Плохой хороший парень

* * *

Ещё вчера совместный сон с Майским казался чем-то невозможным, а уже сегодня — делом земным. Будто всё это время мы отталкивали неизбежное. Не могли принять то, что два абсолютно разных мира могли сойтись в один — особый, предназначенный только для нас двоих.

Это он тогда поймал меня в «Бархате» и отобрал свободу. Это он предъявил мне обвинение, заключив под собственную стражу. Это он открыл мне глаза и переписал картину настоящего. Это всё сделал он.

И я благодарна ему за это.

Внезапно ночную тишину разбил мобильный звонок. Тимур перехватил мою руку прежде, чем я успела поднести телефон к уху. Взглянув на горящий экран, он недовольно скривился.

Мне звонил Марк.

— А отпрыск генерала знает о нормах приличия? — мне было приятно уловить толику ревности в его голосе. — Или он привык к безусловному подчинению?

Поджав губы, я лишь покачала головой.

— Ответишь? — невесело предложил Май, наверняка ожидая определённого действия, где я не заставлю его напрягаться.

Он не должен был сомневаться в моём выборе. Я его сделала.

— Мне плевать, — солгала я, демонстративно сбросив вызов.

Мы вернулись в исходную. Его пальцы перебирали путанные локоны, а мои — обрисовывали мужскую грудь. Мы оба молчали.

И вот вызов снова повторился, в который раз разрушив идиллию.

— Да он просто хам! — взорвался Май. — Упрятать бы его гаджет туда, где в штатном режиме действует тюремная почта. Да как можно глубже.

— Пожалей его. Он не нарочно, — уверила я.

— А вот в этом я не уверен. Чует, шакал, что дело неладное.

Отключения звука не сработало. Раздражающая вибрация пилой скользила по нервам, а вместе с тем нарастало чувство тревоги. После нескольких минут выдержки, я позорно сдалась.

— Мне нужно ответить. Наверняка что-то срочное.

— Прекрасно, — фыркнул парень, взмахнув руками. — Послушаем о том, как сын генерала страдает бессонницей. Приглашай его в гости. Споём мальчишке колыбельную, — резко подорвавшись с кровати, Тимур подошёл к окну.

Я потянулась к телефону с неоправданным чувством вины, но даже не успела обмолвиться. На том конце трубки прозвучал обеспокоенный голос:

— Юна, с твои отцом беда. Приезжай домой. Это срочно.

Послышались короткие гудки. Они запаздывали за ритмом моего пульса. Трубка выпала из онемевших рук, что привлекло внимание Тимура.

— Что такое? — уже без сарказма поинтересовался он. — Юна?

Я будто бы прибывала в другом пространстве, находя самые страшные ответы на свой вопрос. Мир вращался с устрашающей скоростью.

— Мне нужно домой, — ошарашенно пробормотала я, спрыгнув с кровати. Меня качало. Ноги не слушались. — Мне срочно нужно домой.

— Эй, — подхватил меня Май, — я не отпущу тебя одну.

Следующим кадром передо мной предстала картина пустой трассы и смазанных огней за окном. Занявший место водителя Май не боялся скорости, он упрямо вдавливал педаль газа, одновременно пытаясь вести диалог:

— С тобой не соскучишься, Мурка. Я ещё не отошёл от наших игр, как ты подкинула новое приключение, — так и не получив ответа, он объяснился: — Ты только не злись. Я всего-то пытаюсь тебя отвлечь. Не нужно умирать раньше времени.

— Что могло с ним произойти? — задалась я вслух.

— Понятия не имею. Но твой отец — ещё тот решек. Поверь, чтобы там не произошло, я всё исправлю.

Его рука накрыла мою. Данный жест был эффективнее опрометчивого обещания, но и тот не спасал.

Весь путь я безустанно набирала Марка, который мстил мне ответным игнором. Мне хотелось надеяться, что подобная провокация была ничем иным, как блефом. Жестоким и не имеющим оправдания. Однако внутренний голос говорил об обратном, теперь он был невозможно громок. Кричал так, что закладывало уши.

Пусть всё обойдётся. Я не выдержу нового потрясения.

Взлетев на бордюр подъездной площадки, Майский резко дал по тормозам. Тогда я заметила ряд мигалок и столпотворение людей в форме. Это было худшим знаком из всех возможных.

— Стой! — крикнул Тимур, когда я выпрыгнула из машины. — Твою мать, Юна!

Я втиснулась в кольцо служивых, ища глазами ответы. Все они переговаривались между собой, не замечая моего присутствия. Карет скорой помощи не наблюдалось, что отбросило массу предположений. Страшных предположений.

Столкнувшись плечом с Марком, я кровожадно вцепилась в его рубашку.

— Где отец?! — мой голос эхом пронёсся по округе. — Отвечай!

Теперь все взгляды сошлись на нашей паре, голоса поутихли.

— Спокойно, Юна, — раздражительно бросил Марк. — Он в квартире, но тебе туда нельзя. Не сейчас. Мой отец со всем разберётся.

Оттолкнув парня, я устремилась в подъезд, но тот не дал мне сделать и шагу. Послышался треск футболки, на горле натянулся ворот и меня потянуло назад.

— Да угомонись же ты! — Марк грубо встряхнул меня за плечи. Его пальцы до боли впились в кожу, оставляя не мне синяки. — Приди в себя!

Мне хотелось плюнуть ему в лицо. Рассказать, что подобное волнение ему не свойственно, так его сердце давно покрылось коркой льда. Уличить его в эгоизме и в непозволительных действиях. Но я продолжала жадно глотать воздух, тщетно подбирая нужные слова.

— Полегче там, — прогремело за спиной. — Убери от неё руки. Или я их сломаю.

Марк медленно перевёл взгляд на Тимура и злостно скривился.

— Стоило ожидать, — ослабив хватку, он отпустил меня и показательно оскалился. — Теперь ты вырядился в костюм героя? Уверен, что не прогадал с размером?

Тимур агрессивно прищурился.

— В отличие от тебя, я не меняю костюмы. Мент, — отдельно добавил он.

— Думаешь мне угрожать?

— Быть может, интонация подвела, но я уже это сделал. Дотронешься до Юны, и я потрогаю тебя. Нежно, по твоей гладко выбритой челюсти.

Марк громко расхохотался. Мурашки пробежали по коже от его смеха.

— Какой же ты наивный болван! Решил, что ей есть до тебя дело?! Очнись, парень! — он подошёл вплотную к Тимуру, наклонился и произнёс следующее так, чтобы остаток фраз донёсся до меня: — Будь уверен, я трахал её всё это время.

Ответ последовал незамедлительно. Послышался хлопок от удара. Марк повалился на асфальт, при этом продолжая смеяться. Майского тут же облепила свора служивых. Они безуспешно пытались сковать его руки, в ход пошли тяжёлые приклады. Я попыталась вмешаться и тут же получила грубый ответ. Меня отбросили от него, как блохастого котёнка.

Творилось что-то кошмарное.

— Марк, останови их! — слёзно потребовала я. — Пожалуйста!

На лице Юдина читалось презрение. Он ненавидел меня такую: обеспокоенную не им, быть может, влюблённую не в него. Его выворачивало, что прежней покорной Юны больше нет.

Приподнявшись на ноги, он выдержал мучительную паузу, а после по-царски вкинул кистью.

— Отставить. Пусть катится.

Десяток человек отступили от Тимура. Он брезгливо вывернул руки, будто стряхнул с себя рой тараканов, а после взглянул на меня. Непривычно холодно.

Я сделала шаг к нему навстречу, но он отступил.

— Значит, такой ты сделала выбор?

Не дав мне ответить, Тимур бросил в меня связку ключей и стремительно скрылся в темноте. Так спешно, будто его присутствие было подлым видением.

Он оставил меня. Тогда, когда был так нужен.

— Ты ведь не успела поверить в его псевдо-искренность? — прошептал Марк. — Такие как он не меняются. Они думают только о себе…

Толпа шумно загалдела.

Обернувшись, я увидела отца, скованного наручниками. Его вели из подъезда как действующего преступника. И пусть он держался гордо, мне были заметен бледный тон его лица, разросшиеся под глазами морщины и подавленная осанка. Передо мной явился совсем другой человек.

— Пап? — дрожащим голосом произнесла я, примкнув к нему.

Нас тут же разлучили. Жестоко. Как каких-то насекомых.

— Всё будет хорошо, дочка. Поверь мне, — единственно, что успел он сказать, прежде чем его втолкнули в салон автозака. Долг службы конвоиров был превыше сентиментов. Они обращались с ним так, будто он был лишён звания. И как постепенно он скрывался за дверью, тем сильнее мной двигали эмоции.

Я кинулась на всех тех, кто возомнил себя повелителем судеб. Мне хотелось измельчить их на куски. Грудь разрывало от ярости и желанием бороться.

В ушах стоял ровный гул, но я знала, что кричала в полный голос.

Марк остановил меня. Он сковал меня клешнями, силой сдавив грудную клетку, и оторвал от земли.

В тот момент я поняла, что вместе с отцом прав лишили и меня.

На помощь пришёл отец Марка — генерал. Валерий был непозволительно спокоен, будто задержание друга не имело для него никакого значения. Лёгким касанием пальцев он приподнял мой подбородок так, чтобы наши взгляды встретились.

— Нет никакого смысла сопротивляться, милая. Поверь, мы всё выясним. И если Олег не причастен ко всем действующим махинациям, то он обязательно будет свободен. Ты ведь поможешь нам в этом?