Заставлю быть моей

— Тот. Тот, милая, просто плати той же монетой. Но я тебе скажу, что более чем уверена, что он не будет тебя трогать. Я тут немного поузнавала, — добавляет шепотом. — У Алекса с отцом не очень хорошие отношения. После смерти матери они немного стали терпеливее друг к другу. А раньше постоянно цапались. Алекс не станет его провоцировать.

Не знаю, но и спорить с подругой не хочу. Посмотрим, как будет. Я рада, что уже завтра могу вернуться к учебе. Увидеть одногруппников и немножко отдохнуть.

— Жаль только, что я теперь одна буду к универу ехать, — вздыхает.

Дом Алекса ближе к универу и в другой стороне от моего дома. Дорогой теперь я буду только книжки читать.

Еще немного поболтав с подругой, заканчиваю с вещами и на негнущихся ногах спускаюсь на первый этаж.

За окном почти вечер, да и проголодалась я страшно.

— Дочка, — замечает меня на ступеньках мама, — мы едем в супермаркет, ты тут не скучай и покушай. На плите есть суп, в холодильнике утка, не сиди голодная! — строго посмотрев на меня, прячется за дверьми с дядей Егором.

Есть в доме Алекс или нет, но только от одной мысли, что мы можем остаться здесь наедине, становится жарко.

Иду на кухню и открываю холодильник, достаю утку и соус. Закрываю дверь и подпрыгиваю с перепугу. Алекс исподлобья смотрит на меня изучающе. Без майки, только в спортивных штанах, а с мокрых волос падают капельки воды.

На груди просто офигенная татуировка, переходящая на левое плечо. Становится интересно, что там нарисовано, и я делаю шаг к нему, разглядывая.

— Нравится? — тянет охрипшим голосом.

— Очень красиво! — я правда так думаю. Легко касаюсь рисунка, провожу пальцами, не отводя взгляда от неземной красоты.

Поднимаю взгляд, и в горле сразу пересыхает. Светло-голубые глаза потемнели, и я знаю это состояние — он зол.

Убираю руку, прокашливаюсь и решаю смягчить обстановку.

— Голоден? — отрезаю кусок мяса. — Разогреть и тебе?

— Нет! — бросает на спинку стульчика полотенце, которое все время держал на плече, и уносится прочь.

— Психованный, — бурчу под нос. Что я не так опять сделала?

32

На следующее утро мы сталкиваемся на лестнице. Алекс поднимает на меня взгляд и быстро спускается вниз, даже не поздоровавшись.

Вчера он не ужинал с нами, аргументируя это какими-то важными делами, за полчаса перед ужином ушел, громко хлопнув дверью.

— Доброе утро, — широко улыбаюсь. Сажусь за длинный стол. Не знаю, как себя вести, ведь тут есть домработница. Она и помогает матери у плиты.

Дома, когда не опаздывала, всегда это делала я, и теперь странно себя чувствую. Егор сидит во главе стола с планшетом в руках. Одет в белую рубашку и галстук. Мне кажется, что он не просто владелец автомастерской, больше похож на депутата.

— Алекс, — строгим голосом произносит, не отрывая глаз от планшета. — Садись! — звучит как приказ.

Несколько секунд спустя слышу за спиной шаги. Алекс обходит стол и садится напротив.

— Спасибо, что оказали нам честь позавтракать с нами!

Речь Егора мне сразу не нравится. И взгляды, которыми они обмениваются, больше похожи на лезвие ножа.

И так я чувствую себя неуютно, а с таким напряжением, боюсь, сердце может остановиться.

Завтракаю, только вкуса не чувствую. Стараюсь поддерживать разговор. Иногда ловлю на себе взгляды, а когда время приходит идти, Егор нас останавливает.

— Сын, ты же знаешь, что вы учитесь с Милой в одном универе?

Втягиваю голову в плечи. Знаю, к чему он клонит, но я не хочу ехать с ним в одной машине. Хватит проживания под одной крышей.

— И? — Алекс уже недоволен, я слышу по голосу. Голубые глаза опять темнеют. Становится неуютно, и решаю вмешаться.

— Если вы о том, чтобы подвезти, — не надо, меня подруга ждет.

Мама с укором смотрит на меня, и я сразу закрываю рот.

Хочу сбежать отсюда. Я не в своей тарелке. Отвыкла от мужских приказов.

Мы с мамой жили в гармонии, ругались иногда, но в основном были спокойны. А тут еще нет суток, как мы переехали, а я готова жить даже на вокзале.

В общем, откреститься не удается, и Егор нас провожает до самой машины, чтобы убедиться, села я или нет.

— Останови здесь, — до универа еще целых три, но я уже не могу слушать тишину и как руль скрипит от напора пальцев Алекса.

— Хочешь назад в больницу? — кидает в меня один убийственный взгляд.

— Нет. Мне надоела взрывоопасная атмосфера, вот и все, — фыркаю. Прижимаю рюкзак ближе к груди, отворачиваюсь.

— О-о, — довольно тянет, но даже в одной букве столько эмоций, что меня начинает потряхивать. — Привыкай, детка, ягодки еще впереди! Ну если ты не изменишь своего истинного пути! — троллит. Ноздри раздуваются от злости, и даже выражение лица меняется. — Потому что я кардинально поменял свое мнение.

Я смотрю на него во все глаза, а потом сама не понимаю, как опускаю свою руку на его, лежащую на руле.

— Я рада, что ты решил дать своему отцу и моей маме шанс.

И, когда мозг наконец-то понимает, что я сделала, резко убираю руку. Складываю на коленях, покраснев до кончиков волос.

Алекс спокойно паркуются возле универа, поворачивается ко мне и теперь уже сам накрывает мою дрожащую руку.

— Что ты себе там надумала? — ржет, пытаясь поймать мой взгляд. Я несколько раз пытаюсь открыть дверь другой рукой, но замок заблокирован.

Жар от его прикосновения останавливается на щеках, а поднять взгляд силы нет.

Рваное дыхание возле щеки и вовсе заставляет замереть.

— Крошка, я понял, как мне повезло, вот и все, — сжимает мою руку, — буду приглядывать за своей «младшей сестричкой», а когда твоя мама устанет от контроля, а это случится совсем скоро, ты, — делает невыносимую паузу, — будешь моей.

— С ума сошел?! — отталкиваю от себя. — Не смей ко мне больше прикасаться! — вырываю свою руку и, не знаю каким образом, открываю дверь.

Сердце больно стучит в висках, а кровь кипит лавой злости. Бегу в аудиторию, на ходу прилетает сообщение, от которого возникает желание вернуться и побить его машину.

— Самовлюбленный идиот! Ненавижу! — бурчу под нос, приближаясь к подруге.

На нервной почве почти ничего не успеваю. Пары пролетают быстро, а когда время приходит идти домой, я падаю Катьке на уши.

— Да-а, Алекс, по ходу, еще не понял, что его отец без ума от твоей матери, — протягивает мне шоколадку, только что купленную в автомате. — Жаль мне тебя, подруга, я не думаю, что он отступит, — подбадривает. Я только закатываю глаза и благодарю за поддержку. — И погулять я сегодня с тобой не смогу, прости, домой нужно.

Конечно, я отпускаю. У нее дома маленький карапуз, к нему нужно много терпения и внимания.

Приезжаю домой и сразу сажусь за уроки. Не хочу думать об утреннем происшествии, но, как только закрываю глаза, такое ощущение, что Алекс опять дышит мне в лицо.

Кожа покрывается мурашками, а запах его тела вызывает улыбку. Перед глазами появляется татуировка. Дыхание перехватывает.

Врезаю себе мысленный подзатыльник и снова берусь за учебу.

— Доченька, — мама появляется в комнате, подходит к столу и садится на постель. — Мы сегодня с Егором приглашены на одно мероприятие, — смотрит с любовью, а я так и рвусь сказать, что не хочу здесь быть. — К сожалению, я не могу тебя взять с собой, поэтому вы остаетесь с Алексом дома. Я спросила, он никуда не идет, надеюсь, вы поладите.

— Хорошо, — проглатываю ком в горле, пытаясь улыбнутся.

— Тогда я собираюсь, а ты учись.

Мама целует меня в волосы и оставляет меня с тревожными мыслями.

Вечер обещает быть длинным!

33

Зачем себя накручиваю — не понимаю. На самом деле я не вижу в глазах Алекса той злобы, которая бушевала в первый день нашего знакомства. Я четко помню стеклянный взгляд, острые слова, словно иголочки, и тон. Грубый, невежливый и даже в какой-то мере противный.

Сейчас он другой. Есть блеск, лидерство и тот факт, что он привык добиваться своего.

Пусть он не сын крутого бизнесмена и в нашем универе есть покруче ребята, но он заслужил свой авторитет «плохого парня» совсем по другим причинам. Я интересовалась по каким, но никто, как объяснила Катька, никто не хочет об этом говорить.

Я даже не просила, она сама все узнала.

За это и люблю мою подругу. Без слов меня понимает.

Поднимаю взгляд на часы: полдесятого. Мама уже давно ушла, а я, словно провинившийся ребенок, боюсь сунуть нос за дверь. Кушать хочется ужасно, желудок гневно урчит на меня.

Собираюсь с духом и на пальчиках выхожу из комнаты.

Я не боюсь сводного брата, просто чувства рядом с ним переплетаются настолько, что понять их невозможно. Я теряюсь. В груди колотится горячий камень вместо сердца, а его взгляды действуют наркозом на все тело.

В коридоре тихо, только ночной свет горит на потолке. Егор рассказывал, что всегда оставляет его на ночь, на всякий случай.

Кухня свободная, и сразу достаю из холодильника еду. Легкий салат, и сейчас поджарю два тоста и хватит. Еще есть желание фруктами затариться, но есть их можно и в моей комнате.

— А ты смелая! — через несколько минут появляется парень. В домашней одежде он кажется каким-то не таким, более раскованным, что ли. Широкая футболка и уже знакомые мне штаны.

— Никогда трусихой не была, — отвечаю с набитым ртом. Алекс проходит внутрь и останавливается возле кофемашины.

— Я о том, что ты не боишься кушать на ночь. Девушки обычно визжат, что после шести не едет, — одним глазом наблюдаю, как он готовит кофе. Выглядит расслабленным и довольно спокойным. Только я знаю, как он может в один момент вспыхнуть как спичка.

— А ты, как я вижу, спец, — закидываю сразу две ложки салата в рот. Встаю, убираю за собой и, подхватив вазочку с фруктами, иду на выход.

Я злюсь. Сама не понимаю почему, но горечь обвивает горло. Бросаю один взгляд на Алекса и, не дождавшись ответа, бегу в свою комнату.

Настроение посмотреть боевик или плачевную мелодраму.

Ложусь на постель и включаю телек. Капец. Откуда он знает? Неужели так часто приглашал девушек на свидания?

А мне-то что? — противлюсь сама себе.

— Боже! — зарываю голову в подушку. — О чем я думаю?

Мне нет до него дела. Нет. И не будет.

Немного отчитав себя, берусь за фрукты. Проходит минут двадцать, как дверь без стука открывается и Алекс входит как к себе в комнату. Обходит кровать и ложится на нее с другой стороны, подхватив яблоко с вазочки.

— Ты совсем охренел? — фыркаю.

— Это ты охренела, я у себя дома, — бросает яблоко обратно в вазу. Ловит меня за запястье и тянет на себя. Спустя секунду я оказываюсь слишком близко к голубым глазам.

34

Я никогда не думала, что можно вот так задыхаться, просто смотря в глаза. Забывать, для чего предназначены легкие и кислород. Взгляд, как тайфун, затягивает в свои сети, не оставляя возможности выбраться на волю невредимой.

Только смотрит, крепко прижимая меня к себе, как будто зацеловывает мое лицо взглядом, пытается запомнить каждый штрих лица.