Люба, любовь и прочие неприятности
- Автор: Ирка Шайлина
- Жанр: Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература
- Дата выхода: 2019
Читать книгу "Люба, любовь и прочие неприятности"
Глава 6. Марк
То, что чёртова птица никуда не делась с утра, меня даже не удивило. Вчера прибегала хлопотливая баба в платке, забирала его целых два раза. А воз и ныне там. Орать начал привычно в шесть утра, мало того, ещё и долбить клювом в дверь. Я засунул голову под подушку. Птица пробралась в сад и принялась ходить вокруг дома, продолжая издавать странные звуки — помесь собачьего лая и кваканья, все это перемежалось предсмертными хрипами. Но я уже знал — ни хрена он не умирает. Проголодался просто.
А так, как окно у меня было открыто ввиду отсутствия кондиционера, вскоре мне пришлось сдаться. Топаю на кухню за едой для птицы и думаю — надо завести человека, который селезня бы кормил по утрам. Подумал и ужаснулся, ведь долбаный проглот в моей жизни только два дня… надеюсь, этот день последний. Учитывая, что жрёт он как не в себя.
Залез в холодильник, ничего будто уже нет, и не закажешь из ресторана, хотя, попробовать можно… открыл контейнер с готовой едой, которой я принебрег. Понюхал — вроде нормальная. Отравиться пернатый не должен. Хотя… нет, я все же не живодер, и мясо предпочитаю видеть готовым в тарелке, сам его добывать не желаю.
— Жри, — сказал я мучителю. — Греческий салат, отбивная. Мясо я на кусочки порезал, чтобы тебе удобнее.
Утка посмотрела на меня склонив голову. Глаза краснючие, вампир хренов. Наклонился над тарелкой, пошипел. Я уж думал, сейчас догадается, что еде два дня уже, и жрать откажется. Но нет, прокатило. Когда я выходил из дома уже одетый и побритый, селезень мирно спал в тени под рябиной, сунул голову под крыло.
Второй сюрприз был более неожиданным. У машины сдуты все четыре колеса. Хотя честно, я не удивлён. Не думал, конечно, что она до порчи имущества дойдёт, но все же, не удивился. По улице пошёл посвистывая пешком, благо, погода располагала, утро, не жарко ещё совсем, и всех коров по дороге можно обойти. Что ещё не открыто я помнил, дошёл до своего нового дома, оглядеться, как дела.
Дела шли отменно. Дом стоял на берегу озера, чуть в стороне от деревни. Места шикарные, красиво, стоило тут строиться даже без покупки колхоза. В озеро шла моя личная пристань, все ещё пахнущая смолой и деревом. Я дошёл до самого конца, свесил ноги и закурил — красота. На другом берегу ещё три дома на лям долларов каждый, не я один жемчужину углядел. Все, строиться тут больше не будут, земля вся моя…
Дома все комнаты ещё пустые, стены покрыты штукатуркой. В гостиной горы рулонов с обоями, упаковки плитки, множество коробок — вчера доставили, мне сообщали. Значит скоро уже заехать можно будет. Настроение отличное, несмотря на машину, несмотря на пернатое, я не торопясь пошёл на работу, совершив по дороге несколько звонков, благо люди уже начали просыпаться.
И сельсовет открыт, несколько машин на парковке, а на лавочке перед зданием одиноко сидит девочка. Сидит себе, ногами покачивает, по сторонам смотрит. Детей я старался избегать, благо это было несложно. Племянников у меня не было, своим потомством обзавестись не успел, у большинства знакомых дети по элитным школам или под присмотром гувернанток. А тут сидит, одна, я даже кошусь опасливо, мало ли чего отчебучит? И вообще, чего она тут одна делает? Дети существа непонятные, за ними следить нужно.
— Ты чего это, — спросил я после заминки. — Одна тут сидишь?
— Свежим воздухом дышу, — вздохнула девочка. — Бабушки в город уехали, мама взяла меня на работу, а мне скучно тут. Мама выпустила только до лавочки, потому что тут камера.
— А чего ты не в садике?
— Я уже большая! — возмутилась малышка. — Я скоро в школу пойду! А из садика меня уже отчислили. А вот Даша ещё ходит, ей шесть только…
И вздохнула печально, мне даже жалко стало, это дите, которое выгуливается на лавочке под камерой. Я сделал два шага и снова остановился, хотя что я сделаю? Целый ребенок это вам не селезень, которого можно утешить двухдневной отбивной.
— Да вы идите, — разрешила девочка. — Я не кусаюсь. Вот когда мне три годика было, я кусалась, со мной даже не дружил никто. А потом перестала кусаться, и стали дружить…
И вздохнула уже третий раз, да так горько, что даже белобрысая косичка с голубым бантом на самом кончике покачнулась. Я и пошёл, оглянулся потом, все так же сидит, ногами болтает, смотрит куда-то вдаль с тоской во взоре. Я поздоровался со всеми втреченными, пошёл наверх, на второй этаж. В кабинет Любки, она уже была на месте.
— Здравствуйте, — чинно поздоровалась она. — Марк Дмитриевич.
— И вам не хворать, Любовь Яковлевна! — расцвел я улыбке я. — У меня для вас занятное видео есть, вы ознакомьтесь, только сейчас, пожалуйста, а то у меня ещё колхоз недосмотренный. Дел непочатый край.
Любка взяла флешку. Посмотрела на неё с сомнением, потом на меня. Но послушно всунула в разъём, защелкала мышью. Я обошёл стол, встал позади Любы, тоже с удовольствием посмотрю ещё раз, хоть и любовался ещё. Да тут ещё и вид такой на тонкую девичью шею, с крошечными рыжими завитками под косой…
Видеорегистратор у меня отменный, поэтому все видно отлично, несмотря на то, что темно. Съемка панорамная, ведётся во все стороны. Любка сдавленно охнула, я улыбнулся. Глаза у неё кстати на видео страшные, белые совсем, и на свету блещут… Люба героически сражается с колесом, затем с селезнем, причём по амплитуде совершаемых ею акробатических трюков становится понятно — она явно выпила для храбрости.
— А вот это моя любимая часть, — сказал я. — Глянь, каким голодным взглядом ты смотришь на мою задницу! Как не покусала только? Вот знал бы, что ты придёшь, я бы трусы с сердечками надел, у меня есть…
Любка вырубила комп самым кощунственным образом — выдернула из розетки. Стиснула кулаки. И не покраснела, нет, скорее побледнела, да так, что стала просто снежно-белой.
— И что ты будешь делать?
— Я могу позвонить в полицию, — сказал я. — Не хвастаюсь, но у меня очень дорогой автомобиль. У тебя будут проблемы, существенные. Я могу, но…
— Но? — спросила она.
— Я могу наказать тебя сам. Что ты ненавидишь больше всего на свете? Правильно, быть со мной рядом. Поэтому так тебя и накажем. Сегодня ты весь день паинькой показываешь мне колхоз, а вечером мы идём с тобой… куда-нибудь идём.
— Хорошо, — вдруг соглашается она. — Но место выбираю я.
Она согласилась так просто, что я сразу же заподозрил подвох. Ну, не Люба бы была, если все так просто.
— Это будет однозначно светский выход, — уточнил я на всякий случай. — И ты будешь в платье.
— Хорошо, — снова согласилась она. — Только насчёт сегодняшней поездки по полям… У тебя машины нет, а я не одна.
Я вспомнил про её мифического мужа, который вроде есть, но вроде, как нет, и едва зубами не скрипнул от злости.
— Машина будет, — сказал я. — А то, что не одна… Реши, как-нибудь.
Она же не думает, что я с её мужем кататься буду? Ещё чего не хватало. Пока Люба ещё условий не понаставила, я ушёл к себе, машину ждать, просматривать документы. То, что воровали, я даже не сомневался, все всегда воруют. Но это не означает, что я на это глаза закрою. Сейчас ознакомлюсь, а в понедельник приедет моя бухгалтер на три дня, шороху наводить. Местной я не доверяю… пока.
— Марк Дмитриевич, — пропела только мной вспомянутый бухгалтер и без стука открыла дверь. От этого тоже надо будет уважать, я слишком ценю свое личное пространство. — Вы наверное голодный? Я вам пирожков напекла…
Прошла в кабинет, уселась, и поставило передо мной блюдо. Откинула салфетку… А там пирожков штук сто, не меньше. Не ждёт же она, что я все это схомячу? И как быть вообще, не хочу я чужих пирожков… Нелепая ситуация. Один я все же взял, не следует пугать бухгалтершу раньше срока.
— Вкусно, — сказал я, откусив.
Нет, и правда вкусно, но… их же что штук! Она что, всю ночь пекла? Сидит, чуть не в рот мне заглядывает, усиленно хлопает огромными ресницами, явно искусственного происхождения. Они такие огромные, что мне кажется, я даже чувствую, как от её морганий сквозняком потянуло.
— Я со всем старанием, — ответила она. Как же зовут её, помню, что вычурное такое имя… — С любовью.
Я чуть пирожком не подавился, а бухгалтерше хоть бы что. Сидит, грудь старательно оттопыривает, дурочка. Я таких баб сотни перевидал, и не считал даже, сколько их через меня прошло… Наивных и совсем нет, наштукатуренных, силиконовых, ухоженных до скрипа. Меня так с наскоку не взять, мне даже трахать её в принципе лень.
— Я очень ценю ваши чувства, — наконец подобрал я ответ. — Но в данный момент я занят, видите ли.
— Да, конечно, — спохватилась девица. — Я пойду… И ещё хотела сказать, наша Люба конечно хорошая, но странная. Если хотите, я могу вам сама окрестности показать. Я и вечером могу, после работы…
Девицу я выпроводил, от греха, пока раздеваться не начала. Документы нужные все почтой отправил своей бухгалтерше, пусть готовится там… А потом и Славка позвонил. Вышел, он сидит на лавочке, на той самой, на которой недавно девочка сидела, курит.
— Красиво у тебя тут, — протянул он. — Тоже что ли переехать… Меня папа достал.
— Я тебе Варю оставил, — напомнил я. — А Варя такая, что тебе только расписываться останется.
— Папа хочет, чтобы я вникал. Он же бля ради нас империю свою создавал. А ты сбежал. Ладно, принимай свою красотку, я в цивилизацию поехал.
Окурок бросил на побитый жизнью, покрытый трещина и асфальт, потом поймал мой взгляд, со вздохом поднял и донёс до урны.
— Зануда, — сказал он. — И феодал ещё.
Сел в машину, за рулём которой девушка неописуемой буквально красотищи — брату ещё не надоело, и отбыл. А моя игрушка осталась. Я конечно не планировал её сюда привозить, но раз уж так вышло… Да и принято на таких девушек катать, хотя сомневаюсь, что Люба проникнется. Я сел в машину, погладил руль. Потом глаза поднял, и увидел девочку, ту самую. Она стояла и капот гладила, красивый, не спорю… Но разве можно детей к таким машинам подпускать? Дети, наверное, милые — раз уж так говорят, но уж точно неадекватные. Этой до адекватности явно ещё лет пятнадцать. Я рывком открыл дверь и вышел спасать автомобиль.
— Вы чего испугались? — удивилась девочка. — Я же говорила, что не кусаюсь.
— Охотно верю, — согласился я. — Просто это моя любимая машина, а одну мне здесь уже угробили… Нет, я знаю, что ты не кусаешься, но было бы славно, если бы ты отошла на пару метров назад.
Девочка плечами пожала, послушно шагнул назад.
— Умница, — обрадовался я. — Хорошая девочка!
А она задумчивым взглядом смотрела на мой автомобиль. Без восторга, скорее, изучающе.
— А я думала на этой машине поедем… Она мне понравилась. Хотя, мне вообще все равно, я и на другой могу, я вообще на мамином уазике езжу. Куда садиться?
— В смысле? — оторопел я.
— Мама сказала, что я с вами на поля поеду.
Честно, я не сразу понял. А потом дошло. И вдруг оказалось, что девочка на Любку страшно похожа, даже поведением, и внешне, только косички белобрысые. А ещё, что меня безумно бесит факт, что Люба родила от кого-то ребёнка, а от меня даже взгляд воротит… столько всего сразу подумалось, что я даже забыл о том, что ребёнка придётся в машину пустить.