Легкое сумасшествие по имени любовь

* * *

Вечеринка только набирала обороты, друзья и родня всё прибывали. Фонтейн носился по пляжу, как песчаный краб, встречая каждого и провожая к Доди, восседающей на украшенном тюлем троне. Она казалась парящей в облачке из меренг. Мама сидела рядом с ней. Ее поза, ее маникюр — всё прямо-таки отдавало безупречностью. Невозможно было быть более непохожими друг на друга, чем эти две сестры.

Пейдж и Джордан поздоровались с папочкой краткими и тщательно выверенными фразами, прежде чем Пенни их увела, и теперь носились по пляжу с целой ватагой кузенов. Это должно было занять детей по крайней мере до тех пор, пока мы не выживем Ричарда, чтобы они нечаянно не выдали мою дьявольскую тайну.

Кайл играл роль внимательного кавалера, обнимал меня, похлопывал по заду и так увлекся, что мне пришлось велеть ему прекратить.

— Извини, — прошептал он. — А разве парни-натуралы ведут себя по-другому?

— Бывает. Но это не значит, что такое нравится женщинам-натуралкам.

Он пожал плечами и отхлебнул из бокала.

Солнце понемногу клонилось к горизонту, и по мере того, как обильные возлияния смягчали семейные обиды и превращали незнакомых друг с другом людей в приятелей, вечеринка становилась все более шумной.

Возрастной диапазон развлекающихся на танцполе включал всех, от самых юных годами до самых юных душой. Приехал Гарри, и я наблюдала, как Доди пытается научить его танцевать танго с зажатой в зубах гвоздикой. Вечеринка удалась, и мы с Кайлом, Фонтейном и Джаспером, отойдя в сторонку, поздравляли друг друга с удачей.

— Я полагаю, это успех, — сказал Джаспер, поднимая бокал.

— Согласна. Доди, похоже, счастлива! — добавила я.

Бокалы звякнули, когда мы чокнулись.

— А благодаря новому Дезу нам удалось даже натянуть всем… кепку на нос, — сказал Фонтейн, улыбаясь Кайлу.

— Кепку на нос, да? А что, ты носил кепку в последние дни, Тимми? — спросил Ричард, возникший у нас за спиной. Он был как смерть, такой же тихий и пугающий.

— А где Бэмби? — спросил Фонтейн.

Ричард хмыкнул и отпил из своего бокала.

— Барби, — поправил он. — Она в доме, смотрит телевизор. Сэди, твоя гребаная адвокатша еще не перезванивала?

— Пока нет, Ричард. Почему бы тебе просто не свалить отсюда? Ты и так получишь то, что хочешь. Тебе обязательно портить мне вечеринку? — Если в моем голосе и звучало раздражение, так это потому, что Ричард нарочно доводил меня.

— Поверь, никто не хочет свалить с этой сельской вечеринки больше, чем я, но я проделал такой путь из Гленвилла не для того, чтобы уехать без ключей от своего дома. — Он сделал еще глоток, всасывая губами кубик льда, а потом кивнул Кайлу:

— Так ты врач, да?

Кайл не сразу понял, что эти слова относятся к нему.

— А, м-м-м, да.

— Педиатр, мануальный терапевт или что-то вроде того?

— «Скорая помощь». — Кайл украдкой зыркнул в мою сторону, будто спрашивая «это так или нет?»

Я взмокла. Мне не хотелось, чтобы Ричард болтал с моим лжебойфрендом. Если он нас раскусит, я буду слушать об этом вечно.

— Ричард, а ты разве не должен сидеть сейчас в доме с Бэмби?

— Барби. И я всего лишь пытаюсь поговорить с твоим новым другом. Ты же помнишь, меня всегда заботило, с кем общаются мои дети.

Я не могла не расслышать в его словах затаенную угрозу. Если я не подпишу документы в ближайшее время, он снова начнет говорить, как ему не нравится Фонтейн. Какая ирония.

Он снова повернулся к Кайлу:

— Ты из Шотландии, правда? А почему у тебя нет акцента?

Мы и забыли об этой маленькой детали! У Кайла был явный среднезападный говорок.

— Я прожил в Штатах большую часть своей жизни. Но если уж говорить о странных акцентах, тебе следовало бы докопаться до своего деревенского прононса, Дик, — ответил Кайл.

Я с облегчением улыбнулась. Отличный ответ, Лжедез. Кайл был лучшим поддельным бойфрендом, какого можно было вообразить.

Чувствуя, что здесь он словесную дуэль явно не выиграет, Ричард повернулся к Джасперу:

— А ты все так же подаешь бургеры?

— Да.

Это становилось утомительным. Скорее бы уж Джанет перезвонила — тогда Ричард наконец уберется! Я рассматривала толпу. Может, там найдется какой-нибудь не слишком приятный — и ничего не подозревающий — родственник, которому я могла бы сплавить своего бывшего?

Посмотрев в сторону пляжа, я увидела одинокую фигуру, идущую к нам. Высокую, широкоплечую, до боли знакомую. Мое сердце остановилось. Оно не просто пропустило удар. Это была полнейшая, с визгом шин и тормозов, с криком «уберите-детей-из-под-колес» остановка. Дез. Он вернулся в Белл-Харбор. Нет, еще лучше. Он шел к нам. Шел на вечеринку Доди! Он подзагорел и выглядел просто умопомрачительно, его рубашка сияла нетронутой белизной, хлопая на ветру. Он был в сто раз красивее, чем я помнила. Но разве это возможно? Желание побежать навстречу и осыпать его поцелуями овладело мной.

— Дез… — невольно выдохнула я его имя.

Он был слишком далеко, чтобы услышать, зато Кайл стоял рядом со мной.

— Что? — спросил он.

Я удивленно уставилась на него. Постойте. Что? Вот дерьмо! Вот же дерьмо! Кайл! Ричард! Лжедез и настоящий Дез! Ну и что теперь делать?!

— Дез, — сказала я снова сдавленным голосом и слегка отвернула голову, чтобы Ричард ничего не заметил.

Но Кайл и Фонтейн уловили, что что-то не так. Проследив за моим взглядом, Фонтейн потерял дар речи, а Кайл переводил взгляд с меня на Деза, а с Деза на Ричарда. Джаспер тоже засек нашу тихую панику и повернулся посмотреть, что происходит. Он издал звук, какой издает Фацо, набрав полную пасть арахисового масла. Затем резко повернулся к Ричарду, загораживая ему вид на пляж, и задал вопрос:

— Так кто, по-твоему, был лучшим в боях с Мейуэзером?

О, спасибо, Джаспер, спасибо! Разговор о любимом боксере отвлечет внимание Ричарда. Но ненадолго. Что мне делать, что же мне делать?! Дез был в двадцати футах и быстро приближался. Выхода нет. Я обречена, обречена на разоблачение. Вот тут я поняла, как волки отгрызают себе лапы, чтобы освободиться из капкана. Ну, не совсем поняла. Потому что это все-таки странно. Но по меньшей мере мне была понятна логика волка. Я хотела вырваться из ловушки. Ловушки, созданной мной из гордости и упрямства. И, вероятно, глупости. Но что делать? Что можно сделать? Я собиралась сказать правду быстрее, чем Дез смог бы услышать.

— Ричард, я должна сказать…

Но мои слова заглушил визг Фонтейна.

— Дорогой! — пропел он и побежал к Дезу, широко распахнув объятия. — Что так долго? Я думал, ты уже никогда сюда не доберешься.

Дез замер на полпути, его глаза округлились при виде Фонтейна, летящего на него с видом атакующего лебедя. Когда Фонтейн подпрыгнул и вошел в лобовое столкновение с Дезом, это было похоже на замедленную съемку автокатастрофы. Затем мой кузен обнял Деза за плечи и крепко поцеловал прямо в губы. Тот буквально отшатнулся — как от толчка, так и от шока.

Если бы этот момент не был так ужасен для меня во всех отношениях, то мог бы получить звание самой забавной сцены, что я когда-либо видела.

— Что за херня, Фонтейн?! — воскликнул Дез.

Мое сердце выдало последний судорожный удар, и я пересмотрела свое отношение к отгрызенным лапам.

— Ты такой гадкий, что заставил меня маяться здесь одного, плохой мальчишка. — Фонтейн хихикнул, утягивая ошеломленного Деза к скоплению гуляк. — Но, по счастью, мне было с кем пообщаться. Видал? Сэди тут со своим новым парнем.

— Со своим новым…

— Его зовут Дез, — решительно брякнул Фонтейн.

— Что-о-о?

— Смотри. — Фонтейн схватил Деза за подбородок и повернул к нам.

Тот увидел, как Кайл берет меня под ручку. Дез поднял было руку, чтобы указать на Кайла.

— Это Ка…

— …который уже был здесь. И так мило с его стороны прийти к Доди на день рождения, мы все хотим, чтобы она была счастлива. Да, ты знаком с Джаспером? С ним Бет, разумеется. А это Ричард, бывший муж Сэди, которого она бросила, потому что он оказался мудаком. Его сюда не приглашали. Он сам недавно приперся.

Нарочитость объяснений Фонтейна была настолько явной, а представление таким впечатляющим, что мне не верилось, что никто из нас не расхохотался. Мы все были слишком ошеломлены.

Зато Ричард не обращал внимания на драму, разыгрывающуюся в его честь. Он слишком старательно пытался высосать мак из зубов, чтобы быть внимательным. А поскольку он смотрел на Фонтейна весьма предвзято, то даже не пытался притворяться, что интересуется встречей с кем-то из его любовников.

Дез пристально оглядел нашу компанию, наконец остановив взгляд на мне. О, что это за чувство — снова смотреть в эти прекрасные зеленые глаза. Что за момент. Что за наслаждение. Что за гребаная катастрофа. Это же абсурд. Пора было это прекращать.

— Ричард… — снова начала я, но Фонтейн и не думал останавливаться.

— Сэди, Сэди, позволь мне закончить представлять вас. Ричард, это… э… Джерард. Джерард, это… все.

Дез моргал, как пришелец, очнувшийся в лаборатории на другой планете. Он смотрел на Фонтейна, и недоумение сквозило в каждой черточке его лица. Фонтейн пожал плечами и закатил глаза. Дез вздохнул и на мгновение отвернулся. Это не сработает. Он не согласится в этом участвовать. А зачем? Он уже распробовал привкус идиотского карнавала, которым была моя жизнь, и решил, что ему этого не надо. И сейчас я не могла его в этом винить. Я не стоила того, чтобы обо мне беспокоиться. Потом Дез снова посмотрел на меня и еле заметно кивнул. Мое сердце начало биться, но едва-едва.

— Похоже, мне придется наверстывать упущенное, — сказал он.

— А ты кто? — спросил Ричард, будто только что заметил вновь прибывшего.

Фонтейн прижался к руке Деза:

— Это мой потрясающий новый любовник.

Удивительно, но лицо Деза не выражало абсолютно ничего, будто его поразила внезапная амнезия. Он протянул руку Ричарду, который неохотно удостоил его небрежного, мачистского, «одного-раза-довольно» рукопожатия.

— Дик, — приветствовал его реальный Дез.

— Ричард, если позволишь.

Дез поджал плечами:

— А я Джерард. Очевидно.

— И тоже шотландец?

Дез взглянул на Фонтейна.

— Да! — решительно ответил Фонтейн.

— Какое совпадение.

Я вжалась лицом в руку Кайла, не зная, смеяться мне, признаться или продолжать наблюдать, как проходит моя собственная ужасная казнь. Либо Дез был хорошим актером, либо очень растерялся, не зная, что делать дальше.

Ричард ухмыльнулся:

— Он слишком мачо для тебя, Фонтейн.

— Ревнуешь? — прошипел Фонтейн.

Ричард улыбнулся снисходительной улыбкой, которая всегда вызывала у меня ассоциацию с Гитлером.

— Да, если тебе так нравится. Сэди, как долго я еще должен торчать посреди этого гей-парада?

— Приятель, ты не находишь, что это несколько неуместно? — сказал Дез, приобняв Фонтейна.

— Неуместно для чего? — Ричард смотрел на них так, будто они были тараканами на дне его стакана. — Слушай, парень, если тут что-то и неуместно, так это такие, как ты, шляющиеся на виду у моих детей.

— Дез! Ты здесь! — Это была Доди. Она сбежала с танцпола, ее пышная юбка путалась в ногах.

Дез сделал было шаг в ее сторону, но повернулся и посмотрел на Кайла.