Эпизод четыре: Окончательный итог

Глава 4

Грузчики опять были недовольны. Они вылезли из фургона и молча, прошли за ней к лифту. Войдя в квартиру, они в недоумении остановились. — Мне нужны коробки, чтобы собрать туда вещи, — заявила им Вероника. Они переглянулись, и один из них стал набирать номер на сотовом. Те матюги, которые он услышал из трубки в ответ на своё возмущение от происходящего, так его поразили, что он отвел трубку от уха и спросил второго, глядя на телефон: — Что это с начальником сегодня? Затем осторожно спрятал телефон в карман и побрёл к двери. — Мы будет через полчаса, — пробормотал второй, уходя следом за ним. Полчаса растянулись на полтора, и к их возвращению Вероника уже успела вытряхнуть все вещи, которые надлежало упаковать в коробки и которых набралось на удивление много. Всё это время она вела непрерывный диалог сама с собой. Внутри у неё клокотало. 'Вы хотите, чтобы я на вас поработала? Хорошо. Я поработаю. Но вы посмотрите, как я умею работать. Вы, ребята, об этом ещё пожалеете!' Потом, уже сидя в такси в очередной пробке и немного успокоившись, она стала припоминать, а что же она знала о предстоящей работе, и не вспомнила ничего. Никто не потрудился объяснить, что она должна делать за семь тысяч в месяц плюс 'премии за успешно выполненные работы'. Не узнала она об этом и на следующий день, когда, не торопясь, спустилась на второй этаж в доме, где ей предстояла жить и работать. Её квартира на четвёртом этаже оказалась достаточно просторной. Вид на убогие стены какой-то заброшенной фабрики закрывали разросшиеся деревья, и на один-два месяца, пока её не уволят, она вполне могла бы там пожить. Первое, с чем ей пришлось познакомиться, был Протокол. Именно Протокол с большой буквы. Это был толстенный фолиант, который регламентировал всё. Пожалуй, единственное, чего там не было, — это порядка посещения туалета. Всё остальное было строго расписано. Причём не только на рабочем месте, но и вне работы. Она была уверена, что такого не может быть ни у одной американской фирмы, и поняла, что именно АйТишник Сева и шкаф в пиджаке имели в виду, когда упоминали Протокол во время её первого визита в здание. Большинство из условий не имели отношения непосредственно к ней, так как она должна была работать не в офисном здании, а на втором этаже дома, куда её поселили. Но она представила себе, каково было рядовым сотрудникам там, в офисе. Запомнить всё было невозможно, да она и не пыталась. Единственно, что она уяснила, — нужно лишь что-то нарушить, и тебя мигом уволят. Это её вполне устраивало. Она расписалась, что ознакомились, согласна и обязуется выполнять, получила удостоверение, магнитную карточку, сотовый телефон для связи с офисом, списки номеров телефонов на все случаи жизни, график уборки её квартиры, ещё что-то, во что даже не пыталась вникнуть, и решила, что на этом её рабочий день закончился, и следовало бы отправиться в супермаркет за покупками. Она уже знала, что могла воспользоваться дежурной машиной, и спустилась вниз. Ей не понравилось, что дежурный охранник поинтересовался, в какой конкретно магазин она направляется, и записал ответ в толстый журнал. Это была её очередная встреча с условиями Протокола. Но до магазина она не доехала. Опять вмешался Протокол, когда шофёр, ни о чём её не спрашивая, развернул машину и направился обратно, сказав только, что получил звонок от диспетчера, и её вызывают обратно в здание. На втором этаже Веронику уже поджидал хозяин фирмы. — У вас не нормированный рабочий день! — отрезал он, когда она попыталась возмущаться. Это было очередным столкновением с Протоколом. Вероника впервые видела его за работой, и это зрелище ей не понравилось. — Первое. Завтра поезжайте к Биллу и вытрясите из него всю информацию о машине и о системе. Вы должны знать абсолютно всё. Он в курсе, что вы должны приехать. В том, что она останется у Билла как можно дольше, только чтобы не встречаться с ним лично и с его Протоколом, он мог не сомневаться. — Второе. У нас остаётся всё меньше и меньше времени. Сидите у Билла хоть до утра, но через день система должна работать. 'Ого! А у них, оказывается, запарка. Это хорошо!' — Третье. Вот документы, которые вы должны подписать и сдать в американское консульство. И чек готов. Он придвинул к ней папку и для наглядности помахал в воздухе банковским чеком. По-видимому, так он привык решать вопросы со всеми людьми. В его представлении вид подобной бумажки должен было её вдохновить, но она продолжала сидеть и молчать. Он выжидающе смотрел на неё. — Я дома просмотрю документы, прежде чем их подписывать, — наконец, услышал он. Хозяин фирмы ничего не сказал в ответ и спрятал чек. — Теперь четвёртое. Ваш мент сказал, что будет общаться только через вас. Я для него — слишком заметная фигура. А он нам понадобится. Вы же знаете, как с ним связываться. Не правда ли? Он впервые взглянул на неё из-за стола и усмехнулся. Она знала как. Ещё со времён той истории с потрошителями трупов, но вновь общаться со 'своим' ментом ей вовсе не хотелось. — Подобные контакты не входили в наши договоренности. — Входили. Помните, что я сказал о премиях за успешно выполненные задания? Он откровенно наслаждался собой. За много лет он уже привык, что за ним всегда должно оставаться последнее слово. — И ещё. Вопрос, кто вы и что вы здесь делаете, не должен обсуждаться с другими жильцами дома. И чем меньше контактов с ними, тем лучше. Ведите скромный образ жизни так же, как и в доме, где проживали до того. 'А ведь они хорошо приглядывали за мной прежде, чем позвать в свою компанию. И что же такое мне предстоит делать, о чём не должны знать другие обитатели?' Но в тот день хозяин не был расположен посвящать её в детали будущей деятельности. — Папочку с документами захватите! — сказал он вместо прощания, когда увидел, что она стала собираться. В супермаркет Вероника ехала злая. И это чувство не проходило и тогда, когда она вернулась и стала загружать холодильник. Но не успела. Ей пришлось ответить на телефонный звонок. Это была Алёна. 'Эти люди сегодня не оставят меня в покое!' Но приходилось сдерживать себя. Её время ещё не наступило. Она, как могла, постаралась избежать очередной встречи с женой хозяина, но та была неумолима. — Хотя бы на пять минут. 'Ну, разве может разговор с русской женщиной продолжаться пять минут?' Она просто заставила себя подняться в лифте на верхний этаж. А там её уже ждал чай. 'Эх! Меньше, чем на час эта процедура не потянет'. Алёна, как могла, старалась быть любезной. Вопросы о том, как она устроилась, не нужно ли чего? Единственное, что Вероника действительно хотела, — это покинуть ненавистное ей здание и побыстрее о нём забыть. Она даже распаковала лишь одну коробку с самым необходимым, которую собрала ещё дома, когда приняла решение, что будет делать дальше. Но об этом рассказывать не следовало. Наконец, хозяйка перешла к теме, ради которой Веронику вызвали наверх. — Володя так переживает, что не находит с вами общий язык. 'Насчёт общего языка — это верно. А вот переживает ли?' — Мне с ним так трудно! Он стал таким нервным! Мы потеряли всех друзей. Я забыла, когда кто-нибудь приходил к нам в гости. Особенно после того, как он…, - Она не находила слов. — Он много пил. И знаете, ну, провёл определённую процедуру. — Она опять замолкла. 'Так. Теперь я знаю, хотя бы одного 'зашитого'. Её приятельница Юлька много ей вещала во время их посиделок, кто в Москве зашился, а кто ещё нет. Но Вероника никак не могла взять в толк, что это такое. — Он полностью изменился! Стал раздражительным. Никуда не ходит. И тут, в дополнение ко всему: продажа фирмы, и всё с этим связанное. Он просто погубит себя. Володя стал ненавидеть людей. 'Это заметно. Но зачем они втягивают в свои проблемы меня?'. Как будто услышав её мысленный вопрос, молодая женщина произнесла: — Он так на вас надеялся! Вы — единственная, кто нам подходит во всех отношениях. 'Это почему же? За сто тысяч у вас будет стоять очередь из американцев, которые вывезут вас в США'. — В конце концов, я думаю даже не о себе. Я хочу, чтобы у моей дочки было нормальное детство. Здесь это невозможно. 'Да. Судя по девочке, у неё нелёгкая жизнь'. — Но почему Америка? — Вероника впервые раскрыла рот. — Если не ошибаюсь, 'Тоталь' — это французская фирма. Поезжайте во Францию! Париж, как говорят, прекрасный город. — Мы там были два раза. Я не представляю себе, как жить в Париже. Французы такие снобы! Они же ненавидят всех иностранцев. Мы там не чувствуем себя комфортно. 'Не знаю, как в Париже, но в Америке вам может быть не легче'. — Мы перебрали все варианты. Америка — единственная страна, куда мы можем уехать. 'Это — смотря, как посмотреть. Не ориентируйтесь на рассказы русских! Есть Брайтон Бич, и есть остальная Америка. И она другая'. В дверь осторожно заглянула та пожилая женщина, которая приносила чай. — Ой! Я сейчас. — Воскликнула Алёна, и её глаза просто вспыхнули. — Мне нужно уложить дочку. 'Да. Девочка — это смысл всей её жизни'. И ещё. Вспомнив свой предыдущий визит наверх, она задала себе вопрос, а что связывает Алёну со своим мужем помимо дочки. Деньги? Что-то ещё или нет? Интересный вопрос. Но в тот день ей так и не удалось получить ответ. Алёна вошла в комнату вместе с дочкой. Та всё ещё выглядела настороженной. — Мы идём спать, — с нежностью в голосе сказала мать. — Спокойной ночи! — единственное, что Вероника смогла выдавить в ответ. — Я знаю. Вы нам поможете. — Сказала девочка и в сопровождении матери направилась к двери. В эту ночь Вероника плохо спала. И кровать была её, и не доносилось шума с улицы, но она не чувствовала себя комфортно. Это было плохое, беспокойное место. Что-то не давало ей покоя. И она знала, что причиной было чувство неопределённости. Работа, о которой она до сих пор ничего не знала, будущее общение со 'своим' ментом, другие 'успешно выполненные задания'. То, что её используют, как хотят. А главное, у неё не выходил из головы взгляд девочки прежде, чем она ушла. 'Я знаю. Вы нам поможете'. Тот самый взгляд. Как будто она знала. Как будто она заглянула в будущее. У Билла Андерсена она появилась с головной болью и в плохом настроении. По старой привычке тот предложил ей кофе, и Вероника ожидала, что он будет по-американски суррогатным и в огромном пластиковом стаканчике, но Билл достаточно долго прожил в России, и кофе был в чашке и натуральный, как полагается. Она приготовилась слушать. Лекцию начал сам Билл и рассказал о принципиальной схеме разработки, а затем призвал одного из сотрудников, который стал знакомить её с деталями. Вопреки её ожиданиям, через пару часов она была свободна, но, чтобы обдумать услышанное, ей требовалось какое-то время побыть наедине с собой. Конечно, было удобно пользоваться дежурной машиной, которая и сейчас поджидала её на стоянке перед офисом Билла, но теперь она знала, зачем её и всё руководство фирмы переселили в одно здание, зачем существуют эти дежурные автомашины, и догадывалась о многом другом. Она постаралась незаметно выскользнуть из здания, чтобы её не заметил шофёр. Теперь, после лекции у Билла она понимала, что находилась под таким колпаком, о котором и не предполагала. Вероника порылась в сумочке и выудила сотовый, который ей вручили в офисе. Если её отслеживают, то через этот аппарат, соединённый со спутниковой системой. И ещё магнитная карточка. Раньше она заметила чип, вмонтированный внутри. Вероника купила какую-то газету, завернула в неё оба предмета и спрятала свёрток между стеной и мусорным баком во дворе офисного здания. В течение часа она поместила в рекламных газетах объявления о срочной продаже трёх квартир по цене ниже рыночной. А что, если зашитый хозяин фирмы осуществит угрозу, и ей действительно придётся уехать? От зашитых всего можно ожидать! Она вернулась, благополучно выудила из-за мусорного бака свои вещи, и, не торопясь, вернулась к поджидавшей её машине. По их данным должно считаться, что всё это время она находилась в офисе Билла. Зашитый тут же узнал об её приезде. — Зачем вы это сделали? Этот вопрос не выходил у неё из головы после посещения офиса Билла Андерсена. — Воруют, — как-то буднично ответил Зашитый, продолжая что-то рассматривать в лежащем перед ним документе. — В Америке Салтыкова-Щедрина в школе не проходят? Нет, конечно. А здесь проходят. Он до сих пор актуален. Так же, как и в 18 веке. Тогда воровали и сейчас занимаются тем же самым. Он вздохнул и отложил в сторону бумагу. — Воруют. Привыкли и воруют. Химичат с сортностью на заправках, разбавляют леваком, комбинируют с импульсной системой. Мишка столько морд разбил! Со счёта сбился. Всё равно не помогает. 'Мишка — это, скорее всего, шкафообразный. Господи! Куда меня занесло!' — Вот, — он ткнул пальцем в бумагу. — Очередной деятель. Бросил дополнительный кабель через резервную систему и манипулировал на импульсах. Она ничего не поняла, но этого и не требовалось. — И что с ним делать? Завести дело? Ничего не докажем. Единственный выход: набить морду и уволить. Но за ним придёт очередной урод и придумает что-нибудь похлеще. Нет. Нужно другое решение. Необходим комплексный подход. Должен быть 'Большой брат', который всё видит. Который тут же зафиксирует. Который тут же доложит. И меры будут приняты незамедлительно. Он устроился поудобнее в своём кресле за столом, что означало, что разговор будет долгим. — С воровством на бензоколонках мы уже почти справились. Машина и Михаил работают синхронно. Но тут мы поняли, что существует более серьёзная проблема. Она приготовилась слушать. — Оказалось, что ещё больше воруют здесь, в офисе. Те, кого называют 'белые воротнички'. — И что же они воруют? Скрепки? — Ха! Скрепки! Оказалось, что можно сидеть и красть, не отходя от рабочего стола и от компьютера. И изобрели великое множество способов. Откаты от поставщиков. Не замечать пересортицы. Левак в колонку, а качественный налево. Оплата каких-то несуществующих расходов. И все бумажки грамотно составлены. Каждого вручную не проверишь. А машина может. Теперь не нужно ставить проверяющего к каждому работнику. А к ним ещё и проверяющих, которые проверяют тех проверяющих. Теперь все документы существуют только в электронном виде, и задача машины выявлять несоответствия. — Но задача машины не ограничивается лишь бумагами? — Да. Нужно проверять и людей. Они ведь являются основным элементом в тандеме человек-бумага. Поэтому машина будет проверять их на несоответствие. — Но как вы можете их контролировать? Они же люди, а не бумаги. — Могу. Могу. Существуют математические модели поведения различных категорий людей. Нас всех можно классифицировать и разложить по полочкам. Тут я не силён, но Сева хорошо в этом соображает. Короче говоря, если определённый человек ворует, то это отражается на его поведении по сравнению с другими людьми из его группы. И машина отслеживает это несоответствие. Куда и сколько раз звонит, куда ходит, с кем разговаривает, а с кем нет во время работы, что ест в буфете, тональность голоса. Потом мимика лица. Там сотни факторов. Машина выдаёт сигнал тревоги, и лишь требуется сопоставить эти данные с его документами и готово. Вот он, вор. Зашитый тихо радовался, глядя на недоумённое лицо Вероники. — Но это же ужасно. Вы следите за каждым служащим. — Не я, а машина. Машина! И сопоставляет данные. А я лишь принимаю решение. — Для этого вы вмонтировали чипы в баджики с именами сотрудников? — Конечно. И расставили датчики в кабинетах, на дверях и в коридорах. И ещё камеры, чтобы отслеживать мимику лица и поведение. И ещё микрофоны, подсоединённые к анализатору голоса. Только и всего. — А зачем вам всё это нужно? Я представляю себе стоимость оборудования и установки. — Ты даже не представляешь себе его стоимости. Он опять понизил её статус и перешёл на 'ты'. — А что касается 'зачем', то 'Тоталь' поставил мне условие, чтобы я в течение года перевел весь бизнес на работу по-белому. Или как сейчас любят говорить: 'чтобы он был прозрачен'. С терминологией 'по-чёрному' и 'по-белому' она уже была знакома. — Полгода ушло на битьё морд на автозаправках и установку оборудования. Кое-чего мы добились. Я лично стал работать полностью по-белому. Но ещё многое предстоит поменять в мозгах у других, и у меня остаётся всего 6 месяцев, чтобы довести всю систему до ума. — И удастся? — Удастся! Привыкнут! Как я привык. Я сейчас получаю в пять раз меньше, чем год назад. Ты думаешь, с кого эти воры брали пример? С меня. Я воровал у них. — И он выразительно поднял руки вверх. — А они все воровали у меня. А теперь всё будет по-честному. Зашитый засмеялся. — Ты знаешь, сколько мы стали платить отчислений и налогов? В пенсионном фонде забеспокоились и решили узнать, зачем мы это делаем. Дешевле ведь просто заносить инспектору, а тот начальнику. Экономия в десятки раз. А сейчас они нас не понимают и даже обижаются, потому что перестали приносить. А теперь за что? Теперь мы честные. Мы платим все отчисления. Ей пришла в голову одна мысль. — А руководство фирмы вы перевели жить под одну крышу, чтобы следить за ними и после рабочего дня? — А вот здесь мы подошли к главному вопросу. Ты слышала такое дипломатичное выражение: слияния и поглощения? Или ещё — рейдерство. А по-нашему — наезд. Так вот уже пошли слухи о том, что 'Тоталь' к нам приценивается, и все понимают, о каких бабках идёт речь. Заправки плюс земля, на которых они стоят. И вот сейчас за нас возьмутся. Чтобы мы с кем-то слились, и нас поглотили. А в такие времена лучше держать всех своих поближе к себе. Так вернее. — И что? Приедут с автоматами? — С какими автоматами? Ты насмотрелась сериалов десятилетней давности по телевизору. Другие времена. Это раньше нанимали бандитов. Сейчас нанимают юристов. А они пострашнее бандюков. Он задумчиво постукивал карандашом по столу. — К нам уже начали приходить разные инспекции, чтобы найти зацепки. Но у нас всё прозрачно. С чем пришли, с тем и ушли. Следующим этапом будут финансы. Где-то мы должны потерять много денег, и к нам придут на помощь на определённых условиях, чтобы съесть. Меня уберут из руководства. Ну, конечно, при этом дадут немного денег, а потом распилят бабло, которое получат от 'Тоталь'. И займутся следующим таким, как я. Так сейчас дела делаются! Он всё ещё постукивал карандашом, глядя куда-то поверх её, как будто говорил сам с собой. — Ну, а причём здесь люди? — Люди? — переспросил Зашитый. — Люди — это самый главный фактор. У тех, которые на нас нацелились, как и у меня, мало времени, и им срочно понадобится кто-нибудь из руководства, работающий на них. Чтобы нанести удар по финансам, им необходимо иметь информацию о потоках денег внутри фирмы. Вот здесь опять на помощь придёт машина, которая не пропустит неадекватности в поведении и подскажет, кто. Вероника вспомнила об инсайдерах, в роли которых она сама пребывала в Америке, и посчитала, что Зашитый, пожалуй, был прав. — А зачем вам понадобилось продавать всё 'Тоталь'? Я понимаю, что вы жили совсем неплохо. — Плохо мы жили. Плохо. Если бы я был один, то никому бы ничего не продавал. Но я не один. Алёна уже рассказала тебе о наших проблемах. Я это делаю для них, для семьи. Я хочу, чтобы моя дочь пошла в нормальную школу, имела друзей и, наконец, научилась бы смеяться. А у нас в семье витает страх. Днем и ночью. Так долго продолжаться не может. Мы хотим ходить, куда пожелаем, и ни о чём не думать. Нам нужно научиться жить без охраны. Она обдумывала его слова. — И вы уверены, что справитесь? Вы даже не знаете, с кем придётся воевать. — Мне придётся воевать с системой. Той, которая создана и держится на коллективном воровстве. Когда все несут по вертикали снизу вверх. Вертикаль власти, которую тут один деятель выстроил. Я уже выпал из системы. Перестал отчислять. На это просто неоткуда взять денег. И на меня уже начали смотреть с недоумением. Ещё немного, и начнётся охота, как на негра из вашего американского фильма. 'Враг' там чего-то. Сейчас меня объявят врагом народа и спустят всех собак. А в такое время я должен опираться на друзей и на проверенных союзников. И я должен быть на 100 процентов уверен, что они не подведут. И вот здесь понадобится машина, чтобы во-время подсказать, кто есть кто. У неё были определённые сомнения, но она решила не высказывать их вслух. — И все те, кто сейчас со мной работает и не подведёт, получат хорошее вознаграждение из денег 'Тоталь'. Очень хорошее. И ты тоже. — А вот мы и подошли к вопросу, зачем же я вам нужна. — Мне нужен человек, который бы хорошо разбирался в программировании и умел анализировать то, что выдаёт машина. А сейчас она выплёвывает чёрт знает что. Нужно производить наладку по ходу работы. Я не хочу брать людей Билла. Они будут болтать. Сева — хороший специалист, но и только. В анализе он не силён. Ему всегда нужно сказать, что нужно сделать, и тогда он прекрасно выполнит задание. Мишка? Ну, он по другой части. Только ты и проходишь по всем параметрам. Вас будет трое, и у каждого своя специализация. — И если я откажусь? — Тогда тебе придётся уехать. Ты слишком много знаешь. Они оба помолчали, каждый думая о своём. — Пойми! — начал он первым. — Я просто хочу стать честным человеком и нормально работать. Хотя бы полгода. Но за право быть честным мне придётся побороться. Поэтому ты мне нужна. — Хорошо, Володя. Я поработаю, но хочу, чтобы ты знал, что делаю это не для тебя, а ради твоей семьи. Она встала и направилась к двери. — Вероника! Пожалуйста, подпиши и сдай завтра документы в американское консульство. Она впервые назвала его Володей, а он в первый раз произнёс слово 'пожалуйста'.