Нора

Я говорила, одновременно пытаясь незаметно сковырнуть вцепившегося в палец жучка: «Я шла в комбини, но по дороге увидела какое-то странное животное…» Прервав мои объяснения, женщина вдруг сказала: «Дай-ка я посмотрю твою левую руку, что там у тебя?» Деваться было некуда — я показала ей палец с жучком, который и не думал ослаблять хватку. Раньше я никогда не видела таких жучков. Он был немного похож на божью коровку, но поменьше размером и без точечек. Место укуса болело. «Ой, жучок», — сказала она и, не успела я опомниться, расплющила маленькую хитиновую голову, с силой надавив на насекомое ногтем. Стряхнув с ногтя хитиновую пыль, женщина двумя пальцами стиснула место укуса и дернула с такой силой, что мне показалось, будто палец сейчас сломается. Останки жучка упали на траву, а на месте укуса выступила небольшая прозрачная капля. «Извини, я знаю, было больно. Просто его челюсти не стоит оставлять под кожей… Ну вот. Так гораздо лучше. Он, вообще-то, не ядовитый, но все равно дома лучше продезинфицировать». — «Да, обязательно». — «Послушай… — Она приблизила ко мне свое лицо. Я не заметила на нем ни капли пота. — Ты невеста? Невестушка? Переехала к нам недавно, так ведь?» Какая «невестушка»? Что это значит? Мне показалось, что глаза за темными стеклами моргнули, но уже в следующий момент все, что я могла разглядеть, — это свое собственное изогнутое отражение в ее солнечных очках. «Невеста младшенького, Мунэаки. Мы живем рядом с его родителями. В соседнем доме с другой стороны… Моя фамилия Сэра». — «Я… мне… очень приятно…»

На втором от нашего дома участке действительно стоял дом. По размеру он был больше родительского, и, кажется, я видела эту фамилию на почтовом ящике у входа. Но когда мы переехали, свекровь сказала не заморачиваться с визитами к соседям для знакомства. Она имела в виду не конкретную семью, а вообще всех соседей. «Не переживай, — говорила она. — Я тебе подскажу, когда лучше всего это сделать. Тут у нас многие работают, дома редко бывают.

А то получится, что к одним ты зашла, к другим нет, — потом проблем не оберешься».

«Простите, что я не зашла познакомиться. Я…» Что сказать? Мацуура… жена сына Мацууры-сан… жена Мунэаки… Я так и не закончила предложение, Сэра не дала мне закончить. Покачала зонтиком из стороны в сторону, и в воздухе запахло чем-то сладким, как цветочная пыльца. Она произнесла: «Ничего страшного. Видишь, я и так знаю, кто ты. Вы переехали в тот день, когда был сумасшедший дождь. Не повезло вам, конечно, с погодой. Хотя для переезда такая погода, как сегодня, наверное, не лучше. Ну и, кроме того, без дождя нам тут, вообще-то, никак… А на твоем месте я бы сейчас дома сидела. Просто у меня на сегодня укол ребенку назначен, а он, видно, заигрался, забыл… Вот иду за ним». — «Укол? Вы имеете в виду прививку?» — «Ф-фух… В такую-то жару, ужас! А ты, невестушка, сама, случайно, не заблудилась? Знаешь, куда идти?» Мне показалось, что прямо у моих ног что-то шевелится. Я посмотрела вниз, но ничего не увидела. «Да, я знаю. Мне вон в ту сторону». — «Точно. Но к реке не стоит спускаться. — Сэра улыбнулась. Ее лоб и щеки были абсолютно белыми, а губы кремового цвета. — Тебе вон в ту сторону».

«Извините, а такие норы тут часто встречаются? Я ее совсем не заметила, когда шла. Просто вдруг провалилась». — «Не могу сказать, но мой мальчик, наверное, знает. Надо его спросить. Он постоянно играет тут, у реки. А потом приходит весь в грязи, весь в насекомых… Я ведь сначала как с дороги тебя увидела, сразу поняла, что плохо дело, потом думаю: а ведь это, должно быть, невестушка наша, невеста младшего Мацууры. Сверху-то одна голова была видна. Я потому и спустилась. Удивилась, конечно, очень». Она тихонько засмеялась, прикрыв рукой рот. На тонком пальце блеснуло обручальное кольцо. Почему она зовет меня невестушкой? Меня никто никогда так не называл. На работе ко мне обращались по фамилии, просто Мацуура… А с другой стороны, мы же с ней только познакомились. Я даже не сказала ей, как меня зовут, а если бы и сказала, не думаю, что она стала бы называть меня Аса-тян, как делала свекровь. И вообще, для нее Мацуура — это как раз свекровь и есть. Даже мой муж в глазах Сэры не Мацуура. Вот и получается, что я вроде как невестушка. И уже довольно долгое время. Просто я этого не замечала. Сэра повернулась и посмотрела наверх. Опять потянуло чем-то сладковатым. Я заметила, что изнутри ее зонтик совсем потемнел от старости.

«Извините, пожалуйста, что из-за меня к вы потеряли столько времени. Спасибо за помощь». — «Ничего-ничего. Я рада, что мы поболтали. Но пожалуй, мне и правда уже пора». Я поклонилась и поблагодарила ее еще раз. На прощанье она обернулась, улыбнувшись еще шире, чем прежде, и сказала: «А знаешь, невестушка, Мацуура-сан, свекровь твоя, — замечательный человек. Повезло тебе со свекровью». — «Вы так считаете? Спасибо!» — «Да, именно так я считаю. Ну, до встречи». И Сэра стала подниматься по заросшему травой берегу к дороге, на ее юбке болталось несколько прилипших травинок.

Когда я осталась одна, я опустилась на колени и заглянула в нору. Дна не разглядеть, слишком темно. Я поднялась и окинула взглядом заросший травой берег. Зверя нигде не было. Река текла в направлении комбини. Цикады снова оглушительно звенели. Что это было за животное? Почему я не спросила у Сэры? Я даже не знала, действительно ли оно дикое. Оно вполне могло оказаться домашним, хотя, конечно, маловероятно. Мне почудилось, что я увидела мальчишку — он высунул голову из зарослей и тут же спрятался обратно в траву. Когда я снова посмотрела наверх, в сторону дороги, белый зонтик Сэры выглядел маленькой точкой. Я наблюдала, как эта точка удаляется, пока она окончательно не скрылась из виду за поворотом. Я выбралась из бурьяна на дорогу. Некоторое время шагала по ней, потом перешла через мост и почти сразу же увидела комбини, там, где и ожидала его увидеть.

Внутри магазина оказалось много детей. Одни сидели на полу, перелистывая толстенные журналы манги, другие переставляли товары на полках: ватные палочки, одноразовые бритвы; кто-то, засунув голову в морозильный шкаф, изучал ассортимент мороженого. Аккуратно обходя детей, я добралась до кассы и вытащила из сумки конверт с квитанцией и деньгами. На кассе единственная работница, пожилая женщина с крашеными каштановыми волосами, взяла у меня квитанцию, проштамповала ее и попросила заплатить семьдесят четыре тысячи иен. Я достала купюры из конверта, который взяла в доме свекрови, — пять бумажек по десять тысяч иен. Это все, что там было. Пятьдесят тысяч иен. Я полезла в свой кошелек, в нем лежала еще десятитысячная купюра. «Извините, вы сказали семьдесят четыре?» — «Да». Она показала мне квитанцию. Все верно. Это был платеж на счет какой-то фирмы, названия которой я никогда не слышала. Опыт подсказывал, что обычно такие названия бывают у магазинов или фирм-производителей здорового питания. «Извините, у меня столько нет…» Женщина на кассе уже поставила на платежку печать с сегодняшней датой и поэтому смотрела на меня с нескрываемой досадой. На вид ей было столько же или даже чуть больше лет, чем свекрови. Ее шея, выглядывающая из воротничка веселенькой униформы, была покрыта морщинами. «У меня нет столько наличных. Я сниму в банкомате», — сказала я. Женщина недоверчиво покачала головой: «Прямо сейчас?» — «Ну да, у вас же тут должен быть банкомат». Она слегка улыбнулась и сказала: «Вон там, рядом с принтером». Ну да, как в любом филиале этой сети по всей Японии. Я достала из кошелька карту и направилась к банкомату, но оказалось, что подойти к нему было невозможно. В проходе, у стойки, где стояли журналы манги, не запечатанные в пластиковую упаковку, столпились дети — по виду первоклашки и второклашки, но, может, среди них были дети и помладше. Они так погрузились в свои комиксы, что совершенно меня не замечали. В магазине играла музыка. Может, радио, а может, запись. Я знала, что это очень популярная сейчас песня, но понятия не имела ни как она называется, ни кто ее поет — по голосу даже не догадаться, мужчина это или женщина. «Извините, дети, мне нужно пройти», — сказала я. Ноль внимания. Я обернулась и посмотрела на продавщицу, но она была чем-то занята и не заметила мое затруднение. «Эй, вы меня слышите?» Они стояли и сидели неподвижно, двигались только их пальцы, быстро перелистывающие страницы. Маленькие рты были приоткрыты, глаза перебегали с картинки на картинку. «Дети! — услышала я мужской голос. — Что вы встали на дороге? Пропустите, человеку пройти нужно. Видите автомат? Сейчас тетя достанет из него деньги».

Внимание детей тут же переключилось на меня. У них у всех в уголках губ было что-то белое — типа сахарной пудры — с характерным сладковатокислым запахом. Я обернулась, чтобы посмотреть, кто за меня вступился, и увидела мужчину средних лет в белой мужской сорочке и черных брюках. Он был не очень высокий, худощавый. Мужчина стоял с независимым видом, уперев в бока руки, в одной из которых он крепко сжимал толстенный, как энциклопедический том, журнал манги, — стоял вполоборота, почти спиной ко мне, только лицо было повернуто в мою сторону. «Мы вам мешаем? Вам не пройти?» — раздались со всех сторон тоненькие голоса. Дети повскакивали с пола и сгрудились вокруг меня. Шортики, сарафанчики; несколько детей — в открытых сандалетах, ногти на пальцах ног — совершенно черные от грязи. «Простите, я пройду». Не спуская глаз с детей и мужчины, я подошла к банкомату. Засунула карту в щель и хотела набрать ПИН-код, но дети столпились прямо возле меня и внимательно смотрели, что я делаю. Маленький защитный козырек над панелью набора номера от детей не спасал. Они были слишком низкого роста. Эти дети прижимались ко мне со всех сторон, как к родной, выглядывали из-под моей руки, с любопытством взирая на монитор банкомата. «Послушайте, не могли бы вы отвернуться?» — «А почему-у?» — «А заче-е-ем?» Я думала, в наши дни даже дети знают, как работает банкомат, но, может, они и правда еще слишком маленькие. Весь их недавний интерес к манге улетучился, и теперь они смотрели только на меня. Так что, пока я набирала ПИН-код, мне пришлось прикрывать панель набора свободной рукой. Потом я нажала на экране надпись «Выдача наличных», ввела цифры «24 000» и нажала «Подтвердить». Взяла из автомата банкноты. Мне показалось странным класть деньги в кошелек, и, зажав их в руке, я пошла на кассу. И тут кто-то из детей крикнул: «Сэнсэй!» Сэнсэй? Мужчина в белой сорочке кивнул мне и улыбнулся, показав все зубы. Я машинально кивнула в ответ. Сэнсэй? «Сэнсэй, у этой тети очень много денег! У нее бумажка в десять тысяч иен!» Остальные дети засмеялись: «Десять тысяч! Десять тыщ!» Мужчина страдальчески улыбнулся: «Это и правда немало, но вы забыли, что о таких вещах нельзя кричать на весь магазин. Так что тсс, молчок!» — «Тсс? Тсс! Тссс!» — Дети громко зацыкали, запрыгали, мужчина рассмеялся, и они начали смеяться вслед за ним. И я тоже засмеялась. Только женщина на кассе осталась безучастной. Она равнодушно взяла у меня деньги, быстро пересчитала их, а потом еще раз, медленнее — так, чтобы я все видела. Ну что ж, сдачи на мороженое, похоже, не осталось. За то время, что я работала, мне удалось скопить не так уж много денег. А теперь я была безработной, и последнее, что входило в мои планы, — это трата сбережений. Но что я могла сделать? О чем вообще свекровь думала? Наверное, просто очень спешила.