Ни тоски, ни любви, ни жалости

- А кто? Кому понадобилась несчастная девушка?

- Там кроме двух мужчин никого не должно было быть, - всхлипывала Ольга.

- Там находился еще ребенок, я не собиралась вообще стрелять! Произошедшее было полнейшей неожиданностью. Будь у меня больше времени, я бы выследила неизвестного снайпера. Можете проверить оружие, не единого патрона не выпущено, кроме пристрельных в отделе выдачи. Все задокументировано.

- Я много раз проверяла информацию, никакого ребенка с девушкой не должно было быть, - виня себя в этой ситуации, снова пыталась оправдаться Ольга.

- Бывает разное стечение обстоятельств, но я всегда отдаю себе отчет. При детях задание не выполняю.

- С использованными патронами я сам лично разберусь! Вы обе завтра объяснительные на стол! – повышенным тоном скомандовал полковник.

- Лучше узнайте, что это за девушка и кто ее мог заказать? Почему наш объект находился там. Пахнет подставой, - сказал я.

- Чем пахнет я сам разберусь, а вы Жанна Дмитриевна, отстранены от работы до выяснения обстоятельств!

- Я могу идти? – продолжать этот бессмысленный ор не было желания.

- Идите! Никому не слова!

Ольга выбежала за мной, и мы вместе направились в пустой отдел. Винтовку не сдала, а, по велению Павла Романовича, оставила в его кабинете. Куратор не могла прийти в себя, за все существование отдела - это первый непредвиденный случай.

- Оля, не переживай, не твоя вина. – сухо сказала я, не люблю выслушивать нюни.

- Как я могла упустить еще двух человек?

- Вот это и странно, в деле нет сведений о маленькой девочке, а объект так трепетно держал этого ребенка как своего. Что-то здесь не сходится…

- Но вся информация проверяется не один раз и не одним сотрудником.

- Именно. Таких ошибок не случалось раньше.

- Думаешь это подстава свыше? – тыча пальцем вверх, прошептала мне Ольга.

- Я ничему не удивлюсь. Смена руководства, смена власти, - также тихо ответила я.

Домой приехала в начале одиннадцатого, с диким желанием поесть. Какими же вкусными казались купленные несколько дней назад пельмени, дождавшиеся своего часа.