Преследуемый Зверем Братвы

Разгоряченная я стараюсь отогнать от себя сон. Я делаю судорожный вдох, и пытаясь успокоить нервы, останавливая бушующие грязные мысли. Внутри меня все еще пульсирует жар, а между ног, я вся промокла. И я закатываю глаза, глядя на себя.

Двадцать три года, а я мечтаю о потери девственности в больничной одежде, пропахшей антисептиком и капельницей в руке. И кто сказал, что романтика умерла?

Закрывая глаза, я снова пытаюсь заснуть. Но сейчас мое сердце бешено стучит. Мой разум тоже проснулся. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на часы на стене. Сейчас два часа ночи. Я снова поворачиваюсь тяжело вздыхая, пытаясь снова уснуть. Но сколько бы я ни закрывала глаза или ни приказывала мозгу заткнуться, этого просто не происходит.

Я снова переворачиваюсь на другой бок и вдруг замираю, когда рукой проскальзываю под подушку. В моей руке телефон, который я не узнаю. Хмурясь, я пытаясь вспомнить, может это Фионы, или чей-то еще. Но он выглядит совершенно новым.

Кроме того, на нем даже нет пароля. Большим пальцем я открываю экран, и да, так и есть, он совершенно новый. С серьёзным выражением на лице, я открываю контакты, но когда я вижу только один номер, мой пульс учащается. Я с трудом сглатываю, когда провожу языком по губам смачивая их, и осознание бьет меня.

Он был здесь. Не просто во сне, и в моих фантазиях. Он действительно был здесь. Или, возможно, он попросил медсестру сунуть телефон мне под подушку, но это кажется сильно маловероятным.

Моя кожа покрывается мурашками, когда я всматриваюсь в темноту комнаты, как будто, возможно, я могла упустить его в когда последний раз смотрела. Но, конечно же, его здесь нет. Только телефон с одним номером. Я краснею, представляя, как он стоял здесь, смотрел, как я сплю, и вижу его во сне. Наблюдая, как я извиваюсь, от того как он трахает меня на этой самой кровати в моем сне.

Опуская большой палец на номер, мое лицо горит сильнее. Но потом я ловлю себя на мысли. Какого хрена мне ему звонить? Прикусывая губу, пытаюсь представить, каким будет этот разговор. И затем, не имея сил остановить это, мой палец возвращается к единственному номеру. Я нажимаю на значок сообщения, и появляется пустой текстовый экран.

Мое сердце бешено колотится. А мои ноги сжимаются вместе. Остатки сна шепчут внутри меня, нет, я не могу остановить себя.

Кто ты такой?

В ту же секунду, когда я отправляю сообщение, мне кажется, что у меня будет сердечный приступ. Мой желудок сжимается от волнения, а пульс бьется так быстро, что я мне приходить хватать ртом воздух. Медленно, но я снова обретаю контроль над собой. Я дышу, глядя на телефон. Почти представляя, как получая ответное сообщение от санитара, который случайно оставил его здесь: “О, здорово, ты нашел мой телефон!” Но когда появляются три точки, я уже понимаю, что это не так.

Ты знаешь, кто я такой.

Я дрожу, когда смотрю на его слова. Я официально разговариваю с человеком, который преследует меня, вторгается в мои сны и наблюдает за мной. Но, по крайней мере, я как думаю, он защищает меня. Мужчина, который поцеловал меня.

Зверь.

ДА.

Я вся дрожу, кусая губы.

Ты предпочитаешь это имя? Я имею в виду, тебе это нравится?

Это мое имя.

Я чуть не печатаю это. Потом я все же, делаю это, но стираю. Но потом я снова пишу и нажимаю "Отправить".

Если хочешь, я могу звать тебя Костя.

Появляются три точки. Но потом исчезают. Затем появляются снова, только для того чтобы исчезнуть. Но в конце концов он снова начинает печатать.

Ты сделала свою домашнюю работу.

Я ухмыляюсь.

Всегда приятно знать, того кто тебя преследует

Это тот, за кого ты меня принимаешь?

Проще было бы ответить — да. Другой же вариант более сложный и включает в себя: “да, но я нахожу эту мысль интригующей и очень горячей”. Вот только я не могу этого написать. Это мысли сумасшедшей девушки — сломленной девушки.

И на самом деле у меня нет слов, чтобы точно ответить ему, что я о нем думаю — или как я о нем думаю. Поэтому, прежде чем я потерять самообладание — а может быть, это все еще обезболивающие в моем организме, — я нажимаю на кнопку вызова.

Мой пульс учащается, и я задерживаю дыхание, поднося телефон к уху. Интересно, возьмет ли он трубку? Часть меня надеется, что он этого не сделает, так он останется этим таинственным фантастическим человеком. Но фантазия уже перетекла в реальную жизнь. Это перестало быть фантазией, когда он поцеловал меня раньше.

— Нина.

То, как он произносит мое имя, рычащим голосом похожим на кожу и виски, заставляет меня дрожать. От этого жар поднимается в моем теле, и я кусаю зубами губу.

— Костя, — шепчу я в ответ.

Я слышу его тихое дыхание.

— Так это ты, верно?

— Dа, — ворчит он.

— Ty by prepochel goverit’ po-russki? — Вы бы предпочли говорить по-русски?

— Нет, — проскрежетал Костя. — Нет, на английском нормально.

Услышав его голос, я чувствую, что краснею еще больше.

— Ты следил за мной.

— Да, — отвечает он без колебаний. Жар этого единственного слова заставляет мое сердце трепетать.

— Зачем?

— Это… — Костя отвечает своим раскатистым голосом. — Сложно.

— Я умная девочка.

— Dа, я знаю, что это так.

— Так расскажи мне.

— Тебе может не понравиться правда, Нина.

— Может, и нет. Но жизнь полна горьких истин.

— Да, — хмыкает Костя.

— И я думаю, ты знаешь это так же хорошо, как и я.

Он замолкает.

— Откуда ты родом?

— В Москве.

Я улыбаюсь.

— Вообще-то, я тоже.

— Я знаю.

— Ты много обо мне знаешь. — Я краснею, ощущая, как учащается пульс.

— Я знаю о тебе все.

— А еще ты сделал свою домашнюю работу. — Я чувствую, как горит мое лицо.

— Наблюдать за тобой-это не работа.

На моих губах появляется улыбка. Это флирт? Неужели я флиртую с мужчиной, который преследует меня?

— Как часто ты… — Я ерзаю под одеялом. Боже мой, я делаю это. Я флиртую, жестко, с этим мужчиной. — Как часто ты наблюдал за мной?

— Большую часть времени. Почти все временя.

— Ты напугал моего кавалера сегодня вечером?

— Да, — грубо ворчит он. Этот властный тон заставляет меня дрожать, трепетать от желания, которого я никогда раньше не знала. Я хочу задать следующий вопрос. Но я боюсь это сделать. Я боюсь ответа, но также боюсь, что его не будет.

— Почему? — Шепчу я. — Зачем ты его пугнул?

— Нина…

— Он был… он опасен?

— Nyet.

— Он пытался причинить мне боль?

— Нет.

— Женат?

— Нет, Нина…

— Так зачем же ты…

— Потому что ты не его! — рычит Костя.

От его слов у меня перехватывает дыхание, заставляя вздрогнуть, задыхаясь на постели.

— Тогда чья же я…

— Моя, — свирепо рычит он. — Ты моя.

— Я… — мое дыхание прерывистое — Не думаю, что это так делается.

— Вот как это делается.

— Ты просто решил, что я твоя? — Я улыбаюсь сквозь румянец

— Да.

Моя улыбка становится шире. Пульс учащается.

— Это действует со всеми твоими женщинами?

— Я просидел в тюрьме десять лет, малышка, — ворчит он.

Черт, как же горячо, когда он меня так называет.

— В тюрьме нет женщин, которых можно выслеживать?

Он тихо хихикает. Я впервые слышу, как он смеется.

— Нет, таких нет.

Разговор затихает на несколько долгих секунд.

— Прости, что застрелила тебя, — наконец тихо говорю я.

— Ты не должен сожалеть об этом.

— Потому что ты пытался забрать меня?

— Да. — Опять же, ответ звучит без колебаний.

— Почему?

— Это еще один вопрос, ответ на который тебе может не понравиться. — Костя делает глубокий вдох.

— Испытай меня.

— Лучше не надо, — рычит он.

— Костя…

— Это прошлое, и причины изменились. Мы не… — он вздыхает. — Нам не нужно это обсуждать.

— Ну, я хотела бы обсудить, то как ты пытался меня похитить. — Я прикусываю губу — Это то, что ты сделал той ночью, не так ли?

— Да. — Он хмыкает.

Улыбка сползает с моих губ.

— Знаешь, ты мог навредить моей семье, — холодно говорю я. — Вообще-то, ты причинил боль кое-кому из моей семьи.

— Это не я стрелял, Нина.

Я хмурюсь.

— Что?

— Стрельба. Пистолеты на треногах. Это был не я. Я пытался забрать тебя той ночью, — прямо говорит он. — Но я ни в кого не стрелял.

— Ну… так кто же это был? — Мой желудок внезапно сжимается. — О Боже, это были те же люди, что и сегодня вечером? — меня пробирает дрожь от холодного страха.

— Dа, — хрипло рычит он.

— А ты знаешь, кто они такие? — шепчу я

— Не знаю. Но я охочусь на них.

— Так же как ты охотишься на меня? — Я сглатываю.

— Не так, как я охочусь на тебя, малышка, — шипит он угрожающе.

— Значит, ты меня защищаешь.

— Да, — хрипло рычит Костя. — Всегда.

— И ты следил за мной.

— Я это сделал.

Я краснею.

— Ты… — мой румянец становится ярче на моем лице, и жар пробегает по моей коже, вниз по груди, углубляясь в мою сердцевину. — Тебе понравилось то, что ты увидел? — Шепчу я.

Костя издает рычание

— Я не могу вспомнить ничего, что бы мне понравилось больше, — бормочет он.

Я чувствую, как мое сердце колотится быстрее, а между бедер становиться жарче. Сжимая ноги вместе, мое дыхание становиться глубже, когда я ощущаю, как во мне разгорается запретное возбуждение.

Костя-опасный убийца. А еще он может быть совершенно спятил или даже разыгрывает меня. Но ничто из этого не останавливает неконтролируемую похоть и желание, которые начинают подниматься во мне, просто от разговора с ним. Просто услышав его глубокий мужской голос.

— Ты знала, что я наблюдаю, — мурлычет он.

Я краснею и сглатываю.

— Я…

— Ты устроила для меня шоу.

Мой румянец пульсирует. Костя цокает зубами.

— Это было опасно.

— Почему?

— Потому что я опасен.

Я задыхаюсь, когда толчок желания вспыхивает во мне.

— Ты хочешь причинить мне боль?

— Я не способен причинить тебе боль. Никогда, — хрипит он.

— Тебе понравилось, что я кокетничала?

Костя хрипло рычит.

— Осторожнее, малышка.

— Или что?

— Ты знаешь что, — ворчит он.

— Потому что ты хочешь меня.

— Ты знаешь, что я хочу тебя.

— Поэтому ты не взял меня с собой в тот вечер?

— Ты стреляла в меня.

Я краснею.

— До этого, — шепчу я. — Ты колебался. Ты увидел меня и заколебался.

Он молчит.

— Ты не ответил на мой вопрос, — хрипло говорю я. Я играю с опасностью, которую даже не начала до конца понимать. Но я не могу остановиться. Я не хочу останавливаться. Потому что даже от одного разговора с ним мое тело начинает покалывать. Это желание бурлит внутри меня, болит за него.