Еще один шанс на любовь

— Ты точно заслужила наказание.

— Хорошо, папочка Алекс.

***

Темнота комнаты окутала вошедших молодых людей, сходящих с ума от желания. Она, тянущаяся к нему. Он, прижимающий ее ближе, пытаясь словно обнять ее душой.

— Ты очень плохая девочка, Руби. — прошептал Алекс почти ей в губы. Дыхание сбилось, зеленые глаза заблестели от возбуждения. — Опустись на колени. — девушка послушно опустилась на мягкую ткань ковра. Он обошел Руби, рассматривая ее со всех сторон.

Волнение. Миллионы мурашек разбегающихся по телу от каждого прикосновения грубых пальцев. Возбуждение, накапливающееся внутри. Покорность, которую она раньше никогда не показывала. Сейчас хотелось играть по его правилам. Ведь она знала, что к чему приведут эти правила.

Мужская ладонь опустилась на волосы девушки, слегка поглаживая их, затем скользнула к шее, ключицам, вызывая маленькие молнии внутри девушки и еле сдерживаемое желание внутри самого себя. Ладонь переместилась на грудь девушки, поглаживая чувствительную кожу сквозь тонкую ткань бикини. Руби закусила губу, сдерживая стон, подаваясь всем телом к его руке. Прося. Нет, моля о большем.

Алекс потянул за лямку купальника, стягивая ее по плечу. Тонкие пальцы скользнули под ткань, обхватывая аккуратную грудь девушки. Возбужденный стон разнесся по комнате. Александр опустился на колени рядом с девушкой, отодвигая волосы с ее шеи. Горячий шепот обжег ухо, вызывая еще один миллион мурашек по ее телу.

— Если ты будешь так себя вести, то я не сдержусь. — а затем влажный поцелуй коснулся кожи на шее, вырывая нетерпеливый стон. Мужская ладонь с нажимом обвела тату на пояснице Руби, иногда опускаясь немного ниже под ткань купальника. Уж очень она сводила его с ума. И девушка. И тату.

— Алекс, пожалуйста… — прошептала Руби, наклоняясь ближе к нему. Алекс подхватил ее на руки, перекладывая на кровать. Из прикроватной тумбочки показалась черная атласная лента, которой он связал руки девушки сзади.

Руби игриво приподняла бедра, когда его ладонь звонко опустилась на правую ягодицу. За первым шлепком последовал еще один, чуть сильнее предыдущего. Батлер лишь сильнее прогнулась в пояснице, закусила губу, уже даже не пытаясь сдерживать стон. Ей это нравилось. Нравилось отдавать власть в его руки, подчиняться. Да, сначала выпендриваться, задирать, а потом вот так лежать на кровати, получая удовольствие от его действий.

Ему нравилось наблюдать, как она подставляет бедра под руку, смотрит своими зелеными глазами через плечо, прося о большем, слушать ее нетерпеливые стоны. Однажды она точно сведет его с ума. А пока есть лишь одно. Наслаждение. Безграничное. Такое, которым нельзя насытиться. Такое, которого хочется еще и еще.

Вот почему ни у нее, ни у него за все пять лет не было серьезных отношений. Вкусив однажды это чувство безумия, потом не можешь перестать думать о нем. Может, это любовь. Может, зависимость. Главное, чтобы им было хорошо, как сейчас. А сейчас им очень хорошо.

Осыпая плечи девушки поцелуями. Алекс оказался внутри нее. Руби еще сильнее прогнулась, пуская его глубже. Полный возбуждения стон, смешанные голоса обоих. Парень прикрыл глаза, пытаясь запечатлеть этот момент в своей памяти. Слишком много удовольствия. Настолько слишком, что кажется нереальным. Но нет, это реальность. Их реальность.

Безумство, которое подпитывало их обоих. Им нравилось смотреть на то, как они приносят нескончаемое блаженство друг другу. Ему нравилось смотреть, как она заглушала стон, утыкаясь в подушки, ощущение, как она напрягалась под его действиями, как старалась быть ближе. Ей нравилось смотреть, как он прикрывает глаза, поглаживая ее бедра и талию, как он целует ее плечи, как миллионы узлов внутри нее натягиваются перед тем, как разорваться внутри.

— Да-да-да. — почти крича произнесла девушка, устало откидываясь на подушки, все еще чувствуя вибрацию внутри себя. Парень рухнул рядом, развязывая ленту на ее запястьях. Алекс перевернулся на бок, наблюдая за Руби. Сбитое дыхание, прикрытые глаза, приоткрытые губы. Он знал о чем она сейчас думала. Проживала момент их близости снова. В мыслях. Знал, потому что сам думал о том же.