Плохой хороший парень

* * *

Стрелка часов неохотно перевалилась за полночь. Отец ещё не вернулся со смены, а я старательно заправляла волосы в высокий хвост. Гладкий, без единого «петуха». Между тем ругала себя за то, что пошла на поводу у легкомысленного авантюриста. За сборами стремительно гасла уверенность, что парень явится на место встречи.

Позволить ему уйти было преступной глупостью…

По дороге в «Бархат» я безустанно проверяла телефонную почту, тая надежду, что Марк одумается и согреет парой нежных слов. Но похоже, что наш разрыв не стал для него потрясением. До сих пор не могла поверить, что осталась одна.

Утонувшая в горьких размышлениях, я забыла об осторожности. Наткнувшись на препятствие, потеряла равновесие, но была своевременно подхвачена чужими руками. Они так плотно сошлись на талии, что отняли возможность вздохнуть.

— Осторожно, Мурка. Не каждая стена перед тобой разойдётся.

Майский.

Я спешно вырвалась из его объятий, словно они предвещали угрозу.

— Ты пришёл, — выдохнула я, не сумев скрыть удивление. — Это ты.

— Да. А ты ждала кого-то другого? Никаких проблем. Я с большим удовольствием поздороваюсь с друзьями. Так вышло, что мы взаимно соскучились, — каждая его фраза была равна издёвке. — Отложим прогулку на завтра?

Полагаясь на прошлые ошибки, я вцепилась в рукав его чёрной футболки.

— Никуда ты не пойдёшь. И мне плевать, голоден ты или живот разболелся.

— А ты жестокая женщина, — игриво улыбнулся он. — Как тебя только Кабанов выносит? Пора бы вручить ему медаль за стойкость духа.

Я задрала голову к небу, пытаясь найти успокоение в ночном пейзаже.

— Послушай, Майский. Я здесь по работе, а не для того, чтобы выслушивать твою идиотскую болтовню. Не до веселья мне, понимаешь?

Он состроил серьёзную гримасу.

— Понимаю. Очень хорошо понимаю… Потанцуем?

— Обязательно, но только в стенах КПЗ.

— Какая-то ты мрачная. Тебя что, парень бросил?

Предательский румянец расползся по щекам, отняв возможность выглядеть невозмутимо. За компанию с ним напряглись и плечи.

— Да ну? — воспрял он. — Попал в точку? Надеюсь, я не стал тому причиной? Впрочем, неважно. Ты обязательно найдёшь себе нового кавалера. А вот Кабанову стоит задуматься. Не каждая клюнет на его второй подбородок. Признаться честно, он храпит как слон. Всё ночь не давал мне уснуть.

Моя рука коснулась лба. Казалось, голова вот-вот разлетится на части.

— Я звоню конвоирам, — сдалась я, достав мобильник. — Пусть возвращают тебя в будку. А мне надоел этот цирк.

— Погоди, — остановил он, но не потому что ужаснулся перспективе быть упечённым за решётку. Внимание парня было приковано к тонированному авто. Подхватив мой локоть, он поспешил укрыться в стенах клуба. Хакер заметно напрягся, а мне оставалось только догадываться, что стало причиной такой резкой смены настроения.

Окунувшись в мрачную атмосферу клуба, я стала тормозить на кроссах.

— Если ты решил, что эта ночь будет полна развлечений, то крупно ошибся. Зачем ты притащил меня сюда?

— Нужно забрать кое-что.

Оказавшись у барной стойки, я заметила, как двусмысленно посмеивается бармен. Едва ли он ожидал увидеть меня снова. Только не в компании Майского.

— Потянуло на экзотику? — поддел он Тимура, тщательно натирая бокал. — Многие болтали, что Мая прихлопнули. Рад, что это не так.

— Я неуязвим, забыл? — мрачно бросил он. — Флешку гони. А даму водой угости. С сахаром. Она сегодня не в духе.

Покопавшись в кармане фартука, бармен достал весьма странный предмет, похожий на миниатюрную дискету, и вручил его Маю. На вопросительный жест угоститься коктейлем я отрицательно покачала головой. Меня и без того кружило волнение.

— Полагаю, у тебя есть весомое оправдание, почему мы так бессмысленно проводим время? — мой голос дрожал от злости.

— Да не переживай ты так. Всё в силе. Я забрал «деталь», без которой твоё расследование попросту невозможно. Тебе следует меня похвалить, а не хмурить домиком бровки.

— И что же это за деталь?

— Думаю, это мы обсудим в неформальной обстановке, — осмотревшись, Майский мгновенно застыл. Но не успела я проследить за его взглядом, как тот развернул меня к стойке и беззастенчиво обнял. — Не оборачивайся.

— Что ты, мать твою, творишь? — сдавленно проговорила я, попытавшись высвободиться. — Не прикасайся ко мне.

Вместо этого Тимур перешёл все рамки дозволенного. Его ладонь спустилась ниже, комфортно уместившись в кармане моих джинсов.

— Прости, но у меня нет выбора, — прошептал он с нескрываемой иронией. — Поверь, я делаю это не ради себя. И буду крайне признателен, если ты не станешь сопротивляться и поможешь мне. К примеру, рассмеёшься. Или на шее повиснешь.

— Не дождёшься.

— Не удивлён такому ответу. Однако прошу тебя, подави любопытство и сиди смирно, — после этих слов его прикосновение стало ощутимей. — Отличная задница.

Мои глаза расширились. Но как только я замахнулась, чтобы наградить его пощёчиной, Майский отпрял и примирительно выставил ладони.

— Остынь. Всё в порядке. Операция прошла успешно.

— Обязательно было меня лапать?! — взорвалась я, чувствуя, как кровь ударила в голову. Мне хотелось взвизгнуть от брезгливости.

— Не совсем, — хмыкнул он. — Последнее было моим личным желанием.

Я шагнула вперёд, ещё не решив, что действительно хочу с ним сделать. Тимур не стал дожидаться наказания и, попросив минуту времени, устремился к выходу из клуба. Он снова сбежал.

Найдя опору в столешнице, я запустила пальцы в волосы. Пульс барабанил в ушах, заглушая громкую музыку.

— Уверена, что данный орешек тебе по зубам? — поинтересовался бармен, протянув бокал с водой. — Едва ли ты добьёшься своей цели. Никому не удавалось.

— Но ведь ты попробовал? Сам сдал его, забыл?

— Я сдал не Мая, а тебя. Кто знал, что ты из… этих? Да и парни по гражданке были. Мне каждый день приходится выдавать хозяевам их симпатичные игрушки. Работка грязная, но платят за неё достойно.

Мне даже на секунду не хотелось вникать в сказанное.

— Не знаю, кого он из себя возомнил, но его судьба предрешена, — уверила я. — Доберусь до правды любой ценой. Чего бы это не стоило.

В глазах бармена промелькнуло сочувствие. Оставив бокалы, он наклонился ко мне и с полной серьёзностью в голосе спросил:

— Ты точно знаешь, во что ввязываешься, Юна?