Цена твоего прощения

Арина Дмитриевна, выслушав историю моих ночных приключений и страхов, взялась очень основательно именно за этот вопрос. Чтоб больше не растерялась, как она говорила. За последние две недели практики, я уже отработала определение наступающего удушья от аллергии до автоматизма, как и действия при нём. И хотя, больше подобного не происходило, эти навыки настолько врезались в память, что мне казалось, что и сорок лет спустя, посреди ночи, я смогу их повторить.

Было с этой практикой связано и ещё одно страшное воспоминание. Я уже закончила свою отработку, получила и документы, и отзыв руководителя, когда меня попросили, посидеть в приемном покое буквально час. У медбрата, что должен был там дежурить, жена и ребенок температурили дома, и ему нужно было добежать, отнести лекарства, взамен закончившихся. Всё бы ничего, но это был приёмный покой морга и мало кто соглашался.

- Ты не бойся, мы уже всех приняли, всех отдали. Ты вот тут посидишь и всё! По гроб жизни должен буду! - уговаривал меня Виктор, и я, махнув рукой, согласилась.

Ну, правда, что там этот час? Выручу парня. Сколько раз, когда я приносила ему контейнер на утилизацию после операций, он со смешком забирал всё на пороге, и сам всё оформлял, мне даже ждать вкладыша в операционную карту не приходилось. Но стоило только Вите уйти, как полиция доставила труп девушки.

- На экспертизу оформляй. - Хмуро буркнул парень в форме.

Я на негнущихся ногах пошла за патологоанатомом. Пока уложили на каталку, пока оформили, взгляд нет-нет да притягивался к телу несчастной. Даже со стороны, а я старалась держаться, как можно дальше, чтобы видеть как можно меньше, и то, было видно в каком она состоянии.

- Избиение и групповое, развлекались мрази! - жёстко, словно выплюнул, сказал тот полицейский, что сопровождал тело.

В нашей комнате, я долго не могла найти себе места. За всё время обучения до этого момента, со мной не случалось неприятных историй. Никто не приставал, не пытался по пьяной лавочке зажать где-нибудь в углу. Потанцевать в клубе мы выбирались, дайте боги, чтобы раз в полгода. Да и то, уходили задолго до закрытия. Отношений ни у меня, ни в Оксаны не было, провожать нас было некому. А вот учеба плюс подработка забирали кучу времени и сил.

Но я впервые задумалась, а что если... Что я смогу противопоставить да просто любому пьяному мужчине, и уж тем более, толпе отморозков? Я не умею быстро бегать, не владею навыками борьбы. Так научилась немножко сопротивляться на уровне банальной драки. Но максимум, я смогу выиграть пару минут времени и ещё больше разозлю нападающего. Что я смогу сделать за несколько минут?

Ответ, пусть и отдававший безнадежностью, пришел сразу. У меня с раннего детства была полная непереносимость достаточно распространенного лекарства. Четвертинки "Диргидрола" хватало, чтобы у меня почти моментально поднялась температура под сорок, начались судороги и то самое удушье. Утром, встречать Оксану на вокзал, я шла, ощущая обернутые салфеткой и спрятанные в бюстгальтер две таблетки "Диргидрола".

С тех пор прошло уже почти три года, но я могу забыть флешки, зарядку от телефона, зонтик, всё что угодно, но не мой "последний шанс".

Взяв с собой на вечер ещё пару кусочков понравившегося десерта, и оставив девчонке чаевые, я отправилась домой. Кафе было угловым и имело два входа, и располагалось на первом этаже большого дома, построенного буквой "п". Дом этот был очень старым, но ухоженным. Этакий дворянин, которому даже возраст не мешает держать осанку. Когда его строили, места не жалели, поэтому позднее, внутри двора построили детский садик и места ещё осталось на небольшую аллейку и детскую площадку.

- Киррра! - раздался детский крик.

Сын Зарины и Заура в конце лета пошёл в садик. И конечно, заметив меня, подбежал к ограде. Он ещё не всё буквы выговаривал, и "р" у него получалась долгая, как рычание. А с учётом, что назвали его Асланом, мы звали его львёнком.

- Привет! Чего хмурый? - присела я на корточки, ловя неодобрительный взгляд воспитателя.

- Скучно, бегать нельзя, лазить нельзя, дррраться и то нельзя! - возмущался мальчишка. - Вечеррром пррридёшь?

- Конечно, как и всегда! - пообещала я.

- Смотррри, я же жду! - Аслан, считал нас с Оксаной кем-то вроде тётей, и, копируя отца, считал, что в ответе за всю свою семью.

Я действительно ходила два раза в день, утром и вечером, к Зарине домой.

После того, как я окончила универ, а Оксана свой мединститут, встал вопрос, как быть дальше. За пять лет, мы уже так сроднилась, что было непонятно, как мы вообще сможем друг без друга. Оксане предстояло уехать зарабатывать себе имя и квалификацию в один из крупнейших военных госпиталей. Место престижное, жилье, зарплата. Но условия адские. А Ксюха трудностей не боялась.

Я некоторое время ещё попыталась жить в квартире, где прожила всё детство, работала бухгалтером на заводе, где когда-то трудилась бабушка, ездя каждое утро и вечер на работу в соседний городок, и вела своих ипэшников. Но все больше понимала, что только сама строю свое колесо, из которого не смогу выбраться. Рутина, серость и одиночество давили на меня.

Разговоры с Зариной стали часовыми, переписки с Оксаной на всю ночь. И тут позвонила Заринка и сказала, что на другой стороне их дома продают квартиру. Не такую большую, как у Заура, переделанную под два этажа, но хорошую трешку с небольшой комнатой-кладовкой и большой лоджией. Правда, последний ремонт там делался, когда динозавры по улицам ходили.

Зная, что и Оксана собиралась, хоть и нехотя, возвращаться в родной город после своей отработки, решение я приняла за считанные секунды. В дом, в который Заур привел жену, я влюбилась, как только увидела. И двор этот, уютный и тихий. И Заринка рядом, и Ксюха вернётся, и мы трое снова будем вместе.

Мы достаточно часто приезжали к Зарине когда она забеременела и родила. Но не надолго, на день - на два. Возможности погулять по городу, дальше вот этого самого двора у нас не было. Мы помогали по дому и смотрели за мелким, давая родителям и бабушке отдохнуть и побыть вне дома.

Мама Заура переехала к ним на время, пока Зарина была беременна, а потом невестка свекровь просто не отпустила, сказав, что на родине и без неё обойдутся, а здесь она очень нужна.

Знакомство наше с Наргиз Фазильевной было фееричным и запоминающимся. После возвращения Зарины из больницы, мы созванивались каждый вечер. Спрашивали как она, что чувствует, Оксанка вообще кучу вопросов задавала. А тут подружка в слезах, но говорит, что всё нормально.

Оказалось, что послезавтра должна приехать свекровь. А она ни приготовить не может, токсикоз начинается, ни убраться, живот большой и мешается. Получается, что она мать мужа достойно встретить не может, а сам муж говорит, чтоб успокоилась, кто там ждёт от неё чего. Все же понимают, что и беременность тяжёлая, и уже рожать скоро.

Но уже утром следующего дня мы приехали на вокзал родного города Ксюхи и, взяв такси, приехали к Зарине. Весь день и полночи мы убирались и готовили. Спать мы не легли, а упали. А к обеду Заур должен был отвезти на вокзал нас и остаться встречать свою маму.

Но этим планам было не суждено сбыться. Утром я проснулась раньше всех и пошла на кухню, готовить на всех яичницу. Вдруг в замке входной двери заскрежетали ключи, и в квартиру вошла полноватая женщина невысокого роста. Она закатила за собой большую сумку на колесиках, и, развернувшись, увидела меня.

На традиционной свадьбе Зарины и Заура нас не было, а на официальной росписи были мы и несколько родственников из молодёжи. Поэтому она меня естественно не узнала, а я просто интуитивно догадалась, что вот она, свекровь Зарины и есть.

- Ты на мою невестку не похожа. - Сказала она, внимательно меня осматривая с ног до головы.

- А я не она, - не знала как себя вести я.

- А Заур где? - женщина поджала губы, начиная оправдывать самые страшные россказни о свекровях.

- Спит...

- А ты, значит, проснулась? - уперла она руки в бока.

- Да. Вот, яичницу жарю. - Непонятно за что оправдывалась я.

- Ты, смотри, какая она заботливая! О чужом-то муже! - со скоростью, которую сложно было ожидать от грузной женщины, она преодолела расстояние между нами и крепко вцепилась мне в косу, наматывая её на кулак.

На наши крики прибежали и Зарина с мужем, и Оксана. Оказывается, Наргиз Фазильевна смогла взять билет на пораньше, и предупреждать никого не стала. Где живёт сын, она знала, ключи от квартиры у неё были, чего детей лишний раз беспокоить? К тому же невестка в положении, и беременность тяжко переносит.

А тут в квартире сына она обнаруживает непонятную ей девку, непонятно с какой стати хозяйничающую на кухне с видом, что, мол, так и надо. Предположив, что невестка видимо опять в больнице, а сын притащил в дом какую-то "кошку драную", женщина решительно приступила к наведению порядка в святая святых каждого дома, на кухне. И всякие посторонние бабы, в её понимании порядка, никоим образом не вписывались.

Пока нас разняли, а точнее оттащили от меня эту фурию, она успела отвесить мне штук пять пощёчин и так оттаскать меня за косу, что потом до вечера голова болела. Нет, ей, конечно, всё объяснили, и сомнений у неё в том, что она ошиблась у неё не осталось. Но мы буквально сбежали на вокзал, хоть до поезда и было ещё часа четыре.

Сославшись на то, что гости и ещё порядок теперь наводить, потому что яичница окончательно сгорела, пока длились все эти разборки, мы с Оксаной умотали на вокзал на такси. И только когда мы уже сидели в плацкарте, друг напротив друга, мы переглянулись и начали смеяться.

Вернулись мы к этому случаю только спустя пару месяцев. Мы приехали помогать готовиться к встрече Зарины из роддома. Оксана старалась как можно меньше показываться на улице, а я здесь была абсолютно чужой. Да и по времени мы каждый раз были ограничены. Пока Оксанка намывала всю квартиру, я помогала на кухне.

- Сердишься на меня? - вдруг спросила тётя Наргиз.

- За что? - не сразу поняла, о чём она.

- За наше знакомство. - Напомнила она.

- Нет. - Даже на минуту не задумалась я. - Мне было бы куда обиднее, если бы встретив в доме сына постороннюю женщину, свекровь моей подруги начала бы улыбаться.

- Глупая, - мягко погладила женщина меня по спине. - Каждая свекровь, когда-то была невесткой.

С этого момента мы окончательно приравнялись к родне и были окружены заботой и вниманием. Даже для Заура, из мутных девок, с непонятными целями, крутящихся рядом с его женой, мы медленно, но верно стали теми, кого он был рад видеть в своем доме, считая, что мы обе помогли его жене сохранить ребёнка.

Поэтому стоило только мне узнать о возможности жить здесь и рядом с любящими меня людьми, давно ставшими родными, я тут же подала заявку на обналичивание средств со счета, оставленного мне в наследство. И выставила на продажу квартиру родителей. Этих денег хватило на покупку квартиру и капитальный ремонт. Квартиру бабушки я продала уже в самый последний момент. И хотя переезд, фактически прыжок в неизвестность, отнимал всё свободное время и силы, я была полна решимости и энергии.