Плохой хороший парень

* * *

Камеры предварительного заключения находились ну нулевом этаже здания, что работники привыкли пренебрежительно именовать «Подвалом». Сырое, завсегда потонувшее в полумраке помещение странным образом лишало сил и подогревало чувство дискомфорта.

Никогда не любила это место. Как и не жаловала его содержимое.

Пройдя вереницу из решётчатых стен, за которыми мирно спали арестанты, я приблизилась к самой дальней комнате — камере для «эксклюзивных» правонарушителей. Непосредственный дежурный. Усиленная изоляция. Нерабочая кнопка тревоги. Весьма раздутый перфоманс для зловредного программиста, но таковы правила.

— Иди погуляй, — приказала я дежурному, выдернув парнишку из сновидений.

Подскочив со стула, он сверкнул недовольством.

— На каком основании?

— У Кабанова спросишь. И про сон на рабочем месте не забудь ему рассказать. В наряде однозначно выспишься.

— Понял, — буркнул он, неохотно покинув пост. — Только недолго. Пожалуйста.

Оставленная на столе связка ключей была незаметно упрятана в карман платья. Подкравшись к изолятору, я немало впечатлилась увиденным. Майский выглядел вполне расслабленным, развалившись на лавочке с убранными за голову руками и беззаботно подрыгивающими ступнями. Казалось, он вот-вот начнёт присвистывать.

— Атмосферно здесь у тебя, — с сарказма начала я, охватив взглядом обшарпанные стены. — По-домашнему.

Завидев меня, парень показательно зевнул.

— Присоединяйся, ляля. Киношку глянем. У меня тепло под крылышком.

Из горла вырвался изумлённый смешок:

— Ты слишком весел для айтишника, которого лишили интернета.

— Решила, что у меня есть повод для печали?

— Ты ещё сомневаешься?

Соскочив со скамьи, он встал напротив меня и лениво вытянул руки на прутьях. Знакомая чертовщинка промелькнула в зелёных глазах. Будучи в неволе он обманчиво потерял в росте. Теперь отчётливо проглядывались черты преступного лица: надвинутые брови, почти неуловимое очертание блёклых губ, фактурные скулы и крохотное созвездие родинок в миллиметре от виска. Порядком дразнящая внешность.

— Не притворяйся, лисий хвостик. Мы оба знаем, что у вас ничего на меня нет. Ну продлишь ты мне отпуск на недельку, а что дальше?

— Ты под запись признал свою личность, — напомнила я, не теряя уверенности.

— И с что с того? Проведёшь линию с никнеймом и феерично выступишь в суде? Хочу на это посмотреть. Тебе пойдёт стыдливый румянец, — подмигнул он.

Стоило предположить, что для стимулирования фальшивой личности потребуются аналогичные аргументы.

— Поверь, упрятать тебя за решётку не проблема. Только вчера был ограблен центральный универмаг. Некий брюнет лишил работников месячной зарплаты. Сотрудники негодуют, требуют поймать вора, — притворно задумавшись, я постучала пальцем по губам. — А ещё эта поножовщина в клубе «Бархат». Двое в реанимации, до сих пор не пришли в себя. Прошёл слушок, что нападавший был моложавый. С нахальной улыбкой и родинками у виска. Мне продолжать?

Сомкнув пальцы на прутьях, Майский приблизился. Максимально, на сколько позволяло положение.

— Да кто ты такая? — его хриплый голос был полон воодушевления. — Слишком мелкая для следачки. И слишком борзая для обывателя. Наряда нет. Терминология хромает. Носик вздёрнут, а глазки прям-таки бегают. Комсомолка? Едва ли. Утешаешь начальство? Нет, гордость не позволит. Полагаю, подполковник Волков не в силах приструнить своё чадо, а та всё наиграться не может. Я прав?

Теперь к решётке приблизилась я.

— Нисколько. Так вышло, что поимка паразита по прозвищу «Май» сказалась на звании. Теперь это моё дело. Моя беда. Моя работа, — за плотным притворством грохотало сердце. — И мне ничего не стоит оправить тебя в многолетнее путешествие.

— Но ведь ты не кичиться сюда пришла, верно? — догадался он, вздёрнув бровью.

Проницательный Тимур оказался куда приятнее льстивого Мая.

— Ты прав. Есть предложение, не требующее больших усилий. Ты сотрудничаешь со мной, выдаёшь пешек и уже завтра дышишь свежим воздухом. Так и быть, за хорошую работу свожу тебя в зоопарк и куплю мороженку.

Отстранившись, парень весело хохотнул:

— Прости, но на меня не действуют подобные штучки. Распыляй свой душный шарм на школьных карманников. Успех тебе гарантирован. Дерзай.

Повернувшись ко мне спиной, он проработал шею и сладко потянулся.

— Неужели, пара ничтожных сливов дороже свободы? — не теряя надежды продолжала я. — Меня не волнует чистосердечное. На тебя мне тоже плевать. Просто укажи мне направление, дорогу я найду сама.

— Указать направление? — прыснул он. — Ты нарываешься на грубость.

— Только дурак откажется от такой перспективы.

— Считай меня глупцом. Так будет даже честнее. Ибо тебя разумной я не считаю… Серьёзно, Мурка. Не лезь куда не просят. Шёрстка подгорит.

— Она подгорит у обоих, если ты откажешься. Меня оставят капаться в бумагах, а тебя — выцарапывать чёрточки на тюремных стенах.

— Удачи с покорением папируса. И побереги пальчики. Твоим нежным ручкам не пойдут трудовые мозоли.

Договориться с парнем оказалось куда сложнее. Но последний довод был спрятан в кармане. Достав связку ключей, я потрясла ей, как той погремушкой.

— Последний шанс одуматься. Клянусь, я пришью тебе столько крыльев, что твой полёт станет бессрочным. Уверяю, соседство из сотни человек будет меньшим твоим испытанием. Да и мордашка у тебя симпатичная. Будет жаль её лишиться.

Тимур замер. Плечи напряглись. Мне была знакома эта поза.

— Видит бог, я пытался тебя переубедить, — тихо прошептал он, а после обернулся. С улыбкой. Бодро. Подозрительно легко. — Что ж, резонно будет согласиться. Как насчёт моих апартаментов? Ты обуздаешь мой компьютер, я заварю чай. А после вместе посмотрим киношку. «Авария — дочь мента» — как тебе такая лента?

Прошло несколько секунд, прежде чем ко мне вернулся дар речи.

— Так ты согласен? — сама не поверила в свой успех.

— Ещё бы, Мурка. Я говорю тебе «да». Встанешь на колено?

Необъяснимый восторг подтолкнул в спину. Вставив ключ в скважину влажными от волнения руками, я прокрутила его до щелчка, но открывать замок полностью не стала. Данное отцу обещание послужило отрезвляющей пощёчиной.

— А знаешь, давай оставим рандеву на завтра. Я жутко устала.

Парень искусственно поник.

— И больше не будешь меня донимать?

— Сегодня твой счастливый день, Майский, — вернула я. — А про согласие мне не забыть. Так вышло, что память у меня безупречная, — на прощанье поиграв пальцами в воздухе, я пошагала на выход. — Спокойной ночи, ляля. Берегись клопов.