Легкое сумасшествие по имени любовь

* * *

Когда на следующий день я вернулась со встречи с Кайлом, моя предсказуемая, но неуклюжая тетя играла на террасе с детьми в веселую игру «Рыбалка»[38].

Когда я сказала ей, что остаюсь в Белл-Харборе, она была так же счастлива, как Фонтейн, то есть на свете есть по крайней мере два человека, которые любят меня.

А до того я рассказала Кайлу обо всем, что произошло между мной и Дезом. Мне было просто необходимо выговориться перед кем-то, кто не сходил с ума от переживаний за Доди. Кайл пообещал сохранить мою тайну и так загрузить меня заказами на наведение порядка в домах нерях, чтобы у меня не было времени даже подумать о чем-то еще. Меня это устроило.

— Кто победил? — спросила я детишек, шлепнувшись на стул.

— Я! Я вытащил «К» и еще одну «К»! — похвастался Джордан.

— Это называется «король», милый, — сказала я ему.

— Неважно, сколько карт ты достанешь. Считаются только парочки! — пояснила Пейдж.

— Но «К» же клуче, чем «Д»! — заспорил Джордан.

— Зайчики, — обратилась к ним Доди, — бегите на кухню и нарисуйте мне несколько картинок, пока я разговариваю с вашей мамой. Я бы хотела картинку с бабочками и броненосцами. Справитесь?

Дети выбежали из комнаты, затеяв по дороге спор о том, как выглядит броненосец.

— Ну, как прошел обед с Кайлом?

Я стащила наволочку с диванной подушки.

— Хорошо. Он рад, что я остаюсь.

Доди закинула ногу на ногу и расстегнула молнию на юбке.

— Эту юбку мне достал Уолтер. Ее носила Оливия Ньютон-Джон в фильме «Бриолин». Боже, она была такая стройняшка. А каков был Джон Траволта! Настоящий секс-символ. Кстати, о секс-символах. Куда это запропастился Дез?

— Он весь в трудах праведных. Пишет, что с ним все в порядке и надеется, что ты чувствуешь себя хорошо.

Доди сжала губы, нахмурившись:

— Сэди Тернер, ты лжешь. Я могу это видеть хотя бы по тому, как твоя аура меняет цвет. Так где он на самом деле?

Я притворилась безразличной.

— Доди, моя аура тебя обманывает. Он занят работой, и это правда.

Ведь это действительно было правдой. Только не всей.

— Вы что, поссорились из-за меня? — Она скрестила руки на своей необъятной добродетельной груди. — Дез злится, что я сразу не сказала вам всем насчет моего рака?

Рак был очередным словом на «Р», которое означало для меня тревогу. Я просто ненавидела его, когда оно срывалось с ее языка так просто, будто она сказала какую-то мелочь, вроде «у меня что-то в зубах застряло».

— Он не злится. И разумеется, мы не поссорились. Не говори глупостей, Доди.

— Сэди Тернер, я тоже не позавчера на свет появилась!

— «Вчера», а не «позавчера», — механически поправила ее я.

— О, ты опять за свое! — огрызнулась она. — За ветром леса не видишь, не то что дальше своего уха!

— Что? — Она могла задурить мне голову быстрее, чем стакан виски «Джек Дэниелс».

— Тогда он, наверное, зол на меня. Потому что я хотела заполучить рекомендации, что мне делать, но чтобы ты при этом ничего не узнала, и тем самым поставила его в неловкое положение. Поэтому, видимо, он как-то отыгрался на тебе?

— Нет, это я на него рассердилась, — ляпнула я. Проклятие! Проклятие! Может, мне и удалось бы промолчать, но я не могла устоять перед торжествующей улыбкой Доди.

— А почему ты на него рассердилась? — Она напоминала гончую, взявшую след.

— Я была расстроена тем, что он мне ничего не сказал. Это все равно что соврать. Но с этим покончено. — Я откинулась на подушку.

— Ерунда, Сэди. Маленькая ложь во спасение, чтобы защитить меня. Не могла ты так на него рассердиться из-за этого.

— Я не сержусь. — Слезы, которые я старательно сдерживала последние дни, так и покатились по моим щекам. — Он уезжает в Сиэтл.

Доди подобралась поближе, обняла меня и погладила по голове, как маленькую. И я, как маленькая, уткнулась лицом в ее мягкое плечо и разревелась.

— Сиэтл? — наконец-то произнесла она. — Да это же просто смешно. Там же ничего интересного, только кофе и дождь. Разве он не понимает, что ты к нему чувствуешь? — Она выудила платок из декольте и попыталась вытереть мне нос.

— Да какая ему разница. — Я выпрямилась. — Мы оба с самого начала знали, что это всё ненадолго. Он меня не обманывал. И даже если бы мы оба остались здесь, то все равно нам пришлось бы расстаться.

— О, эта знакомая позиция. Ты говоришь как твоя мать.

— Нашла, что сказать. Ты думаешь, мне без этого недостаточно дерьмово?

— Прости, но это правда. Никто не заслуживает быть обманутым, и ты совершенно правильно бросила Ричарда, Сэди. Он дрянной человек. Но суть в том, что твоя мать начала отталкивать твоего отца задолго до того, как он сделал что-то плохое. Она — моя сестра, если ты помнишь, и я видела, что их брак в опасности, но она хотела видеть только его ошибки, а своих признавать не желала. Потом он наконец-то не выдержал и ушел, а она с тех пор так и живет несчастной. Этого ты себе хочешь? С этим ты мечтаешь провести ближайшие тридцать лет?

— Что тебе надо, чтобы я сделала, Доди? Он переезжает в Сиэтл!

— Но еще не переехал, да? Прямо сейчас ты встаешь, идешь к нему и рассказываешь обо всем, что чувствуешь.

— Он уже уехал. Я была там пару дней назад, дом был заперт. А когда я позвонила ему на мобильник, оказалось, что абонент недоступен.

— Ты позвонила всего один раз? Это все, на что ты способна? Позвони ему еще раз.

Слова Доди так и крутились у меня в голове. Может, и впрямь позвонить ему? Я не оставила сообщение в прошлый раз, поэтому он мог даже не догадываться, что я звонила. Хотя мог бы и сам позвонить, если бы захотел. И вообще, он ушел. И все же я не хотела быть такой наполненной горечью, да еще и мстительной, как моя мать. Я набрала номер Деза, и на этот раз абонент оказался в зоне доступа.

— Дез, привет. Это Сэди. Я надеюсь, мы можем поговорить. Позвони мне, ладно? — Я повесила трубку, довольная собой. Ведь я все-таки попыталась. Когда же он перезвонит? Я бы нашла, что ему сказать.

Но этого так и не случилось. Ни звука за целых долгих три дня. Больно. Очень. Я заслужила хотя бы разговор. Но он, видимо, считал, что покончено — значит, покончено. Молчание опустошало и высасывало из меня силы. В очередной раз любовь привязала камень к моему сердцу и бросила его в реку отвержения.