Гамбит искусного противника

И пока я краснела, знакомство продолжалось…

— Алекс.

— Алексей.

Забавное созвучие имен. Алекс давно жил во Франции, так что ни о каком обычном «Саше» и речи не шло. В нем вообще не было ничего обычного. Ни стеснения, ни неудобства, одна огромная, двухметровая куча уверенности.

И не смотря на то, что знакомство состоялось и прошло неплохо, когда все заняли свои места, я ощутила еще большее напряжение, чем за секунду до этого. Ситуацию, благо, спас Арай — весельчак и просто кладезь странных историй, — а мне на ухо вдруг неожиданно прошептали…

— Теперь я, кажется, все понимаю…

«Черт, у них это что семейное?!» — вздрогнув, я зло уставилась на подругу, что насмешило Адель, вот только развитие никакого получить так и не получило из-за Ромы. Ну или почти из-за него.

Неожиданно он прыснул коктейлем, окатив этим фонтаном и свою девушку, которую даже несмотря на ссору обнимал, и меня, которая сидела на достаточном расстоянии, возможно и еще кого-то, кто ж его знает. Мне было не до того, чтобы рассматривать каждого, кто сидел с нами за одним столом. Расставив руки в стороны, я задержала дыхание и уже хотела было что-то ну как минимум сказать, но тоже не успела. И нет, не потому что мой друг задыхался от кашля, а потому что вдруг передо мной опустился красивый бокал на тонкой ножке для Мартини, но без Мартини. Вместо коктейля в бокале лежал безупречный, рубиновый крест, так сильно напоминающий крест Кэтрин из «Жестоких игр» — одного из моих самых любимых фильмов…

И я уже знала, что будет дальше…

— С днем рождения, принцесса.

От этого голоса у меня побежали мурашки, а его руки, которые я узнала бы и с закрытыми глазами, даже не смотря на новые татуировки на них, уперлись в столешницу так, чтобы их владелец сохранил равновесие, нависая надо мной сверху. Я чувствовала его дыхание на своих волосах, но поднять глаза не могла: смотрела перед собой исподлобья, зло, даже яростно, еле еле сохраняя остатки самоконтроля, который он снес одним своим присутствием.

«Козлина…и как я не догадалась, что он притащит свою задницу сюда именно сегодня?» — я бы думала именно так, если бы могла составлять предложения в этот момент.

А я не могла. Только часто дышать, изо всех сил пытаясь удержать себя в рамках дозволенного.

— Ну что же ты? Даже не поздороваешься?

«Господи, какой же бесявый у него голос!» — снова подумала бы, но вместо того слегка прикрыла глаза и так же слегка повела головой в сторону, в ответ получив такой же пакостный смешок.

— Или ты не рада меня видеть? Очень жаль, я вот очень. Круто смотришься в этом платье и этом месте.

Он наконец оторвался от меня, прекращая обдавать парфюмом, который я же ему и подарила — пряный, вишневый и сладкий, — потом издал еще один свой фирменный смешок и пошел дальше по коридору, будто победил! Руки сцепил за спиной, походка вальяжная, и мне хватило всего пары секунд, чтобы понять: этого я допустить не могу ни за что!

— И это все, что ты способен был придумать? — выдавила, еще обналичивая свои флешбеки, но лишь пару секунд…

Дальше я расслабилась, откинувшись на спинку дивана, а знакомая до дыр фигура замерла, не успев отойти на расстояние, на котором он бы меня не слышал. Я прекрасно осознавала, что он делает и зачем, каждое его слово — намек, который был понятен только нам, и каждый этот намек направлен лишь на то, чтобы ужалить меня побольней. Он здесь только за этим — сделать мне больно.

— Жалкое зрелище.

— А говорила, что никогда больше со мной не заговоришь… — протянул привычным, насмешливым тоном, заставив закатить глаза, — Кажется и не такое жалкое, да?

— Поверь, все твои попытки провалены с треском. Ты зашел с выигрышной позиции, застал меня врасплох — браво, но это все?! Даже как-то печально проигрывать с таким раскладом.

— Проигрывать значит?

— Хочешь убедится в этом? — я слегка кивнула и хмыкнула, подавшись к столу, откуда плавно стянула тонкую, платиновую цепочку, где чередовались характерные бусинки из того же металла, — Может повернешься и посмотришь, как я выгляжу в твоем подарке? А то как-то нетактично выходит…

Молчал. Я знала, что теперь его черёд психовать, даже видела, как он хотел повести головой, как я всегда делала, когда злилась, но вовремя сдержался — это улыбнуло. Поднявшись на ноги, я подняла брови и, уперевшись рукой в стол, другой гладила выступающие камни на кресте, продолжая додавливать.

— Тебе же и платье понравилось, и место, и мне ты рад…

— О, я просто в восторге.

— Еще бы, я же просто чудо, а с этим крестом и вовсе будет полный набор.

— Оставлю это зрелище для богатеньких деток…

— Как так? Или правду о тебе говорят, что ты — всего лишь маленькая, трусливая сучка?

БАМ! Конечно ход очевидный, но зная куда бить, даже очевидные ходы прокатывают. Он резко повернулся, блеснув глазами в темноте — родными и такими любимыми. Я поэтому то и злилась на него так сильно, потому что также сильно любила. Это наша привычка — бить наотмашь, чтобы побольнее было. Год назад он ударил меня так, что я прорыдала минимум неделю и действительно поклялась больше с ним не разговаривать, чем ударила его в ответ. Сегодня история должна была повторится, иначе просто быть не могло. Медленно выпрямившись, я показательно расцепила застежку цепочки за чем Элай пристально следил, а потом закрыла ее уже на своей шее, улыбнулась и пожала плечами.

— Каков вердикт? Деньги потрачены зря?

Элай продолжал прожигать во мне дыры и кипеть, я видела даже с расстояния, как часто сжималась мышца на челюсти, и ждала взрыва. Чем же кончится наша новая стычка? Кто останется в дамках?

— Очень театрально, малышка, — наконец заговорил он, и, раз уж я его явно провоцировала, Элай не стал стоять в стороне.

Спокойно подойдя ко мне, остановился и улыбнулся, жадно разглядывая мое лицо. Я видела это и знала одно — он по мне очень скучал, я же скучала. В эту секунду я его ненавидела и это было взаимно, но тем не менее факт оставался фактом, и ничто его изменить не могло. Нашу связь просто невозможно было разорвать…

— Ты похожа на девушку, кому очевидно подойдет такой крест.

— Еще что-нибудь скажешь? Мне все еще недостаточно больно.

— Думаешь это моя цель? Сделать тебе больно?

— Уверена на сто процентов. Я же сделала — твоя очередь. Давай, а то пока слабовато.

— Хочешь посильнее? — ухмыльнулся, а потом вдруг посмотрел на Кристину и кивнул, — Ты, видимо, Кристина?

Подруга опешила и нахмурилась, но раньше, чем успела что-то сказать, я выступила вперед и прошипела.

— Не впутывай…

— Приятно познакомится, я — Элай, — проигнорировал меня с холенной улыбочкой, — Говорят, что ты предложила Амелии пожить у тебя? Что ж. Если ты однажды проснешься, и ее не будет, не вини себя. Это в ее характере — сбегать и…

— Да заткнись! — дернув Элая за руку, вернула себе внимание, о чем сразу же пожалела.

— Мало? Ты похожа на свою сестру.

— Трахни себя в очко.

— Нет, спасибо, обойдусь. И ты с этим не спеши, говорят, что это больновато. Хотя…если планируешь пойти по ее стопам и облюбовать член какого-нибудь престарелого ублюдка, лучше начинай тренироваться уже сейчас.

Звонкая пощечина наотмашь прозвучала настолько громко, что кажется заглушила даже басы из огромных колонок, а его это только насмешило. Элай засмеялся, прижав руку к лицу, пока я аж задыхалась от злости, даже ярости. В глазах то и дело темнело, и мне хотелось его придушить, да настолько, что я и не заметила, как у меня за спиной Рома поднялся на ноги. Это заметил Элай, который тут же вскрыл и свои истинные чувства, вторящие тем, что горели в моем сердце. Он резко посмотрел на моего друга и процедил.

— Даже не вздумай, друг. Помнишь, чем кончилось в прошлый раз?

— Ты же понимаешь, что я тебя не боюсь, Элай?

— Тогда ты прямое подтверждение общественного мнения о том, что все футболист — дегенераты конченные.

— И кто из нас двоих дегенерат?

На реплику Ромы, взгляд Элая потяжелел, и я снова знала, что будет дальше, поэтому раньше, чем он это исполнил, выступила вперед, преграждая путь к другу. Прямо наперекор. Элая это только повеселило, и он, продолжая пускать молнии одними глазами в Рому, холено улыбнулся.

— Защищаешь свою подружку? Очень трогательно.

— Будь ты нормальным… — не унимался Рома за моей спиной, — Пришел бы и извинился, как минимум.

— Ты будешь учить меня общаться с моей…

— Ой, простите, что кто-то посмел давать тебе советы! — повысила голос, отчасти чтобы привлечь внимание, а отчасти чтобы прекратить их стычку.

В прошлый раз Рома действительно получил по полной, ведь он был гораздо слабее Элая, даже не смотря на всю их разницу в комплекции и не в пользу последнего. Элай был ниже ростом, уже в плечах, но это полностью окупала его неуемность и бескомпромиссность, особенно если кто-то лезет в его личное пространство и задевает его интересы. Мне это все было абсолютно ни к чему — разнимать драку не входило в планы этого дня, поэтому самым логичным выходом стал перевод внимания на свою персону и никак иначе.

— Ты сам выгнал меня, а теперь приперся сюда сегодня и тыкаешь в это носом, будто это был мой выбор?!

— То есть это был не твой выбор?! И разве ты сама не напрашивалась?! Ты же меня провоцировала, прямо как пару минут назад!

— Ты не воспринимаешь меня всерьез! — заорала, не выдержав и шагнув к нему ближе, — Не тебе решать, что правильно, а что нет! Это моя жизнь, и я имею право строить ее как и где хочу!

Он только рассмеялся, а у меня как схлынуло. Я вдруг перестала видеть смысл во всех этих разборках, как по щелчку осознав, что мы никогда не придем к консенсусу. Он всегда будет таким же твердолобым, как сейчас, и он никогда не будет готов видеть во мне самостоятельную личность, а не свою тень…

Это было обидно. Сложа руки на груди, я отступила и тихо, уже спокойно протянула, всматриваясь в его глаза. Теперь у меня не было цели его уколоть, у меня была цель в последний раз попробовать побороться за наши отношения…В последний раз, клянусь!

— Как забавно получается…Ты делаешь все, что хочешь и имеешь на это право. Я делаю тоже самое и становлюсь врагом. Не очень то честно, не находишь?

— Какой ты враг?! — устало выдохнул Элай, потерев глаза указательным и большим пальцем, — Что ты несешь, королева драмы?

— Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же.

Он резко оторвал руку от своего лица, посмотрел на меня и усмехнулся, наклонив голову на бок.

— Это что приказ?

— Ты меня не слышишь.

— Ты меня тоже.

— Это полемика, которая мне больше неинтересна. Мы закончили. Но прежде, чем ты уйдешь, я хочу получить свою машину.

Элай словил ступор, я приподняла одну бровь — и это была некая борьба взглядов. Он словно спрашивал: ты серьезно? А я отвечала: еще как, милый, еще как.

— Я подарил тебе крест, и он стоит, как машина. Или тебе не нравится? Тогда может я его заберу…

Он потянулся к кресту у меня на шее, но я тут же шлепнула его по руке и саркастично прищурилась, пару раз мотнув головой с улыбкой от уха до уха.

— О нет, дорогуша, это же подарок. А то проигрыш. Головой надо было думать, когда садишься за доску с кем-то вроде меня. Я никогда не проигрываю, ты же помнишь?