Страна несветлого будущего

На его лоснящемся лице появилось выражение удивления. Положив руки на стол и уперевшись в него, как будто сейчас начнётся землетрясение, он громко произнёс:

— Господа, мне сообщили, что на территории анклавов произошли террористические акты, есть погибшие и раненные.

Не много подумав, Матхаузенов добавил:

— Теперь уже точно ситуацию урегулировать не получится. Население этих районов, не сравни нашим «соплежуям». Я вынужден покинуть вас, необходимо обозначить себя на месте, как главу региона. Надеюсь, что мы ещё встретимся здесь, за этим столом. После того, как он покинул кабинет, следом за ним потянулись и другие чиновники.

— Они слов на ветер не бросают, — сказал Дырко своему коллеге Хаиму Львовичу, вставая из-за стола. Дзежинский только кивнул в ответ, он прекрасно понимал, о чём говорит генерал.

Тонированные машины с синими проблесковыми маячками, «крякая», выехали с заднего двора здания администрации. Их сопровождали броневики жандармерии. С другой же стороны, у парадного входа, народ вовсю бесновался. В ход шли кирпичи, арматура и пустые бутылки. Время пластиковых стаканчиков давно прошло. Среди этих отчаявшихся людей находился и Толя, хотя ему и было сказано ни куда не соваться. Кровь кипит, молодость «бьёт» по мозгам. Сотрудники органов правопорядка спрятались за бронемашинами, перед ними не было «фарш — линии». На некоторой спецтехнике были видны водомёты, среди импровизированных заграждений, так же просматривались и бойцы, экипированные для локализации уличных беспорядков. Место митинга, представляло собой большую открытую территорию с памятником, являвшимся идолом, во времена давно ушедшей эпохи, в площадь упирались три центральные улицы. И вот спустя, какое — то время, Толя увидел, как по этим улицам, к площади начинают подтягиваться грузовики. Они вываливают на тротуары покрышки, арматуру и кирпичи. Неизвестно откуда, у некоторых протестующих в руках появляются бутылки с зажигательной смесью. Вокруг стоит шум, все кричат и бросают в защитников администрации, что попадёт под руку. Вдруг его кто — то хватает за плечо, он оборачивается, слава Богу, это Паша Трошев. Лицо друга наполовину закрыто, но он узнает этот взгляд. Взгляд бесстрашного человека.

— Я смотрю, ты тоже здесь! — кричит он Толику.

— Да, я мечтал об этом. Антон пропал, остальных больше не видел! — ответил он Трошеву, срывая голос.

В магазинах, расположенных на улицах, прилегающих к площади, люди стали бить окна. Припаркованные машины переворачивали, как игрушечные. Еще мгновение и коктейли Молотова полетели в помещения, автомобили тоже не обделили вниманием. Воздух, стал наполняться едким чёрным дымом, кто — то поджёг покрышки, дышать было тяжело.

— Это люди Ярослава и группы с других районов города, делают этот день более насыщенным, — крикнул ему Пашка.

Да, действительно. До начала этого «трэш — шоу», он видел среди тех, кто приехал на грузовиках, знакомое лицо, это был Ярик.

— Пока уйдём с площади, сейчас здесь будет «весело», — снова прокричал ему «Тролль», пытаясь переорать толпу. Они стали пробиваться через шеренги протестующих, и быть может, в скором времени штурмующих. Отойдя подальше от эпицентра народных волнений, уже в переулке, он сказал Толе, снимая повязку с лица:

— На «Рыбу» покушались, «бабахнули» его машину. Все обошлось, но он собрался сваливать со своей подругой или невестой, кто их знает. У меня дома, кто — то побывал. Всё перевернули и оставили на кухонном столе отрезанную собачью голову, вот такие дела. Я сейчас на даче «кантуюсь».

— Охренеть, события принимают крутой оборот, — на выдохе произнёс Толик. Собравшись с мыслями, он спросил Трошева:

— Что с Антоном и где Каменский?

«Тролль» выглянул из-за угла на улицу. По ней бежали молодчики, с битами в руках и с искажёнными от ярости лицами. Одинокие прохожие, видимо из числа «всёхорошистов», испуганно озирались по сторонам, аккуратно двигаясь вдоль стен зданий.

Посмотрев обстановку, он ответил другу:

— Антоху, вывезли за пределы страны люди из «Джокера», кого — то наш брат пострелял, «наглухо». Каменский связывался с Витьком, он в городе должен быть. Я хотел сам с Семёном Арсентьевичем встретиться, более подробно всё узнать.

— Ни фига себе. Как — то всё резко началось, — сказал Толя, что — то обдумывая в голове. На улице смеркалось и похолодало. Со стороны площади стали раздаваться звуки взрывающихся петард, кто — то зажигал «файеры». Везде было видно пламя и столбы дыма. Из тех грузовиков, что приехали сюда, уже построили баррикады. Протестная толпа, стала штурмовать заслон из техники, за которой укрывались сотрудники полиции и жандармерии. Бойницы броневиков открылись и из них стали вести огонь, пока что резиновыми пулями. Со стороны бойцов жандармерии в толпу полетели гранаты со слезоточивым газом, а после заработали водомёты. Жесть, если учесть, что на улице ноябрь месяц. Толя с Пашкой стояли на приличном расстоянии от места схватки, но и у них начало жечь лицо и глаза.

— Валим отсюда, у нас другие задачи! — крикнул «Тролль» соратнику, хватая его за рукав куртки.

В переулках рядом с площадью, уже «кучковались» представители СМИ и их техника. Они, как стервятники, прилетевшие на место побоища. Близко правда «подлетать» не стали, опасались, битва ещё не закончена. Хотя и придётся, события творятся, не типичные для нашего города.

Пока шли, попадались патрули полиции. Они тормозили всех подозрительных на их взгляд личностей, до Паши с Толиком, как — то «неприкопались». Уже подходя к остановке, «Тролль» позвонил Каменскому, и они договорились встретиться завтра в центре, если всё нормально будет. Толя приободрился и сказал, что тоже обязательно подойдёт.

— Я на дачу, еще печку «прокинуть» надо. Да и спокойнее там. Будь осторожнее по пути домой, — сказал Паша на прощание.

— Ты тоже, до завтра, — ответил ему Толик и пошагал по улице, с нетерпением ожидая завтрашнего дня. Город тем временем, погружался в пучину хаоса.