Плохой хороший парень

2

— Поцеловав Кая ещё раз, она заставила его забыть маленькую Герду… — запнувшись, отец закрывает книгу. — На сегодня всё. Пора ложиться спать.

Тревожно мучаю уголки одеяла, не желая закрывать глаза.

— А ты обо мне никогда не забудешь? — наивность пробивается сквозь сонный детский голос.

Я молчу. Смиренно жду его ответа.

— Никогда-никогда. Обещаю, дочка.

— Пап, а маму тоже Снежная королева похитила?

Притормозив у порога, он клонит голову к полу. Мне заметно, как дрожат мужские плечи, но объяснений этому найти пока не способна. Не сейчас, когда мне пять, а мир похож на огромную песочницу.

— Это мне и предстоит узнать… Спокойной ночи, милая.

После поимки Мая прошла неделя, а благодарственной грамоты я так и не дождалась. Сутками прозябала в комнате, ища громкие заголовки в новостной ленте, но кроме банальных публикаций ничего не попалось. Казалось, что городские власти нарочно скрывали информации о Майском, преследуя свои цели.

Но что взять с вредоносного айтишника помимо общей похвалы?

Поговорить с отцом на этот счёт не представлялось возможным. После вечера задержания я внесла его в чёрный список: перестала выходить из комнаты, готовить ужин и отвечать на бесконечные звонки. Он помешался на заботе, стёр границы, утонул в собственных предрассудках и как никогда заслуживал жёсткий бойкот.

Когда он искал разгадки в исчезновении матери, я была убеждена в её добровольном побеге, а с возрастом лишь больше в этом убедилась. Ненароком понимала родительницу, пусть никогда не оправдывала. Жить под строгим контролем отца — дело тяжкое. Но сбежав, она облегчила жизнь себе и всецело усложнила её нам.

Бессердечная глыба — так я называла её про себя, натыкаясь на кадры в электронном альбоме и сокрушаясь над кнопкой «delete».

Сейчас совместные фото с Марком стали панацей от грусти.

Я любила Юдина: его улыбку, его светлые глаза, его белокурую шевелюру и непоколебимую силу духа. Помню, как следила за ним, выглядывая из-за двери отцовского кабинета. Помню, как случайно столкнулась с ним в коридоре отдела, где он работал связистом, и больше не смогла отпустить его руку. Помню, как подарила ему остатки детства и поклялась посвятить старость.

И он согласился.

Жизнь восемнадцатилетней девчонки заиграла новыми красками. Поступив в юридический, я уговорила отца предоставить мне место для практики. Сначала патрульным, после кинологом. Неважно кем, лишь бы быть рядом с Марком.

И пусть многие видели в нём сына генерала, вступившего в ряды по блату и несправедливо быстро вышагивающему по ступеням карьерной лестницы, я не разделяла их мнения. Была слепа от любви? Если только самую малость.

Я на месте. Захвати печеньки.

Получив смс от Гриши, я пулей покинула комнату. От предвкушения встречи с Марком сердце заходилось от радости. В шаге от нового звания он был нередко занят работой, отчего наше общение свелось к сухой переписке.

Настало время это исправить.

Запрыгнув в колымагу Кабанова, я по привычке зафиксировала ремень безопасности. С выцветших календарей, прикреплённых к передней панели, на меня игриво смотрели девушки. В салоне, как и всегда, дурно пахло соляркой.

— Куда? — неохотно поинтересовался водитель, провернув рычаг передач.

На угрюмом лице мужчины блестели капли пота. Он явно нервничал.

— Не хмурься, Гринь. Тебе известно. Печеньки будешь?

Машина резко сорвалась с места.

— Зря ты всё это затеяла. В отделе неспокойно. Олег злой как собака. Увидит меня с тобой и попрёт в шею, — вздохнув, он укорительно покачал головой. — Подставляешь меня, Юнга. В который раз подставляешь.

Кабанов не лгал. Моё стремление пробиться в систему внутренних дел отражалось на нём разрушительно. Впрочем, он был единственной ниточкой, за которую я могла ухватиться, ведь отец упрямо закрывал передо мной двери.

— Да не видит он ничего дальше своего носа, — уверила я, всё ещё злясь на родителя. — Не дрейфь, Кабачок. Мне к Марку нужно. У него сегодня праздник.

Гришка рассерженно фыркнул.

— Звание ещё не получил, а корпоратив уже устроил. Я девять лет структуре отдал и только до одной полоски дослужился. А он три года на трубке висел и безмала капитан. Чёртово кумовство. Пусть горит оно огнём.

— Не завидуй, — отмахнувшись, я принялась поправлять макияж. — Марк хороший работник, и родственные связи здесь не при чём. Взять меня. Отец подполковник, за спиной пара раскрытых дел, а мне даже корочку не выдали. Всё в псарне тасуюсь, да блох мохнатым вычёсываю. Справедливо? Едва ли.

— Лучше бы к собакам поехали. Их лай и то поприятнее будет, чем те неискренние поздравления, — продолжал упрямится старший.

— Завязывай мелодраму. Отвезёшь меня на КПП, а там хоть к собакам, хоть к волкам. Мне до бантика.

— До чего же упёртая. Вся в отца, — проворчал он себе под нос.

— Попрошу без оскорблений.

Кабанов дал по тормозам, отчего на моей щеке прорисовалась жирная полоса от помады. Он сделал это нарочно.

— Не думай, что это испортит мне настроение, — убрав раскрас салфеткой, я высвободила волосы, позволив тяжёлым прядям лечь на плечи. — Интересно, а Марку уже поведали о задержании хакера? Если нет, то мне не терпится ему рассказать. Уверяю, он будет в восторге.

— Ты про Марта? Похоже, что нет. Все молчат об этом. Наверняка бояться спугнуть подельников.

Я закатила глаза.

— Во-первых, он — Май. А во-вторых, у нас не отдел, а какой-то ансамбль мальчишек с крохотными амбициями. Чего стоит его расколоть? К тому же, главная угроза устранена. А до армии теней им всё равно не добраться. Их виртуальная армия равносильна нашей. И что-то мне подсказывает, что в интеллекте мы явно проигрываем.

Впереди показались ворота пропускного пункта, и я приготовилась к остановке. Поправила платье, сменила кеды на каблуки, натянула улыбку.

— Вот поэтому отец и держит тебя в псарне. Тебя лишь галочка волнует, а в остальном тебе…

— До бантика, — добавила я, послав ему воздушный поцелуй. — Не скучай.

Гришка походил мне за старшего брата. Так случилось, что просьба отца присмотреть за дочуркой ненароком превратилась в длительную опеку. Его беда, что подопечная оказалась неуправляемой. Но я правда старалась быть паинькой, пусть это не всегда получалось. Единственное, что могло меня усмирить, так это холод от табельного в руке и полный магазин патронов.

Эх, коварные мечты…

Играючи отдав честь дежурному, я лёгкой походкой проникла в часть. Коридор пустовал, голоса сотрудников скопились в отделе кадров. Открыв нужную дверь, я наткнулась на тесное скопление людей в одинаковой форме. Десяток бойцов, инспектора и даже дамочки их архива раскрыли рты, вникая в пламенную речь Марка.

Юдин был хорош в ораторском искусстве. Впрочем, как и в остальном.

— Благодарю за веру в меня, коллеги, — почти кланялся он, положа руку на сердце. — Обещаю гордо нести звание капитана и ответственно выполнять поставленные задачи! Ура, товарищи!

Волна аплодисментов прокатилась по помещению. Но не успела я подключиться к овациям, как главная «награда» самовольно вручила себя Юдину. Длинноногая брюнетка из отдела кадров снизошла до поздравительного поцелуя, далеко не дружеского. Настолько долгого, что невольно подкосились ноги.

Я не дышала эти несколько секунд.

За нехваткой воздуха выбежала в коридор, нашла опору и сползла вниз по стене. Морщась от похвальных возгласов, всячески искала оправдание увиденному, но найти не смогла. Как он только допустил эту дамочку? Как позволил себе подобное?