И балом правил сатана

Глава 7

- И вообще, расклад дурацкий! – разочарованно заключила Маринка, разглядывая раскинутые передо мной карты. – Не читабельный нихера!

Для подтверждения своих слов она сверилась с книгой и кивнула сама себе. Гадание на картах – новое Маринкино увлечение. До этого было изучение английского, но она переспала с преподом и их отношения, как и изучение языка, зашли в тупик. Потом был сноуборд, где она сломала ключицу, и любовь ее тоже поубавилась. Потом экстремальное вождение, кредит за порчу имущества до сих пор выплачивает. Теперь гадание.

Я, скучающе посмотрела на колоду в ее руках и пожав плечами, пригубила вина.

Маринка предложила еще раз попробовать, и не дожидаясь моего согласия, снова разложила карты на моем офисном столе.

- О, ну вот! – обрадовалась она и тут же нахмурилась. – А что ты не говорила, что в твоей жизни появился мужчина?

- Марина, ты, блять, серьезно? – поперхнувшись вином, вопросила я, настороженно глядя на крестового короля венчающего расклад.

- Серьезно! Нет, ты только посмотри! Сильный мужик… тут туз, а это… а это… - Маринка со страстью заглянула в книгу. - Страх. Ты его боишься! Крести говорят, что связаны деловыми отношениями! А это карта порока! От него пришла! Настюха, он хочет тебя трахнуть! А здесь еще восемь и валет! А это значит… Блять, а что это значит? Ага! Это значит… а, нет. Не это...а чего тогда?

- Ну нахер! – я с некоторой нервозностью смахнула комбинацию в одну кучу. – Марина, угомонись!

- Ну что ты делаешь, овца! – ударила меня по рукам подруга. – Там же столько интересного! Вот к королю пика привязана! Ворует твой мужик, и нещадно ворует! Карты богатства везде по кругу. И карты риска. Причем вот шестерка выпала на общий круг – его уже за это наказать пытались. Да так, что чуть не сдох.

Тут, каюсь, мне стало интересно, и безобразничать я прекратила.

- А тут, - Маринка грозно ткнула в короля бубей, - левый мужик!

- Чой-то левый? – обиделась за Антошу я.

- А то и левый, что ему расклада здесь нет. Сплошные трефы! Да пики твои сраные…. Не люблю пики. И крести не люблю. Темные карты, нехорошие. А тут, - Маринка ткнула в очередную малопонятную мне комбинацию. – Сплошная херня! С твоим крестовым королём! Херня у вас, а не отношения, дорогая! Тут и карты дела, сотрудничества, и карта взаимоуничтожения, и карта страсти, ненависти… одним словом, отношения придурочные.

- Ты просто гуру! – саркастично заключила я. – Где угодно, но не в этом!

Но Маринкин провидческий поезд было не остановить.

- Кресты, везде кресты! – зловеще бормотала она, скользя пальцем по строкам книги. – И в конце то… в конце! Карта смерти!

- Дура, хорош! – уже по настоящему испугалась я. – Маринка, ты увлеклась!

- Да нет же! – страстно возразила она, тыкая в карты с такой силой, так что столешница тряслась. – Вот же! Смерть она и есть смерть! Карты риска обрываются ей! Пизда твоему королю крестей в конце! Все, баста! Допрыгается козлик и бабло не поможет!

- Ну… все мы когда-нибудь умрем. – Глядя на эту дуру почти со страхом, примирительно сказала я.

- Да вот нихера! – Маринка еще раз сверилась с книгой. – На высоте уйдет. На пике жизни. Настюха, ты чего бледная такая?

- Потому что ты ненормальная! – откидываясь в кресле и обмахиваясь квартальным отчетом, зло ответила я. – Развела тут битву экстрасенсов, Ванга недоделанная!

- Ну хоть что-то совпало же! – с алчным интересом вглядываясь в мое перекошенное лицо, спросила-заявила Маринка. – Вижу, что совпало! Колись, подруга, кто он?

- Ты больная! – горестно возвестила я, жалея, что с уходом Толика из офиса исчез и запас бухла, ибо бутылки мне не хватит, если она продолжит мне гадать.

Маринка недовольно пожевала губами, буравя меня взглядом, но промолчала.

Уже почти месяц от Богданова не было ни слуху ни духу. Поначалу, я радовалась, но потом начала испытывать смутное чувство тревоги. Но его смыло волной злости, когда от него пришла смс. Довольно короткая, но наглая:

«Привет, детка. В пятницу вечером заберу.»

В пятницу как бы тридцать первое декабря. И в свойственной Богданову манере, моими планами на этот день он не поинтересовался. Впрочем, особых планов и не было по правде говоря. Мама давно уже зазывала новый год отпраздновать в кругу семьи, что мне не представлялось возможным. Ввиду того, что в маленькую квартиру на окраине города, к маме и отчиму приедет еще моя сводная сестра с тремя детьми. И после первой же рюмки начнет зудеть, что я, такая-сякая, с собственным бизнесом, при собственной жилплощади, а ей и детишкам не помогаю. Ее поддержит отчим, а мама будет грустно смотреть в стол.

А мне даже нельзя будет сказать, что пока она в свои четырнадцать перед всякими дебилами ноги раздвигала, я упорно готовилась к поступлению в экономический. И когда я начала создавать свой бизнес, пусть по началу малопродуктивный, с издержками и ошибками, она клянчила алименты через суд с третьего несостоявшегося муженька в свои двадцать с половиной?..

К друзьям зовущим в клуб, я еще подумывала сходить. Но смс Богданова все испортила.

Однако ж я, смиренно ждала его звонка в новогодний вечер. И он, как всегда, не подвел. Звонок на мобильный. Я выдержала двадцать секунд, и делая голос скучным, ответила.

- Выходи, детка.

Голос сатаны сочился соблазнительной патокой. И я, бросив взгляд в зеркало, оценивая свой умопомрачительный вид, накинула шубку на плечи и покинула квартиру.

Лешка стоял у капота, положив на него локти и облокотившись спиной. Снова в своем стиле. Очередное приталенное полупальто, шикарная рубашка, отглаженные брюки и лаковые туфли, начищенные до зеркального блеска. Бандаж сняли, и теперь ничего не напоминало о том, что месяц назад на него было совершено покушение.

Он улыбнулся, когда я вышла из подъезда, и вразвалочку подошел ко мне. На меня дохнуло его парфюмом и флюидами. Сердце отчего-то пропустило удар, а кончики пальцев стало покалывать.

- Я скучал, сука. – Подойдя вплотную и резко прижал меня к себе, выдохнул он, склонившись к моим губам. – Неужели так сложно набрать мой номер?

- Зачем? – нагло глядя в сапфировые глаза, я сдержала порыв прижаться к так близко расположенному телу сатаны.

- Какая же ты су-у-у-у-у-ука, детка. – Не сказать, чтобы его тон был особо осуждающим, он склонился ниже, пытаясь взять мои губы в плен, но я вертко увела голову.

Лешка усмехнулся, и уже резко, до боли, сжал меня в объятиях, скользнув горячими губами по скуле. Вызвав во мне ответный иррациональный жар в венах.

- Сегодня ты от меня не уйдешь, детка. Я сорву стоны с твоих губ.

- Богданов, не наглей. – Урезонила его я, бесполезно пытаясь взять под контроль свое тело, тающее под ним. - Я ведь никуда не поеду тогда.

- Поедешь, сука, - почти мурлыкнул он мне на ухо. – Уговор еще в силе. Начнешь выебываться – я тебя прямо сейчас в машине отымею. И хуй я клал на все обстоятельства.

То, что ему неймется, было ясно видно. Он не отлипал от моих губ всю дорогу, пока Тахо вел его водитель. Пару раз он действительно прошел по грани. Резко отстранился и откинув голову на сидении, мучительно восстанавливал дыхание. А у меня даже не получалось свести ноги. И единственное, чего я боялась, что после меня следы на сидении останутся – настолько сильно я возбуждалась от его поцелуев и достаточно грубых объятий.

- Как же я тебя хочу… - негромко прошептал мне в ухо Лешка, зарываясь лицом в завитые локоны. – Никогда и никого так не хотел… мне просто башню рвет…

Я раз за разом сдерживала глупое «да». Чего греха таить: секса в этом ублюдке было чуть ли не больше, чем сатанинского наследия. Да и целовался он так, что у меня сердце замирало, и ноги сами собой раздвигались. На мысли все время приходил момент, когда я его отмывала в душе. Как он откинул голову… как рвано выдохнул… как дрогнули темные ресницы, скрывающие подернутый поволок взгляд сапфировых глаз… Он был беспощадно прекрасен тогда. Настолько, что мне хотелось увидеть это снова. Раз за разом.

Еще кое-что знатно грело душу и самолюбие – мужик так сходит с ума только на фоне голода. На фоне жуткого голода. Я по молодой дурости парня из армии ждала, и знаю что это такое – изголодавшийся по женскому телу мужик. Но в особенности опьяняло то, что эта сволочь тосковала именно по мне. Ему даже не нужны были пошлые прикосновения к моей груди или ягодицам. Он, почти тридцатилетний мужик, сходил с ума просто от того, что я отвечала на его жадные поцелуи. То, что его крыша временами текла, ощущалось довольно четко. Это чувствовалось. Во всем. В каждом его движении. В каждом взгляде. В хриплых выдохах, когда я, потеряв всякую осторожность, прикасалась губами к его шее. И скажи я сейчас ему одно короткое «да», я бы неделю не то чтобы ноги свести бы не смогла, а ходила в раскоряку и по стеночке.

Но мы уже прибыли к мету назначения, когда я, не выдержав, запустила руки под его рубашку, оглаживая гладкую кожу пресса и груди. Когда я сжимала горло, откинувшего голову на сидении назад агрессивного хищника, полностью покорного в моих руках, его водитель сообщил, что мы приехали. Я глухо рыкнула от негодования, а сатана тихо рассмеялся.

- Хорошо, Петь. – Выверенный голос Богданова резанул по ушам. – Завтра в два жду.

Лешка вытянул меня из машины на морозный ветер. Я зябко поежилась, и он, проявив необычную для него заботу, запахнул на мне шубку. Окинул взглядом двухэтажный бревенчатый дом за высоким кованным забором в секторе элитных дач, и приглашающе кивнул на входную дверь ворот.

Я, покорно поддавшись его мягкому подталкиванию направилась к входной двери. Внутри двор был прекрасен. Снег убран и из-под слабого настила поземки проглядывал вечно зеленый газон. Каменная дорожка, ведущая к деревянному бревенчатому крыльцу дома почищена и присыпана песком.

Я неторопливо оглядывалась. На подъездной дорожке у широких ворот под брезентом стояла Зиминская Ауди, БМВ Антона и еще пара незнакомых машин. Я оглянулась на Богданова, и он мне улыбнулся. Не так как всегда. Без сарказма и ухмылки. Примерно так, как улыбался Сашке Зиминой.

Дверь на крыльце распахнулась и Славкина жена, напоминавшая белокурый вихрь скатилась по ступеням к нам.

- Настя! – обрадованно, совершенно искренне обняла меня она, а я, несмотря на всю свою подсознательную ревность, так же дружелюбно обняла ее в ответ. – Наконец-то! А то Лешка херню всякую городил! Дескать не зна-а-а-а-ает он, с кем приедет, не зна-а-а-а-ает согласишься ли ты!...

Я приподняв бровь обернулась. Сатана, недовольно поджав уголок губ, пожал плечами. Дескать, он вообще не в курсе, что несет Зимина. Я, закатив глаза, покачала головой.

Внутри дом был значительно, я бы даже сказала, невероятнее уютнее своего величественного наружного вида. Обшитый шикарными панелями под дерево, с мебелью красного дерева и дуба, с тяжелыми красивыми портьерами на больших окнах. На кухне мельтешили женщины. Рыжую суку Антона, обряженную сейчас в симпатичное алое платье в пол, я узнала сразу. Миниатюрная шатенка, облаченная в сексапильное приталенное черное коктейльное платье, представившаяся Олей , мне была не известна, как и светловолосая красивая женщина лет сорока, в небесно-голубом платье, назвавшаяся Олесей.