История Алексиса Болдвина

Думаю вам стало чуточку понятнее, что из себя представляли Энн и Джо, какими были, какая судьба досталась им. Но таких историй тысячи и тысячи, так что не стоит на них останавливаться. Поэтому завтра пред вами предстанет другой образ, образ Кэтрин, который мне хотелось навсегда вычеркнуть из памяти.

20 —ое августа.

Клубы, дискотеки и алкоголь — это были три составляющие моей беспечной и беззаботной жизни, которые сначала подарили мне бездонный океан самых ярких и искренних чувств, как мне тогда казалось, а потом причинил водопад страданий.

С Кэтрин я познакомился в ночном клубе, когда закончил учёбу в университете. Надо же было как-то отметить это событие, а я ничего лучше не придумал, как напиться до потери сознания. Но сделать этого не удалось. Конечно, несколько бокалов вина, а потом виски принесли свой результат — у меня пропало чувство скованности, и появилась такая смелость, какая была только у людей, охотившихся на мамонтов.

Когда начались танцы, я сразу приметел одну девушку и не сводил с неё глаз. Мне хотелось подойти и познокомится, но я знал, что в клубах лучше не заводить отношения. Отношения? Да просто мне надо было найти человека, с кем можно провести приятно ночь. Так сказать, с пользой. Но что-то внутри подсказывало, что это ни к чему хорошему привести не сможет. И зря я не послушал свой рассудок, очень зря. Выпив ещё немного виски, я всё же подошел. Она встретила меня так холодно, с таким равнодушием, что на миг мне показалось секса с ней не будет. Но первое впечатление часто оказывается обманчивым. Уже через несколько минут мы общались, как давно знавшие друг друга люди. К чему служила такая перемена? — ответ оказался в письме…

Утром меня ожидал очень вкусный завтрак, какой я не ел никогда. Я имею ввиду, что он был приготовлен с любовь: омлет, поверх которого был рассыпан укроп, имевший форму сердца. Что может быть романтичнее? Оказывается, многое. Уже после первой ночи мне показалось, что я влюбился в Кэтрин и через пять месяцев сделал ей предложение, а через три года она ушла от меня. Как-то слишком быстро всё произошло. Я даже не смог понять, что это было — симпатия, влюблённость, любовь. Что? Наверное, ни то и ни другое, а скорее влечение, такое лёгкое влечение, которое завело меня под венец. Сказать, что я жалею, будет неправдой, потому что эти три с половиной года многому научили меня, в особенности, отношениям с противоположным полом. Разве ей не нравилось, как мы проводил вместе вечера, под желтеющей луной, когда и делали, что признавались друг другу в любви? Разве ей не нравилось, когда я читал ей на ночь стихотворения? Разве ей не нравилась наша ежедневная любовная переписка, котрую мы начали вести со второго дня нашего знакомства? Оказывается, что нет. Всё что ей нужно было — это дорогие подарки, шубы, украшения. Если бы у меня не было денег, она бы никогда не ответила взаимностью. Но не стоит об этом сожалеть, потому что это очень хороший урок, который приподнесла мне жизнь.

У меня, между прочим, жизнь сложилась намного, намного лучше, чем у Кэтрин, если не считать того, что я спрыгнул с моста. Спустя некоторое время в одной из американской газете французкого происхождения я прочитал интересную статью. Буквально после того как Кэтрин бросила меня, она сразу же улетела из Америки на Лазурный берег. Так бы и жила там, припиваюче, но за всё в этой жизни приходтся платить, и Кэтрин не стала исключением. На украденные у меня деньги она купила себе новый дом на берегу моря. Об этом правда там не было сказано — это я добавляю от себя. Но не успела там как следует пожить: она была убита. А вот что именно сообщает газета: «17 —ого июля в своём загородном доме была убита женщина двадцати девяти лет. Как сообщают правоохранительные органы, возможно, это было заказное убийство, потому сейф был вскрыт. Правда, были ли ли там какие-нибудь ценные вещи или нет, неизвестно». А я-то знаю, что там были мои деньги. Ну и ладно, может кому-то они принусут счастья, но таким способом — наврядли.

Стало ли мне легче, узнав о том, что Кэтрин была убита? На этот вопрос я вряд ли найду правильный ответ, потому что время проведенное с ней было проведено не зря. А если ты ничего не потерял — зачем тогда сожалеть?

Часть 3

Любовь как смысл жизни

22 —ое августа.

Я никогда не верил в любовь с первого взгляда. Считал, что это лишь вымысел, который придумали, так, для оправдания своих чувств. Но человек редко верит тому, что говорит ему большинству, пока не убедится на собственном опыте. Так же и я. Мне всегда казалось, что настоящая любовь не может зародится в человеке так быстро; она как зернышко: сначала набирает, набирает силу и энергию, а потом потихоньку начинает прорастать. пока не станет полноценным растением. А влюблённость как по мне — это колючий репей, который побывал сначала на одной собаке, а потом на другой, потом на следующей, и будет так продолжаться, пока не посеет своё последнее семя, из которого впоследствии вновь вырастает репей.

До момоента встречи с Беллой я не понимал разницу между любовью и влюблённостью. Но после всё изменилось. Как только я её увидел, сразу же понял, что она именно тот человек, с кем я проведу остаток жизни, но Белла считала по другому. Она вообще об этом не думала, а была поражена, как я оказался на её яхте тем более таким странным, если не сумасшедшим, способом.

Я наверное пропущу как началось наше общение, потому что для дальнейшего повествования это не будет иметь существенного значения. Поэтому сразу перейду ко дню когда мы впервые остались вдвоём. Именно с это дня началось всё то, что будет дальше.

23 —ое августа.

Она позвонила мне в пятом часу вечера и предложила встреться на её яхте. Этот звонок сделал меня немного сильнее: мне хотелось сказать ей всё, что я думаю, всё что чувствую, а главное — признаться в любви. Но последнее пугало, потому что мы были знакомы не больше месяца, и она могла подумать что я просто — напросто использую её. А этого мне не хотелось. По дороге я купил большой букет красных роз. Почему-то всегда они ассоциировались у меня с романтикой, с любовью. Правда, вслучае отказа эти цветы легко могли оказаться на моей щеке, так что мне пришлось бы не сладко. Но чем выше риск, тем больше награда, а ради такой награды можно было пожертвовать не только щекой.

Я спускался по лестнице к месту где стояли яхты, и лишь одна среди кромешной тьмы заливалась светом. «Неужели никто в столь прекрасный вечер не сидит где-нибудь в тихом уединенном месте и не говорит своей половинке дорогие любовные слова, — подумалось мне». Но этот вечер был создан только для нас с Беллой. Я поднимался на её яхту, когда она встретила меня на носу. Никогда не забуду, как она выглядела: длинные распущенные волосы каштанового цвета, нежно обнимавшие хрупкие плечики лебедя, глаза, в которых горел таинственный зелёный огонек, дававший мне надежду на многое, потому что я слышал о его чудеснейших свойствах, и тонкое черное платье, сексуально обтягивающее прекрасную женскую талию. Всё таки у каждой девушки должно быть маленькое черное платье. Она была восхитетельна. Я как будто вновь влюбился в неё, как будто первый раз, как будто это никогда со мной не присходило. Да, никогда не происходило.

Я подарил ей колючий букет роз и ласково поцеловал в щечку, залитую красным румянцем. Мне показалось, что она будет против такого резкого шага, но ей явно понравилось, потому что сразу предложила открыть бутылку красненького полусладкого. Я автоматически согласился. Но что происходило с моим сердцем, вряд ли можно описать: оно стучало так, что, если прислушаться, как будто вдалеке бежит неугоманная стая степных лошадей, пригоняемая пастухом. Это прозвучит не правдоподобно, но так оно и было. Просто попробуйте также как и я влюбиться и боятся сказать человеку, что ты его любишь. Уверен, эффект будет такой же.

Бутылка вина. Конечно, я понял для чего она хочет выпить, чтоб развязать себе язык и быть искренним ведь, пьяный человек самый искренний. Мы выпили по бокалу вина и закусили прекрасным стэйком. Да, она приготовила ужин, состоящий только из жареного мяса, но какой ужин — под открытым небом. Но для чего? Вопрос.

Один бокал не помог. Я предложил ещё один, потом ещё, пока не понял, что пора. А всё это время мы сидели молча, но пару раз обмолвились о погоде, об искусстве, о моде. Но мы оба понимали, что это пустые разговоры — за ними скрывается нечто большее. Я первый нарушил таинственное молчание и начал нести какой-то бред наподобии этого: «Знаешь, после нашего первого знакомства прошло не больше месяца, но этого времени мне вполне хватило, чтобы многое понять и наконец решиться на шаг, который, возможно, навсегда изменит и меня, и мою жизнь. Так вот, как бы это сказать-то помягче, чтоб тебя не шокипровать. Вообщем… ээ… моё сердце как бы…». Я не успел закончить, как Белла оборвала меня. Тут я почувствоал, как некий груз спал с моих плеч- я знал, нет я предчувствовал, что она продолжит мою мысль. «Да, ты прав, мы мало знакомы, но разве это мешает нам стать чуточку ближе? Нет это не проблема. Проблема в том, что мы хотим, не так ли. Давай, чтоб не ошибится друг в друге напишем в трех словах, что хотим сказать. Тогда всё сразу проясниться». Нет такого от неё я не ожидал. Моё воображенье рисовало, мне как после моего признания она кинется в мои объятья и растает в них, став частичкой меня. Нет, она пошла по другому пути — она проверяет.

Белла вырвала из блокнота два листочка. Один оставила себе, а другой отдала мне. «Теперь напишем, что хотим сказать тремя словами». Она протянула мне шариковую ручку со словом" пиши" и отвернулась. Что мне писать? Я немного разнервничался, но мне пришлось собрать всю свою внутреннюю силу и написать три заветных слова: «Я ТЕБЯ ОБОЖАЮ». Настала очередь Беллы. Она взяла у меня ручку и на своем листочке тоже что-то написала. «Пора перевернуть, — были ее слова перед тем, как она сказала, что наши желания не совпадают. Сказать, что мой мир снова рухнул — ничего не сказить. Но когда я увидел надпись Беллы «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» понял, что не ошибся, а она рассмеялась и мне пришлось её успокоить поцелуем. Никогда не забуду, как её губы вкуса спелой клубники касались моих, как нежно мои руки обнимали её миниатюрную талию и как неожиданно выключился свет.

«Я тебя люблю, — сказали мы одновременно и продолжили целоваться, пока луна не скрылась за набежавшими тучками».

25 —ое августа.

Первые утренние лучи солнца проникали в каюту, где мы с Беллой наслаждались и наслаждались обществом друг друга, но все время находились в понимании того, что сейчас нам придётся расстаться на некоторое время, буквально до вечера, но для меня это была целая вечность, приближение которой мне не хотелось. Но увы, увы.

Я спросил у Беллы, куда она собирается: неужели у неё есть какие-то дела? Но какие? Посути дела я вообще ничего знал о ней: не знал её прошлого. А может, оно и к лучшему, ведь до меня у нее была совсем другая жизнь, которую я никоим образом не могу осуждать.

Я ушел с яхты в половину десятого, не зная куда мне идти и что делать. Были ли у меня друзья? Нет. Была ли у меня семья? Нет. Был ли у меня дом? Нет. Зато у меня были деньги в банке. Пришло время их спустить, не зря же я крутился-вертелся в самом грязном, что есть на свете — в продажном обществе, чьё мнение я выслушал за последнюю неделю: оно меня осудило за мой проступок. Но мне кажется, что в большей степени осудило за то, что я при этом всём выжил; вот если бы я умер — тогда бы да стал героем чью жизнь обрушила череда несчатьев. Почему так? Почму общество любит видеть людей только с плохой стороны? Стоит ему лишь оступиться, уйти в другую сторону и всё — ты персона нон-града, а спустя десятилетия прощать о них и возвышать, забывая о том, как порицало. Оно не умеет ценить живых, только мертвых. Не зря Бальзак сказал, что общественное мнение — самая развратная из проституток. И мне трудно с ним не согласиться особенно когда столкнулся с этим.