Льдинка для джентльмена удачи

Глава 5

Последние часы уходящего года мягко ступали по земле. Подкрадываясь к домам, они заглядывали в окна и с любопытством наблюдали за хозяевами, спешившими завершить все приготовления к торжеству, чтобы после, с чувством выполненного долга, сесть за стол, открыть шампанское, загадать желание под бой курантов и по традиции, широко, с размахом, отметить любимый праздник. Какие забавные, эти люди! На полном серьёзе верят в то, что благосклонность наступающего года целиком и полностью зависит от его встречи.

Коттеджный посёлок Новые Озерки в этот вечер ничем не отличался от остальных населённых пунктов страны.

Снег уютно поскрипывал под ногами прохожих. Звонкий смех детей летел по улицам, сливаясь с лаем собак, криками и визгом дурачащейся молодёжи. Стайка девчонок с бенгальскими огоньками в руках старательно улыбалась в камеры смартфонов, делала селфи и тут же заливала их в ленты соцсетей. Парни подкрадывались к девушкам со спины, выстреливали из хлопушек, засыпали их конфетти и серпантином и с хохотом уносились прочь, спасаясь от праведного гнева подруг, а разноцветные конфетти ещё долго кружили в воздухе, оседали на волосах красавиц, расцвечивали белый снег яркими брызгами.

С наступлением сумерек на коттеджах и растущих во дворах деревьях зажглись гирлянды, окна домов стали вспыхивать тёплым светом.

Двухэтажный дом с покатой крышей, наряженной ёлочкой, растущей у входа, и европейским рождественским венком на двери на первый взгляд ничем не отличался от остальных коттеджей, однако атмосфера внутри него царила совсем непраздничная.

Хозяйка дома — высокая, рыжая девушка двадцати восьми лет, с лицом густо усыпанным веснушками и ярко-красным распухшим носом — заливалась слезами в окружении скомканных бумажных платков и трёх верных подруг и ни маленькая ёлочка, стоящая на барной стойке, ни мишура, тянувшаяся вдоль столов, не могли улучшить её настроения.

— Мишка, гадёныш. — Дрожащими пальцами Инга торопливо разорвала очередную упаковку платков, достала не глядя целый ворох салфеток, развернула одну и уткнулась в неё лицом. — Он же на святое покусился! Новый год мне испортил, сволочь. Захотел уйти? Пожалуйста, скатертью дорога, но зачем это делать накануне 31 декабря?

Синицына посмотрела на подруг, ожидая очередной порции поддержки.

— Козёл!

— Урод!

— Идиот!

Инга кивнула, удовлетворённо высморкалась, скомкала расползающийся от влаги клочок бумаги и метко запустила его в мусорное ведро.

— Пришёл вечером, дескать нам надо серьёзно поговорить. Я обрадовалась, думала он мне кольцо подарит, предложение делать станет, в любви признаваться.

Дарья покосилась на подругу, оценила градус её взвинченности и на всякий случай пододвинула поближе к себе блюдце с оливками, которые ела всё это время.

— Я как последняя дура шампусик организовала, фужерчики, икорочку, — продолжала изливать душу Инга. — Халатик на груди распахнула, ножки приоткрыла, ушки развесила. И что я слышу? Прости, я полюбил другую. Гад вонючий! — Синицына схватила со стола пустой стакан и с размаху запустила его в стену. С жалобным звоном тот разлетелся на множество мелких осколков.

— Сдурела совсем! — Александра сорвалась с места, заслоняя лицо рукой. — Успокоилась? — Соколова принялась брезгливо трясти волосы, проверяя, не попали ли в них осколки.

— Саш, — укоризненно посмотрела на подругу Маша, — не нужно. Она подошла к Инге и сочувственно обняла её за плечи. — Если так произошло, значит Миша оказался не тем человеком, который тебе нужен. Вот увидишь, на его место обязательно придёт тот, кто будет достоин тебя. — Маша уткнулась подбородком в макушку подруги и, прижав её голову к своей груди, стала чуть раскачивать Ингу, баюкая.

— Ушёл, ну и хрен с ним. Туда ему и дорога, — отозвалась Инга. — Но кто же делает так накануне Нового года? Змеюка! — Инга встрепенулась от пришедшей ей в голову внезапной мысли: — Точно, девки! Женщина Свинья и мужчина Змей отвратительное сочетание. Я знала, что наши отношения ничем хорошим не закончатся. Я же натальную карту Мишкину составляла. И что вы думаете? Оказалось, что я в его картину мира не вписываюсь никаким боком. Я тогда решила — начхать. Ан нет, звёзды не обманешь. Звёзды они всегда правду говорят. Вот Свинья и Свинья это другое дело. Где бы мне Свинью найти?

— С этим как раз проблем нет. — Дарья отправила в рот очередную оливку, отобрала у Инги упаковку платочков, вытащила последнюю салфетку и вытерла о неё пальцы. — Свиньи и кабаны всегда были в избытке. Ещё баранов много. Кончай слёзы лить. — Она медленно поднялась с места. — Где у тебя веник? Нужно убрать это безобразие. Посуда, конечно, бьётся к счастью, но мне как-то не хочется в три часа ночи, забывшись, наткнуться на груду осколков. — Ланская, не дожидаясь ответа Синицыной, сама нашла веник, замела осколки в совок и ссыпала их в мусорное ведро.

— Я что-то не поняла, — грозно взглянула она на подруг, — праздник у нас или нет? Почему все такие грустные? Сейчас переоденемся и за работу. Нам ещё стол накрывать.

— Платья запачкаются, — засомневалась Саша.

— Плевать на тряпки, — возразила Дарья. — Создадим новогоднее настроение.

Подруги словно по команде рванули в спальню Инги.

Александра и Маша кинулись к своим нарядам, разложенным на кровати, а Дарья подошла к завешенному тканью холсту, стоящему на полу.

— Можно?

Инга кивнула и сама сняла с картины ткань. При этом она внимательно наблюдала за подругой. Как и большинство художников Синицына крайне трепетно относилась к своему творчеству и переживала за каждое произведение.

На белом полотне танцевал чёрно-красный Петрушка. К рукам и ногам его были привязаны нити, которыми управлял кукловод, неясным силуэтом виднеющийся за кулисами.

Дарья взяла картину, повертела её под разными углами и петрушка послушно задвигался, повинуясь воле кукловода.

Глаза Ланской загорелись.

— Продашь?

— Понравилось?

— Очень. — Дарья продолжала играть с картиной иллюзией.

– Слава Богу, хоть у одной из вас хороший вкус! — театрально провозгласила Инга.

— Инга, не обижайся, но меня от твоих картин жуть пробирает, — отозвалась Саша.

— Много ты понимаешь, — Дарья высунула кончик языка, склонила голову набок, и Петрушка встрепенулся, вышел из оцепенения и оборвал сковывающие его путы. — Инга? Я покупаю?

— Так бери, — расщедрилась художница. — Пусть моим подарком тебе на Новый год будет.

— Осторожнее, — засмеялась Дарья, — я ведь и правда даром могу сцапать.

— Да бери уже, — махнула рукой довольная её реакцией Инга. — Девчонки! Какие костюмы вы сегодня приготовили?

Александра первой достала свой костюм, придирчиво оглядела и с восхищением присвистнула:

— Даже не помялся! Супер.

Девушка быстро переоделась в коротенькое, красное платье, отороченное белым мехом и обсыпанное золотыми блёстками, повертелась перед зеркалом и осталась довольной.

Маша нарядилась в платье альпийской крестьянки. Со шнуровкой под грудью, рукавами фонариками и красной расклёшенной юбкой чуть ниже колен, повязала русые волосы широкой алой лентой.

— А теперь ты, Дашка, — сказала Инга, потрясая перед Ланской белой тряпкой состоящей из непонятных лоскутов.

— Что это? — Даша взялась за край платья, растянула и скептически воззрилась на голубоватый, с мелкими серебристыми блёстками шифон.

— Моё платье, — пояснила Инга. — Хотела Мишку поразить. Думала самая красивая буду. А вместо этого... — Инга вытащила из шкафа ворох тряпок болотного цвета. — Вот! Костюм Бабы Яги. В последний момент успела по интернету заказать. Курьер прямо перед вашим приходом привёз. Стану этой ночью добрых молодцев к себе заманивать, в печь сажать и есть. — Она прищёлкнула зубами и расхохоталась.

Синицына быстро влезла в свой костюм, подвела глаза чёрным карандашом, накрасила губы ярко-алой помадой:

— Ну как? — Она упёрла руки в боки и гневно раздула ноздри. — Похожа я на ведьму?

— Вылитая, — оценила Саша.

— Давай, Даш, надевай, — поторопила подругу Инга и сунула той в руки платье.

— Нет, — отступила Даша. — Не хочу.

— Да ладно тебе ломаться, — надулась Инга. — Трудно что ли? Ради меня?

Дарья вздохнула:

— Ладно, давай. Показывай как это надевать.

Инга взвизгнула и принялась помогать Дарье переодеваться.

— Готово! Но, это ещё не всё. Нужно причёску сделать. И украшения добавить. — Инга занялась волосами Ланской. Убрала их в высокую, замысловатую причёску, оголив длинную тонкую шею. Затем достала из шкатулки жемчужную диадему и закрепила её на голове подруги. — Серьги сама в уши вденешь. — Синицына передала Дарье украшения.

Дарья быстро справилась с серёжками и встала.

— Да куда же ты постоянно бежишь? — воскликнула Инга. — Сядь. Ещё макияж нужен. Бледно-розовая помада, серебристые тени. Где-то у меня были такие. — Инга бросила взгляд на туалетный столик, затем порылась в ящиках комода. — Нашла! Даш, давай сюда свою мордашку. Я тебе ещё инея на кончики ресниц добавлю белой тушью.

Девушка безропотно покорилась своей судьбе. Раз уж она позволила Инге всё остальное, то глупо сопротивляться сейчас.

— Неплохо, — оценила Дарья Ингину работу, разглядывая своё отражение в зеркале.

Длинное, в пол, платье оказалось двухслойным. Белый тончайший шёлк соблазнительно струился по телу, голубоватый, с лёгким серебром, шифон таинственно окутывал туманной дымкой, прикрывая оголённые плечи.

Пушистые ресницы словно припорошенные снегом, заиндевевшие губы, белая от природы кожа чуть тронута хайлайтером, в мочках ушей покачиваются кристаллики льда...

— Снегурочка, Красная шапочка, Баба Яга. А я кто?

— Как? — Инга даже руками всплеснула от изумления. — Ты не узнала костюм Снежной королевы?

Снежная королева, так Снежная королева. Если Ингу порадует этот маскарад, то она не против. Тем более Ланская не могла не признать — костюм ей необыкновенно шёл.

— Новогодние настроение создали? — спросила Дарья, отводя взгляд от своего отражения. — А теперь пора создавать настроение в доме.

— Точно, — повеселевшая Инга была полна энтузиазма. — У меня всё уже готово к столу, — говорила она, одновременно поправляя золотые банты на ёлке, — только салаты заправить нужно, и оливье я ещё резать даже не начинала.

Она первой двинулась на кухню, но остановилась на половине пути и обернулась к подругам:

— Я ведь собиралась баранину запекать. Сейчас самое время её в духовку ставить, но кому она теперь нужна? Вы же не будете?

— Ни за что, — открестилась Александра. — Моя фигура и без того будет принесена в жертву Наполеону, оливье и утке с яблоками. Баранину я просто не осилю.

— Делай, Инга, — кивнула Маша, — не слушай эту тощую дылду. Сашка не будет, мне больше достанется.

— Кто это дылда тощая? — возмутилась Александра. — Сама колобок румяный! Будешь умничать, я тебя в духовку на пару с бараниной посажу, зажарю и стану соседей угощать.

— Что-то вы сегодня какие-то кровожадные, — усмехнулась Дарья. — Инга, а что ты там про друзей говорила, которые прийти собирались?