Израиль – точка схода

Но не было переживания более сильного, чем то, которое я испытал во время нашего путешествия на Голаны, за 30 лет до этого отбитые у сирийцев в результате той же судьбоносной Шестидневной войны 1967 года. Крутой склон Голан нависает прямо над северным краем Генисаретского озера, и человек, сидящий на его краю может увидеть «весь Израиль» в прицеле своей пушки, если та у него есть. На это обстоятельство в своё время обратил внимание не слишком образованный, но обладавший здравым смыслом премьер-министр Канады, Жан Кретьен. Его имя переводится как «крестьянин» или «христианин» как кому нравится. Оказавшись на берегу Кинерета и услыхав, что враги Израиля могли бы при желании попытаться отравить воду озера, питающего половину страны, он без долгих раздумий заключил, что присоединение Голан являлось совершенно необходимым шагом безопасности, за что ему потом досталось на орехи от «прогрессивных» канадских журналистов!

Почти две тысячи лет тому назад на этот крутой берег вышли три легиона римского генерала и будущего императора Веспасиана, который на пути к мятежному Иерусалиму вынужден был пройти по дну ущелья в труднодоступных горах, следуя вдоль русла ручья, чтобы его солдаты не умерли от жажды под палящим солнцем. В этом ущелье помещался город Гамла, описанный Иосифом Флавием в его «Иудейской войне» и исчезнувший из виду на два тысячелетия, пока его не откопал подвижник-археолог после взятия Израилем Голанских высот в 1967 году. По свидетельству Флавия, несколько тысяч местных жителей этой строго-религиозной иудейской общины встали на пути римского вторжения и удерживали крепость против шестидесятитысячного войска в течение семи месяцев. Стоя на камнях полуразрушенной стены, я, забывая дышать, рисовал склоны холмов в двухстах метрах на север от меня, где находились когда-то римские баллисты, забрасывавшие город каменными ядрами.

А вот первый визит в Иерусалим прошел в суете и без особых эмоций из-за плотноупакованного расписания тур-поездок, включая Вифлеем, и поход на принадлежащую мусульманам площадку над «Стеною Плача». Наконец усевшись отдохнуть за столиком под сенью дерева в центре старого города, я, улучив тихую минутку, прилежно нарисовал открывшийся вид на всему миру известную мечеть. Теперь в неё немусульманам входить запрещается, а тогда – пожалуйста (только обувь сними). За нею идёт Масличная (Елеонская) гора, где уже после нашего первого визита нашли каменный ящик с костями брата (!?) Иисуса. На рисунке она едва различима за куполом мечети Аль-Акса, из которой, как утверждается, взлетел на небо пророк. На вершине горы – колокольня православного храма Вознесения Господня или «Русская свеча», как её иногда называют. Итак, свидетельство двух важнейших событий в истории мировых религий предстало тогда моему взору без особой в тот момент эмоциональной реакции. Мне кажется, что туристическая обстановка и чрезвычайное многообразие открывающихся видов создали тогда эффект пресыщения. К счастью, знакомство с Иерусалимом удалось впоследствии продолжить.