Заставлю быть моей

1

Дикий шум болельщиков проносится по всем рядам. До конца игры остается всего несколько минут.

Наша команда отстает лишь на несколько очков, и я очень волнуюсь.

— Давай! Давай! — поддерживаю настрой толпы. Мой парень умело справляется с соперниками, когда получает пас от товарища по команде. Бежит к корзине, делает двойной шаг, я замираю в ожидании броска, но его, нагло и под возмущенные крики болельщиков, валят на землю.

Я замираю. Несколько длинных секунд смотрю, а потом срываюсь с места.

— Мила!

Возмущение подруги теряется в гудении фанатов баскетбола.

— Как ты? — подбегаю к любимому, волнуясь жутко, хаотично осматриваю его тело. Он уже успел подняться на ноги.

— Норм, — принимает из моих рук бутылку с водой.

Игра остановлена. Судья что-то активно втирает виновнику падения моего парня. Последний громко выкрикивает, бросает мяч, а тогда подходит к нам.

Таранит взглядом Даню и переводит голубые глаза на меня.

Сразу стесняюсь и опускаю глаза. Еще несколько бесконечных минут чувствую, как лицо горит от острого взгляда незнакомца.

— Это еще не конец!

Его голос вызывает дрожь во всем теле. Грубый баритон пропитан злобой и ненавистью. Я даже боюсь поднять взгляд, настолько он кажется мне ненормальным. И уйти сил нет.

Я не намереваюсь вмешиваться в мальчишеские разборки.

— Не вопрос! — злостно бросает мой парень, и только затем я осмеливаюсь посмотреть, что происходит.

Ребята сцепились взглядами. Не отступают. Ни один. Воздух сейчас заискриться.

Хмыкнув, незнакомец бросает на меня еще один холодный взгляд и только затем шагает к выходу. Поднимает татуированные руки и показывает средние пальцы.

Публика неистовствует. Фанаты соперников свистят от восторга, на что парень подбадривает их хаотическими движениями рук.

— Придурок! — не удерживаюсь от брани.

— Все, беги на трибуны. Надо победить, — отдает бутылку, быстро целует в щеку.

Киваю в знак согласия, краснею от пристального внимания публики, быстренько оказываюсь возле подруги.

Катя ничего не говорит, но по ее взгляду понятно, что я опять сделала что-то не так.

— И чего ты полетела туда? — внимательно наблюдая за игрой, спрашивает.

— Ты сама видела его столкновение с землей?! — возмущаюсь. Мяч опять у наших. Фанаты школы поддерживают любимых игроков, а я так и не слышу ответ подруги.

Финальный свисток. И это означает поражение нашей школы.

— Ты куда? — ловит меня подруга за рукав.

— Поддержать ребят.

Катя закатывает глаза к потолку и подходит ближе.

— Ну уже нет! Я знаю, что вы с Даней недавно начали встречаться и он твой первый парень, но он должен тебе доказывать свои чувства, а не наоборот! — тянет меня к выходу.

Здесь я с ней соглашусь. Вообще не знаю, как с ним вести себя. А еще щемит тот факт, что он за месяц наших отношений даже не осмелился меня поцеловать. Только в щечку.

Бесит.

Катя об этом, конечно, не знает. Я изо всех сил пытаюсь скрывать такие подробности.

И ожидаю. Очень ожидаю этого поцелуя, хотя и до дрожи страшно.

Выходим на стоянку, и я, как и в последние две недели, оглядываюсь на родную школу. Даже не верится, что в этом году мы уже не школьники, а студенты.

— Девушки, Данила просил передать, чтобы вы ехали со мной, — Никита, друг моего парня, догоняет нас.

В груди сразу проносится тяжесть.

— А он где? — останавливаю Катьку, которая уже идет к авто Никитоса.

— Еще некоторые дела нужно утрясти. Вы же знаете, это был прощальный матч между конкурентными школами, — отворяет мне двери автомобиля.

— Понятно, — обхожу подругу и автомобиль. Направляюсь к «Сотке», где когда-то проходили все стрелки.

Это я поддержала идею данной прощальной игры, потому просто должна знать, что происходит.

Я вообще не понимаю смысл всех недопониманий. Наша школа на одном конце города, их — на другом. Мы пересекаемся раз в году на соревнованиях, и эта вражда меня убивает. Всегда убивала.

— Я вижу, тебе синяк под глазом важнее девушки? — начинаю, только заметив Даню. Меня трясет от злости. Ненавижу, когда я на втором месте.

Здесь еще есть несколько наших ребят, и они сюда явно не просто так пришли.

— Солнце, тебе лучше пойти в автомобиль, а мы с пацанами решим взрослые дела. Обещаю, пока вы с Ником доберетесь, я буду ожидать тебя под подъездом.

Никита очень внимательно водит, это все знают.

— Дань, пожалуйста, — прошу, взяв за руку.

Он улыбается самой очаровательной улыбкой, поглаживая большим пальцем мою щеку.

— Кис, все будет хорошо, — поворачивает меня к себе спиной. — А теперь иди к Кате, — кивает в сторону подруги, — видишь, она злится.

Она действительно злится, но для меня важно уговорить Даню не лезть опять в драку. У него вспыльчивый характер.

— Я буду ожидать тебя здесь, — стою на своем.

Громко вздыхаю, ведь понятно, что без драки и в этот раз не обойтись.

Вся дрожу дорогой к подруге и даже не замечаю, как мне навстречу идет тот же наглец, который сбил Даню.

Нахально сгребает меня в охапку.

От такого бесстыдства открываю рот, чтобы возмутиться, как мои губы без предупреждения закрывают требовательным поцелуем.

2

Не могу пошевелиться. Меня словно поливают кипятком, но тело — глыба льда.

Что со мной происходит?

Почему я не могу его оттолкнуть?

Сердце начинает ныть от понимания, что Даня все видит. Я же его люблю. С самого первого дня нашего знакомства, когда он перевелся в нашу школу.

— Какого черта! — приводит меня в чувство звериный голос Дани.

Я наконец отталкиваю незнакомца. Замахиваюсь, чтобы отплатить за поцелуй пощечиной, но мою руку сразу перехватывают.

Смотрит в глаза без капли сожаления о содеянном. Переворачивает все в груди. Голубизна светится триумфом и победой.

Меня резко дергают. Катя ловит за руку и оттягивает в сторону.

Ноги совсем не держат, и кажется, вот-вот упаду.

А дальше я ничего не вижу и не слышу. Прислушиваюсь к своим непонятным ощущениям, боли в груди и губам, которые обильно покалывают.

Погрузившись в свои мысли и острые ощущения, даже не замечаю, как оказываюсь в машине Никиты.

— Мила, — зовет меня с переднего сиденья подруга. — Ты как? — добавляет более сдержанно.

— Норма, — едва шевелю губами.

Нет, черт забирай, я не в норме!

Почему со мной всегда так?

Ужасно хочется плакать и хохотать, ведь мой первый поцелуй нагло украли.

Только уже ничего не смогу изменить, нет смысла корить себя.

Никита с Катей о чем-то тихо разговаривают, а я пытаюсь привести себя в порядок.

— Заедем в «Глорию»? — предлагает Никита.

— Почему бы нет! — подруга сразу веселеет.

Оно и понятно, Никита всегда вызывал у нее восторг.

— Я пас, — мне сейчас лучше побыть в одиночестве.

— Мил, через неделю мы разойдемся по разным универам, Никита так вообще за границу чухнет. Когда мы еще так соберемся?

Она права, мы действительно все скоро разбежимся. Я это чудесно понимаю. Но не знаю, готова ли сейчас смотреть своему парню в глаза. Какое должна найти оправдание своему ступору и реакции тела.

Боже! Какой позор!

Дрожание опять проносится телом, и я, несмотря на совесть, соглашаюсь на предложение подруги.

Паркуемся около любимого кафе уже за десять минут, занимаем наш столик и делаем заказ.

— Все, написала в чате, думаю, скоро наши подтянутся, — вздыхает подруга. — Жаль, что наши проиграли, но и проигрыш можно отпраздновать.

— Если бы не Алекс — мы бы выиграли, — злостно буркает Никита. — Он на два года старше, и я вообще не понимаю, почему он играл за команду Тертив.

— То есть он не наш одногодок? — злюсь.

Организацией матча также занималась я. Одним из правил дружественного поединка было обязательное участие игроков, которые закончили в этом году школу.

— Я его помню еще с прошлогоднего турнира, где он играл за университет, в котором учится. Наглый парень, тогда мому брату досталось от него, — вспоминает Никита.

На первый взгляд я бы не сказала, что он старший, напротив, по его поступкам кажется меньше по возрасту.

Начинаю волноваться за Даню, жалею, что ушла, но, вспомнив свое состояние, я вряд ли смогла бы ему чем-то помочь или остановить.

Уже спустя некоторое время мой парень появляется с веселой улыбкой и без единой ссадины с ребятами нашего класса.

— Прости, — приседает рядом. Рукой приглашает официанта и говорит слова, которых я вообще не ожидала услышать:

— У нас с Алексом старые дела, вот он и мстит мне, — говорит так, будто не видел никакого поцелуя. — Давай просто забудем об инциденте.

3

Открываю глаза еще задолго до будильника. Сегодня первый день в университете, и мне до чертиков страшно.

Новые знакомства слишком болезненные для меня. Обстановка, да и вообще, за одиннадцать лет я привыкла к одноклассникам. А сейчас словно с нового листа.

Еще и Катька со своими причудами. Даже не сказала, в какой универ поступила.

— Привет, мамуль, — присаживаюсь за стол.

— Привет, а ты чего так быстро? — даже не поднимает взгляд от кофемашины.

— Мам, ну ты чего? — бурчу с набитым ртом. Булочки просто отпадные, и нет сил дождаться кофе латте.

Мама поворачивается и начинает хохотать. Она как никогда счастлива, и я очень рада видеть на ее лице улыбку. Протягивает мне кружку с напитком и садится напротив.

— У меня сегодня дополнительная смена.

Странно прячет взгляд на дне кружки.

— Тебе нельзя переутомляться, — вздыхаю, — может, откажешься?

После смерти отца мать долго приходила в себя. Даже из больницы ушла в поликлинику, чтобы меньше стресса. Хотя у врачей его всегда много. Особенно у таких, как моя мать. Она слишком близко все принимает к сердцу.

— Анька, детский врач, помнишь ее? — мать начинает оправдываться.

— Угу, — сербаю ароматный напиток.

— У нее в семье горе, мать умерла, ну как я могу отказать?

Моя мать терапевт, и до сегодняшнего дня я думала, что только взрослых может лечить, но, как оказывается, ошибалась.

— Она вернет дежурство?

— Да.

Мама складывает руки на столешнице, украдкой на меня поглядывая.

— Говори уже! — едва сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза к потолку.

— Помнишь, я тебе рассказывала о своем однокласснике?

Улыбаюсь в ответ, понимая, к чему она клонит.

— Он пригласил меня на свидание, — мама сразу краснеет.

— Тот, что вдовец? — В прошлом месяце мама ездила на конференцию врачей за границу и там в отеле чисто случайно встретила школьного друга.

— Тот самый.

— Сегодня вечером надо поторопиться, ты сто лет себе новые платья не покупала.

Мама благодарит одним взглядом и целует в лоб, как детстве.

Я не могу стоять на пути к ее счастью, хоть и чувствую боль в груди. Словно предаю покойного отца, но маме только сорок два, она уже три года как вдова.