Крылья за моей спиной

В очередной раз Саша домой приехал дней через десять, притом на неделе. Настя не знала, с чем это было связано, и узнать ей было не у кого, только замерла, когда увидела его в окно, проходящего мимо их подъезда. Аверин громко смеялся, но Настя была уверена, что делает он это нарочно. Шёл рядом с Лером, что-то тому рассказывал, а сам глазами на её окна косил. А Настя даже за занавеску прятаться не стала, как обычно поступала в последнее время. Наоборот, штору в сторону отдёрнула и склонилась над фиалкой, делая вид, что занята цветком. Хотя, заниматься было откровенно нечем, от фиалки осталось три жухлых листика, да и вообще она никогда не цвела. Настя купила её на рынке у бабульки в прошлом году, та заверила, что ухода цветок никакого не требует, только поливать пару раз в неделю требуется, а цвести будет очень красиво и долго. Настя понятия не имела, что она делала не так, но цветок не рос и не цвёл, только всё больше хирел, а спустя какое-то время впал в анабиоз. Три листика как торчали год назад, так и до сих пор в том же положении находятся, даже засохлость по краю одного из них не разрастается. Выкинуть цветок Насте было жалко, в душе она всё ждала, что в одно прекрасное утро проснётся, а он весь в цвету, правда, сама и поливать порой забывала фиалку, а вот сегодня цветочку перепало море внимания. Она и листики потрогала, и горшок повернула, землю пальцем пощупала, ещё раз поправила лист, кожей чувствуя взгляд Аверина с улицы, и только ругнулась тихонько, когда один из листков отвалился и упал на подоконник. Кажется, фиалка уже давно в поливе не нуждалась.

— И ты посмотри, он ещё смеет глаза на наши окна поднимать! — Галина Викторовна в комнату дочери вбежала и оттащила ту от окна. — Гадёныш такой.

Настя на диван присела и низко опустила голову. Слёзы сами собой на глаза навернулись.

— Настя, не плачь. Не плачь, слышишь? Он того не стоит!

Солнцева слёзы смахнула.

— Фиалка пропала. Даже листья отвалились!

— Что? А, фиалка… Ну, и бог с ней, Настюш! Хочешь, папа тебе завтра новую купит. Хочешь?

Она кивнула и разревелась уже всерьёз.

Новость о том, что Аверин привёз из Подмосковья девушку, чтобы с матерью познакомить, двор облетела за считанные часы. А вот Настя её, кажется, самой последней узнала. Да и откуда бы ей знать? Никто ведь не придёт и не расскажет. Она сама их увидела. Возвращалась вечером из магазина, и, проходя за зарослями сирени, услышала с той стороны голоса. Вокруг лавочки собралось много народа, гораздо больше, чем на ней поместиться могло, и голоса громкие, смех, какая-то всеобщая радость. Вот как было не остановиться и не прислушаться? Сначала лишь расслышала:

— Привёз, ничего, симпатичная.

— Интересно, они давно или… Настьке назло?

А вот потом Солнцева их и увидела, как они вдвоём выходили из Сашкиного подъезда, в обнимку. Внутри будто взрыв произошёл. Даже не в душе, на такую глубину обида опуститься попросту не успела, только сердце зацепила, и тут — бабах. Насте в первый момент показалось, что она ослепла и оглохла. И, если честно, было уже всё равно, «давно или назло». Увидела своего Сашку, которого столько лет любила, которого из армии ждала, письма писала, поддерживала во всём и снова ждала, ждала, ждала с его дурацкой работы, в обнимку с симпатичной брюнеткой, и едва на ногах устояла. Хорошо, что ума хватило не выскакивать им наперерез и не бросаться с кулаками. Хотя, желание было просто огромное. Вместо этого обратно за сирень шмыгнула и бегом понеслась за дом, в овраг, чтобы порыдать там вволю, вдали ото всех. Правда, слёз не было, что Настю удивило. Внутри всё бурлило и клокотало, хотелось заорать, причем матом, убить Аверина, но слёз больше было. И только вспоминала эту брюнетку, как та выглядит, как одета, как улыбалась чуть смущённо, но чересчур сладко, и такая мука, такое жжение где-то в районе сердца… Наверное, именно с такими чувствами люди на убийство из мести идут. Не из ревности, а именно из мести. Чтобы раздавить, растоптать и забыть. В эту секунду Настя тоже была уверена, что если убьёт некогда любимого человека, то ей сразу легче станет. Зато сама поверила, до конца: они расстались окончательно. И если Аверин что-то не мог ей простить до этого дня, то теперь она знает, что ему не простит. А любовь тут совсем не при чём. Любовь и ненависть вообще никак не связаны.

Увидев Настю перед зеркалом, в платье и на каблуках, наносящей на лицо последний слой пудры, Галина Викторовна несказанно удивилась.

— Ты куда собралась?

— Пойду прогуляюсь. В клубе сегодня вечеринка, приезжает какой-то московский ди-джей, вот пойду послушаю.

— В клуб? Одна?

— Почему одна? У меня, слава богу, друзья помимо дворовых есть. — Настя пуховку убрала, и к матери обернулась. — Мам, ты не волнуйся, я глупостей никаких делать не собираюсь. Но я не могу больше дома сидеть. Да и сколько можно? Что я, действительно, прячусь ото всех? Мне скрывать нечего, я ни в чём не виновата. А кто по-другому считает, это их личные проблемы.

— Ты уверена?

— Конечно. Как я выгляжу? — Настя повернулась, демонстрируя платье.

Но Галина Викторовна кивнула достаточно сдержанно.

— Выглядишь хорошо. Надеюсь, и вести себя будешь также.

— Обещаю.

— А с кем ты всё-таки идёшь? Что мне отцу сказать?

— Он же на смене!

— Но он позвонит, ты же знаешь.

— Скажи ему, что меня пригласили институтские приятели. — Настя усмехнулась. — Те, которым повезло больше, и которые поступили. До дома меня проводят, ты не переживай, ложись спать.

Сама понимала, что мама вряд ли успокоилась после её слов, но главное, что в институтских друзей поверила. Конечно же, Настя никому из них не звонила, у неё были совсем другие планы на этот вечер. Сегодня она собиралась всех сплетников поставить на место, и объяснить, что все их досужие разговоры её мало волнуют. Как и то, кого её бывший парень и откуда привозит. Права мама: хватит слёзы лить!

Во дворе этим вечером было тихо, явный признак того, что вся молодёжь в «Ультре» или где-то около. Настя не спешила, прогулочным шагом прошла по парковой аллее, даже приостановилась поболтать с бывшей одноклассницей, встретив ту, гуляющей с ребёнком. Улыбалась ей, смеялась, а на вопрос: как у неё дела, заверила, что всё прекрасно. Работа есть, зарплата есть, а личная жизнь… ну её к чёрту! Они ещё поболтали несколько минут, а потом Настя направилась к клубу, уже издали слыша грохот музыки. Совершенно не представляла, что будет делать, к кому подойдёт, с кем заговорит, и заговорит ли вообще, и поэтому в последний момент немного занервничала. Но все сомнения ушли, как только увидела Ольгу. Сначала только её, взгляд выхватил из толпы главную виновницу всех её бед, а уже после Настя рассмотрела рядом с ней Маркелова, а за его плечом стоял Валерка Грачёв с какой-то девушкой. Вот к ним-то Настя и направилась. Правда, быстрым взглядом окинула площадку перед клубом, людей, собравшихся здесь, и не в первую минуту, но заметила чуть поодаль Сашкиных дружков, а потом и его, всё так же, в обнимку с брюнеткой.

Ольга была первой, кто её увидел. Удивилась, Настя видела, как у неё лицо вытянулось, и взгляд заметался. Ольга явно не знала, как реагировать. А Настя её выразительным взглядом окинула, поняла, что не только она сегодня, как на войну в клуб собиралась, видимо, Ольга и впрямь в наступление перешла — юбка короче некуда, снова шпильки и боевой раскрас. Что ж, так даже интереснее, они в одинаковых условиях.

Следующим оглянулся Маркелов. Видимо, увидел, что с Ольгой что-то не то, интересно стало, он повернулся, и замер. Настя лишь улыбнулась, именно ему, причём без всякого соблазна и провокации, просто улыбнулась. По ступенькам поднялась, не сводя с Сергея глаз, а когда поздоровалась, то только с Грачёвым, Ольгу взглядом больше не удостоила.

— Привет, Валер, — обратилась она к бывшему однокласснику. Тот кивнул несколько сконфуженно, видно и до него сплетни дошли, хотя жил он на другой улице. Но в мире полно доброжелателей, это всем известно.

— Привет, — негромко отозвался тот, а Настя снова на Маркелова глаза подняла.

— Ну что? — спросил тот, а в глазах черти так и скачут. Он, кажется, тоже позабыл обо всех, кроме неё.

— Хочу мартини, — ответственно заявила Настя. — Прямо сейчас.

Сергей усмехнулся, причём крайне довольно.

— Пойдём.

Она даже попытки не сделала кошелёк достать, когда они к кассе подошли. Просто стояла и смотрела на Ольгу, зная, что Маркелов в данный момент за них двоих расплачивается. И это было не просто местью подруге, это было ударом под дых, он покупает ей билет — значит, они идут вместе. Вместе. Насте очень захотелось это слово вслух произнести, обращаясь к Ольге. Та была сконфужена и одновременно зла, на Настю кидала горящие взгляды, но та повернулась к ней спиной в тот же момент, как только почувствовала руку Сергея на своей талии.

В зале невозможно было разговаривать, музыка грохотала, вокруг люди, Настя даже толком ничего не видела. Шла, увлекаемая сильной рукой Маркелова, и несколько удивилась, когда они в баре оказались. Обычно брали столик, в баре никогда надолго не задерживались, но сегодня Настя была рада отказу от привычного. Правда, оглянулась через плечо, поняла, что за ними ни Ольга, ни Грачёв со своей девушкой не последовали. Сергей помог ей сесть на высокий стул, особо её своими взглядами не баловал, Настя даже подумала, что он всё же удивлён её появлением и пытается решить, как себя правильнее вести. Только знак рукой сделал и к ним уже через несколько секунд Федька Лер подошёл. Настя не сразу его узнала в яркой футболке, бейсболке, надетой козырьком назад, и шейным платком, свободно болтающимся на его мощной шее. Федя на самом деле выглядел странно, совсем не так, каким его привыкли видеть во дворе — встрёпанным и не опохмелившемся вовремя. А тут он излучал энергию, улыбался и даже пританцовывал. И на Настю не уставился с укором и злорадством, а запросто потрепал её под подбородком, как котёнка, и она улыбнулась, почувствовав облегчение.

— Даме мартини, — громко сказал Маркелов, стараясь перекричать музыку. — А мне пиво, Федь, тёмное.

Тот головой мотнул: то ли кивнул, то ли просто в такт музыке, и отправился выполнять заказ. А Сергей на Настю с улыбкой посмотрел. Музыка ему явно мешала, на уме было что-то занятное, а поделиться этим было невозможно. Но, в конце концов, к Насте наклонился, приблизил губы к её уху.

— Скажи-ка мне, душа моя, ты что задумала?

Его дыхание обожгло щёку, висок, губы случайно или нет коснулись мочки Настиного уха, и её вдруг затрясло. Сразу вспомнился их поцелуй, причём не просто вспомнился, а настолько ярко, словно не две недели прошло, а пара минут. Настя даже голову повернула, машинально, стремясь к его губам поближе быть, через секунду её пронзило, и она отвернулась, правда, никак не могла с дыханием справиться. И вот тут пожалела, что пришла, а в первую очередь, что к Маркелову первому подошла. Может, нужно было что-нибудь другое придумать? Прийти одной, познакомиться с кем-нибудь…

Сергей ждал от неё ответа. Видимо, решил, что она не расслышала, и снова ей на ухо прокричал:

— Насть, что затеяла?