не верю.

— Я подруга Даши – причитает Настя поворачиваясь лицом к блюстителю закона. — Мы с ней познакомились, когда она оформляла фотозону для нашего мероприятия. Она подрабатывала, а у нас сорвался заказ…

Я офигеваю от того, как моя сестра складно сочиняет на ходу и понимаю, что многого, оказывается о ней не знаю.

— Мы быстро сдружились. –продолжает, переведя дыхание. — И вот месяц назад я заметила, что на теле моей подруги стали появляться синяки… — Настя умоляюще смотрит на Дашу.

Та испуганно всхлипывает и переводит взгляд на свою мать, а мне все сильнее хочется наступить на горло правилу «не бить женщин».

Мои ноздри вздрагивают от ярости, когда эта пьянь пытается забрать из моих рук ребенка, а парень мычит и сильнее вцепляется в меня своими хрупкими ручонками.

— Не стоит этого делать – предупреждаю, делая шаг назад и тут же попадаю под прицел темно-карих глаз полицейского.

— А Вы кем приходитесь? — так же небрежно задает вопрос здоровяк, оценивая меня взглядом.

— Это мой брат – отвечает за меня Настя на этот раз не обманывая закон. – Я позвонила ему, когда мои переживания уже достигли апогея…

— Откуда у Вас синяки? – перебивает полицейский, сверля глазами хрупкое тело Даши, зависая на груди, от чего ко мне вновь возвращается желание расхерачить этому менту фейс.

Вот какого хера она так болтается?

Таким как он точно по хер будет на ее возраст.

Но на мое счастье глаза мента быстро возвращаются на Дашкино лицо, теряя всякую заинтересованность и больше не двигаются в ненужных направлениях.

— Меня бьет мама — начинает тараторить Даша вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Мне никто не верит и не может помочь – поспешно сообщает то мне, то полицейскому.

В моих ушах звон.

Эти слова врезаются в меня ранящими осколками и застревают, повторяясь на репите.

Вновь измеряю взглядом попойку, которая не выдержав бросается на дочь с громкими воплями «Ах ты дрянь»

На моих руках ребенок и мне бы об этом помнить...Но я бросаюсь к Дашке.

Пусть только попробует! Не уверен, что стерплю это все. Видит Бог из последних сил держу себя в руках.